Избавился от зеркал в доме. Оставил только

в прихожей для гостей, которых было немного, но всё же ... и в ванной

комнате - иногда побриться. Зеркало в прихожей, впрочем, входило в

вечерний ритуал. Один раз в день, перед ужином, смотрел на своё

отражение, пытаясь обнаружить изменения в лучшую сторону. В худшую

замечать не хотелось. Вот и сейчас, присмотрелся - всё по-прежнему. И то,

славно!

"Прошу к столу" - научился разговаривать с самим собой, чего ж не

поговорить с приятным человеком, если больше не с кем? Направился на

кухню, поужинать. В этот момент прозвенел звонок. Взглянул на часы -

часы как на железнодорожном вокзале, специально такие купил,

символично, хотелось заметить, когда тронется поезд, уносящий его в

никуда. Открывая дверь, забубнил: "А что так рано или ключи забыла,

что ли?" Оторопел, сказанные слова не имели отношения к женщине,

стоявшей на пороге. Вдруг засуетился, то шапочку вязаную поправит, то

тёплый халат запахнёт поопрятней, но взял себя в руки.

- Прости, всё вышесказанное не для тебя. Проходи, рад тебя видеть!

Столько лет! Я, правда, не одет, как подобает случаю, уж очень

неожиданно!

- Если я не кстати и ты ждёшь кого-то другого, то я лучше пойду.

Глупо, надо было позвонить предварительно, - и она собралась, как будто

уходить.

- Уйти ты всегда успеешь. А ждать... нет, никого не жду. Проходи,

поужинаем вместе или чего-нибудь выпьем ... чаю, вина? Ну, ... хоть, что-

нибудь! - и нервно, взяв её за руку, повёл к столу.

-Кухонька маленькая, но уютная, как говорит один мой приятель.

Действительно, небольшая, но всё со вкусом и очень функционально.

Ничего лишнего и, в то же время, всё есть.

- А что ты накутался? Лето на дворе, а ты в лыжной шапке?

- Ну, да ... лето. А я ... в шапочке, - автоматически повторил он, -

Чтобы избежать неловкости, объяснюсь. Ты находишься, как это я

называю, на терминальной территории. Ты не пугайся. Приговор объявлен!

"Хороший" врач отмерил ещё 8 месяцев, а "плохой" - 6. На самом деле, они

все хорошие, мои старые знакомые, но от них почти ничего не зависит.

Её глаза стали наполняться слезами.

- И ещё, в этом доме плакать можно только мне, да и то, когда никого

рядом нет.

- Хорошо, я попробую, - вытерла глаза.

- Мало, кто может меня долго выдержать. Весь букет - иногда бывает

больно, периодически тошнит, так что, как я уже говорил, оснований уйти у

тебя будет достаточно. Это нормальная человеческая реакция. "Из людей

оставивших меня, можно составить телефонный справочник" - кажется так

говорил поэт? Единственный плюс всей этой ерунды - говорю только

правду. Впрочем, и раньше мало врал, если ты помнишь, но теперь одну

правду. Это тоже не все могут выносить. А чего врать-то, осталось не так

много времени говорить и выслушивать её - эту суть человеческую. И

хватит обо мне, то есть о болезни. Расскажи лучше о себе. Как живешь?

Как дети?

- Дети стали взрослые, у них своя жизнь, разлетелись.

- Ах, вот как, - сказал он со странным выражением лица.

- Ты имеешь ввиду - вот осталась одна и объявилась? - с обидой

реагировала она.

- Я же предупреждал, говорю только правду, то, что думаю, и тебе

советую. Сразу становится легче, - и добро улыбнулся.

- Да, осталась одна! И со своим одиночеством пришла к тебе, надеясь

найти понимание. Только теперь, в полной мере, могу почувствовать, что

это такое на самом деле!

-Вот-вот, легче же стало ?

- Да, стало легче.

Разве так она представляла себе эту встречу. На её лице читалось

отчаяние.

- Сколько книг написано и фильмов снято, вот там и будем

переживать. А это просто моя жизнь, так суждено, наверно! Что интересно,

в прежней жизни был никому неизвестен, без денег, без дома. А тут всё

есть, и на тебе. Успеть бы потратить все гонорары, - удивил её добрым

смехом, - Вот и сейчас строчу для французского издательства, через

неделю срок сдачи, а потом хочу поехать на Мёртвое море, сон мне был.

Заодно и суставы подлечить. А что ты ничего ни ешь, ни пьёшь? Может,

другого винца налить, у меня тут залежи образовались.

- Это хорошее вино, я выпью.

Подняли бокалы.

В прихожей щёлкнул замок, открылась дверь

- Эй, братан, жив ещё?- спросил весело женский голос.

- Твоими молитвами, мой ангел-хранитель. Ещё как жив. У меня

гостья!

В кухню вошла женщина, чей голос был слышен. Чмокнув его в щёку,

подала руку гостье.

- Хорошо сидим, вино пьем. Да ты симулянт у меня.

- Присоединишься?

- Обязательно!

Теперь выпили все вместе.

- К сожалению, не могу разделить с вами застолье. Сынок приехал в

гости.

- Как у него дела? Как успехи?

- Да всё неплохо, ты же знаешь, как живут художники. Сегодня так, а

завтра сяк.

Посидели, за винцом потрепались за жизнь.

- Ну что, братишка, приступим?

- Ага. Сейчас будем вливание делать, - объяснил он гостье, - Так что

сама решай, когда тебе уходить.

- Я останусь, можно?

- Смотри не пожалей, - вытер глаз, как будто туда соринка попала.

Система готова. Была видна каждая капля, проникавшая в вену, неся

с собой призрачную надежду. Когда процедура была завершена, он

включил секундомер.

- Радость моя,- обратился он к любимой женщине, - У тебя есть ещё 7

минут 15 секунд. Ты успеешь вызвать такси, ты же знаешь номер телефона,

а я так и не помню ни одного, как и раньше.

Но она не стала звонить.

- Что ж, кто не спрятался, я не виноват! - и быстро пошёл, почти

побежал в ванную комнату, плотно закрыв за собой дверь.

- Он мне про Вас все уши прожужжал, - сказала доктор, - Вы уж

побудьте с ним, хоть немного!

Сильная женщина, много повидавшая за время работы в больнице,

тяжело вздохнула: "В его присутствии держусь, но уж очень трудно

терять друзей. Он будет Вас гнать, но попробуйте выдержать. Через пару

часов станет полегче, тогда идите"

Дверь ванной комнаты открылась, пошатываясь, прошёл и сел за стол

на своё место. Был бледен. Взял бокал и, не отрываясь, выпил.

- Для цвета лица, - сказал, улыбаясь, - А ты, ангел мой, иди.

Мальчику кланяйся. Хороший у тебя мальчик.

Несмотря на слабость, пошёл проводить доктора до дверей.

- Вот, возьми, талант должен питаться и не вздумай отказываться. Я

то знаю, как трудно творить в этом мире, на себе испытал. Кто-то должен

помочь и я хочу быть этим кем-то, - доносился его голос.

Вернулся. Смотрел на неё, на самую желанную во всём мире. Как же так

случилось, что она ушла когда-то? Выяснять отношения не хотелось. То

было прошлое, а он жил сегодняшним днём, который в любой момент может

оказаться и последним.

- Я думаю, тебе пора уходить. Почти все прелести моего

существования прошли перед твоими глазами за какой-то час. Дальше

будет не страшнее, но и ничего приятного обещать не могу. Так что иди.

Жаль, не могу помочь тебе в борьбе с одиночеством. "Терминалы" в этом

смысле плохие помощники.

- Останусь ещё, и не спорь со мной! - был её ответ.

- Как хочешь. Пойду бумагу помараю, надо закончить работу.

Издатель мой любит, чтобы в срок, - и пошёл в кабинет, который был

одновременно спальней. Она последовала за ним. Там её ждал ещё один

удар. В иной ситуации это могло быть ласковым прикосновением, но

теперь, безусловно, удар ... по нервам. Рядом с монитором стоял её

портрет. Она когда-то послала ему эту фотографию. Значит, вот как всё

вышло.

- Знаешь, почему я тебя никогда не фотографировал? Мне казалось,

если сделаю снимок, то больше никогда не увижу. Предрассудки, вот мы

и встретились. Извини, мне нужно... – не договорив, опять

скрылся в ванной. Вернулся через несколько минут, весь мокрый.

- Нет-нет, ещё не время уходить. Хочу посмотреть, как ты пишешь, -

как бы предупреждая его возможное предложение уйти, сказала она.

Застучал пальцами по клавиатуре, иногда задумываясь на мгновение и

дальше клик-клик-клик. Делал это, совершенно отключившись от

действительности, словно проживая события, которые появлялись на

мониторе в виде букв, слов, предложений. Свет от экрана отражался на

фотографии, стоявшей чуть сбоку, как будто женщина, изображённая на

ней, сама принимала участие в повествовании. Скорее всего, так оно и

было.

- Устал, - сказал он и пошёл снова по своим "больным" делам.

Вернулся на этот раз не таким бледным или освещение в комнате скрывало

это…

- Теперь...иди! Уже поздно. Спасибо, что навестила. Твоё появление,

такое неожиданно-ожидаемое, придаст силы и желание продолжать битву с

невзгодами. Во, как пафосно загнул, - и опять улыбнулся.

Она вызвала такси. Через несколько минут машина стояла у

подъезда. Он не стал смотреть в окно, только услышал как хлопнула

дверца автомобиля. Ночью закончил и послал издателю роман, даже

раньше срока. Переоформил билет на самолёт и улетел.

В аэропорту его встретили старые друзья и сразу же поехали в

забронированный домик, в пятидесяти метрах от моря, на целительные

свойства которого, многие люди возлагали, порой, последние надежды.

Друзья предлагали по очереди оставаться с ним. Поблагодарив их,

отказался.

ЭТО случилось в первую же ночь. Приняв перед сном все

прописанные пилюли, улегся в мягкую постель. Сразу уснул, обычно долго

мучился, прежде чем забыться.

На морской поверхности, прямо от берега светилась полоса белого

цвета, яркая, с чётко очерченными краями, шириной около полуметра,

длина её трудно определялась. Он стоял на песчаном берегу у самого

начала этого ослепительного чуда. В пижаме, босой и, как обычно, в

вязаной шапочке, с ней почему-то никогда не расставался. Вступил на

светящуюся поверхность воды, два-три шага, но почему он не погружается?

Продолжил идти – то же самое! Через метров пятьдесят белая полоса

оборвалась. Теперь он, стоя спиной к берегу, не мог сделать ни одного

шага вперёд, впрочем, и назад тоже. Какая-то сила удерживала его на

самом краю. И тут, широко разведя руки, почувствовал очень сильную

боль, во всём теле. Было ощущение, будто его разрывает на куски, вернее

сказать, на кусочки. Из каждой поры кожи вылетало что-то, стекало по

рукам, по ногам, по лицу. Это НЕЧТО, соприкоснувшись с тканью пижамы,

растворило её, любимая шапочка тоже пропала. Эта текучая гадость,

достигнув поверхности моря, с шипеньем и бульканьем исчезало в воде.

Самое страшное, что всё это сопровождалось жуткой болью. Сжал что было

сил зубы, чтобы не заорать - зубы крошились, превращаясь в однородную

массу. Отплёвываясь, наблюдал тоже шипение и бульканье. Как ни

странно, мозг работал совершенно ясно. "Ещё и без зубов, одно к одному!"

Как долго продолжалось это мучение, трудно сказать, только всё

закончилось так же внезапно, как и началось. Стоял на воде на расстоянии

каких - то 50 метров от берега, весь в какой-то гадости. Что дальше? А

дальше - десятки небольших гейзеров окатили его жгучей водой Мёртвого

моря. Взглянул на небо. Тёмное, со множеством звёзд, очень красивое

ночное южное небо. Опуская голову, вдруг понял, а ведь что-то там,

наверху, не так?! Задрал голову. Ну вот, теперь ещё с ума сойти не

хватало! Большая и Малая медведицы поменялись местами! Долго смотрел,

пытаясь найти объяснение этому, так и не нашёл. За этими мыслями застал

его второй приступ боли. Теперь он понял - варвары знали толк в пытках,

сдирая кожу с ещё живого человека. Эдак, не спеша, слезала с него кожа,

местами целиком, местами лопаясь на лоскутики. Не спеша, словно кому-то

хотелось насладиться его болью. Возникла мысль, а есть ли вообще этот

пресловутый болевой порог? В момент первой болевой атаки казалось - вот

он, достигнут. Но вторая волна не шла ни в какое сравнение с предыдущей.

А что, если последует третий раунд? Но вот, боль отступила, а он

стоит совершенно голый, словно новорожденный, только муки рождения

ему пришлось самому испытать. Появилось ощущение, что через стопы,

соприкасающиеся с водой, в него входит новое его существо, новая жизнь.

Он чувствовал, как трепещут его клетки и новые и старые.

Боли больше не было. Щёлкнул, как волк зубами, повернулся и

побрёл к берегу. От всего пережитого не заметил, как и зубы вновь

появились, ещё лучше старых! С каждым шагом белая полоса позади него

исчезала и когда он ступил на берег, она пропала совсем.

Что это было? Благо или зло? Пока не ясно! Ещё не совсем придя в

себя от пережитого, медленно пошёл в свой домик. Ужасно захотелось есть,

выгреб всё, что было в холодильнике - было не много. Апельсиновый сок,

немного сыра и кусок холодной курицы. Проглотил в один момент.

Сидел на диване, закрыв глаза. Отдохнув, пошёл принять душ.

Мимоходом взглянул в зеркало, отражение заставило остановиться. Был он,

но совершенно иной. Особенно поразили глаза, в них было что-то, пока ему

непонятное. Освежился и рухнул спать. Не мудрено, такого натерпелся.

Проснувшись, чувствовал себя заново родившимся, как не банально это

звучит. Но родившимся сразу взрослым. Ощущал себя юношей,

насмотревшимся эротических снов. Давненько с ним такого не было. Опять

дал себя знать голод. Наскоро помылся и почистил зубы, ай да

зубы! Полюбовавшись, пошёл в ресторан. Набрал еды целый поднос. Ещё

вчера клевал как воробушек, а сегодня - просто голодный орёл. Девушка,

стоявшая за столами, как ему казалось с яствами, хотя это были

совершенно обычные блюда, смотрела на него странными глазами и,

почему-то, закусив нижнюю губу. Он ей улыбнулся, а она покраснела и

нервно куда-то убежала. Чудеса! Никогда не замечал за собой такого

воздействия на женщин.

Жизнь прекрасна! Впервые, за многие годы, стал замечать, что вокруг

живут замечательные люди, особенно женщины были красивы и

привлекательны. К своему удивлению, отметил повышенный их интерес к

своей персоне.

Ну, не будем скромничать, как-то так получилось, что за время

болезни настрочил кучу книг, по его сценариям были сняты пять, даже нет,

шесть фильмов в Америке и во Франции. Причём, фильмы имели большой

успех. Так что, имя его было известно в мире кино, но сам он ни в каких

киношных тусовках, по определённым обстоятельствам, не участвовал.

Поэтому, в лицо его практически никто не знал. Да и не хотелось быть

узнаваемым, так спокойней. Так что, вниманию к себе не мог найти

толкового объяснения. Всякий раз, встречаясь взглядом с женщиной,

наблюдал активность, совершенно определённой направленности. Будучи

по жизни чокнутым однолюбом, ни о ком, кроме любимой, не мог и

подумать. Справедливости ради, нужно сказать, сдерживать эти атаки было

ох, как не просто. А помогли выстоять темные очки! Одевая их, мог

чувствовать себя в относительной безопасности, чему был несказанно рад.

Стало быть, всё дело в глазах?

Рвался домой! И хотя, отдыхать хорошо, но то, что произошло с ним,

лишило смысла оставаться. На самом деле интересовало лишь одно, что

скажет она!

Самолёт приземлился. Первым вырвался из лайнера. Как всё

изменилось! Если раньше каждый шаг давался с трудом, то теперь, ну

просто "Олимпиец". Сумка в руках, быстрый шаг, улыбка на лице,

очки закрывал глаза, а зачем провоцировать беспорядки в

городе!

Надо бы в доме всё изменить, а как иначе, "терминальная территория"

прекратила своё существование. Теперь только радость жизни!

За пару дней, пока жильё принимало другой облик, посетил своих

врачей. Изумлению их не было предела. Светлые головы терялись в

догадках, готовые принять любые объяснения случившего, совершенно не

вязавшиеся с основами современной науки.

И вот готово! Он назначил ей встречу в центре города, в кафе. Как

она отреагирует на метаморфозы, случившиеся с ним. Хотя, уже по

телефону слышался её удивлённый и, в тоже время, радостный голос.

Приехал, минут за 15-20 до назначенного времени. Попросил чай и

свежую газету. Бросилась в глаза статья о космическом феномене.

Множество гипотез, пытающихся прояснить случившееся... Значит, это всё-

таки было, а не только, как ему казалось, плод его больного воображения.

От удивления, посадил тёмные очки на лоб. Увлёкшись чтением, не заметил

оживления в зале - обслуживающий персонал, да и дамы, сидящие за

соседними столиками, заволновались. Наконец, их возбуждение дошло и до

него. Спохватившись, водрузил очки на место, закрыв ими глаза. Стало

спокойней, но внимательные взгляды сконцентрировались на нём.

Вот и она! Улыбалась, увидев его прежнего, как много лет назад.

- Сейчас же сними очки, да и нет такого солнца сегодня, - ещё не

понимая всего, сказала она смеясь.

- Можно не снимать? Это целая загадочная история!

Рассказ поразил его слушательницу, до конца не поверившую в

реальность подобного.

- Сними очки, я хочу сама всё увидеть.

- Как хочешь!

Он убрал очки в карман джинсовой куртки. Она смотрела в его глаза,

как всегда нежно и ласково и вовсе без истерики, в отличии, от

окружающих женщин. Ей вдруг стало грустно, опять всё возвращается. Для

неё было невозможно с кем-то делиться, а при таком психозе этим

обязательно закончится.

- Помнишь легенду про Постника или Браму, а может, это один и тот

же человек, им или ему выкололи глаза. Может и мне зрения лишиться? -

как бы пошутил он, но в голосе было достаточно решительных нот, - Есть

много способов, даже безболезненных. Будешь меня за руку водить, по

улице.

- Нет, пусть всё остаётся как есть, только это опять не для меня, -

сказала она с отчаянием.

Вот тебе и на! Такого оборота он не ожидал. Что ж, остался один путь.

Он встал, положил очки на стол, поцеловал её - "Ну, я пошёл!" - и

действительно, пошёл к выходу, сопровождаемый взглядами всех

посетителей кафе женского пола.

Остановился на тротуаре. И тут произошло то, чего он сам не ожидал,

впрочем, предчувствие было. Прямо перед ним возникла лестница, ведущая

прямо в небо. Белые ступени уводили его - от чего? От всего! Но он пошёл

легко, почти полетел по ним, не понимая ещё, куда они приведут.

Неожиданно, справа, возникли Врата, да-да - те самые! Остановился,

склонив голову.

- Ступай далее! Тебе отмерено ещё 4 миллиарда световых лет. Так

велено передать, - сказал посланник, вышедший из ворот, и тут же скрылся

за огромными дверями.

А он пошёл дальше, думая, 4 миллиарда - это очень много или очень

мало?

В месте, где белые ступени закончились, стоял диван, белый и очень

уютный. Удобно расположившись, стал ждать.

Она, сидя за столиком, допивала чай и тихо говорила, как бы сама с

собой:

- Ревнивая дура? Какая глупость и пошлость! Хотелось казаться

сильнее, чем есть на самом деле? Чего стоит вся эта сила - а ничего! А

может быть, чего-то испугалась? Испугалась, но теперь ничего не боюсь! -

достала из сумочки телефон, открыла крышечку и разломила "симку" ровно

на четыре части, бросила обломки в пепельницу, встала и пошла.

А у подножия лестницы царил хаос, с каждой минутой толпа

становилось всё больше и больше. Сколько сломанных ногтей, сорванных

пальцев - каждая пыталась пойти ему вслед. Никого не надо осуждать, а

просто попытаться понять - ведь это было решение всех проблем,

реализация всех надежд, кто к этому не стремится? Но все попытки были

тщетны. Экзальтация, казалось, достигла своей высшей точки, но перед

ней все, как по команде, расступились и, когда она подошла к белым

воздушным ступеням, настала полная тишина. Повернувшись, оглядела

всех победоносно, но это была победа над собой, легко пошла.

- Ничего не боюсь!

Села рядом с ним на диван, он положил руку на её плечи, крепко

обняв.

- 4 миллиарда световых лет, это много или мало?

- Будет всегда мало, как бы много это не было...

А вечером, на уже темном, почти черном небе, аккурат, между

Большой и Малой медведицами загорелись две звёздочки. Медведицы

резвились вокруг них. Казалось, проказницы задумали ещё какую-то

космическую забаву.

 

"Чем чаще и дольше мы смотрим туда, тем больше начинаем понимать,

что ничего не понимаем!" ( неизвестный астроном )