Я всегда думала, как это будет в моей жизни, влюблюсь, и вот оно, чувство, поселится в душе и никогда-никогда ее не покинет. И когда в моей душе свила гнездо птичка-влюбленность, я свято верила, что это навсегда. Все молоденькие хорошенькие девушки скорей всего верятв подобную чушь. Но потом он исчез, а вместе с его уходом появился страх. А вдруг чувство осталось. А человека, к которому его испытываешь, уже не вернуть. Я плакала, жалея птичку-влюбленность внутри себя и очень переживала. Она же тут навсегда, - наивно думала я. И больше я никогда и никого не полюблю. Не то чтобы я собиралась хранить верность тому, сбежавшему мальчонке. В моей жизни были ухажеры, случались свидания и все шло своим чередом. Но я тверда была убеждена. Это чувство во мне навсегда.

И вот однажды я проснулась без него. Без этого чувства. И без мысли о том, что меня внутренне отягощает какой-то долг. Или нелепая привязанность. Внешне жизнь моя никак не изменилась, а вот внутренне появилось ощущение полета, потрясающе приятной свободы. Свобода манила, обволакивала тебя как туман, густой и вязкий. И в этом тумане-свободы было так тепло и уютно. Ничего правда не видно вокруг, - но разве беда то самое приятное юное видение мира в розовых тонах? Пусть реальность искажена. Но я люблю этот мир, люблю его внутри этого мягкого густого тумана-свободы. И в этом тумане мне тепло и уютно.

Туман постепенно рассеивался. Были встречи, приятные и задушевные. И внутри меня загорался огонек, такой себе слабый огонек, как будто в камине уже паленья все прогорели, и на тлеющих углях то и дело, словно всплески, танцуют язычки пламени. А ты сидишь рядом с кем-то по ощущениям близким и вы все говорите и говорите. И беседа течет плавно и неторопливо. И так хочется, чтобы ночь не заканчивалась. Чтобы рассвет не нарушал предвосхищения, ожидания чудесного. И пусть это всего лишь томление, а вдали манит обещание или надежда. Жить надеждами нравилось.

Иногда хотелось ворошить паленья, раздуть огонь, чтобы танец языков пламени был все ярче. Чтобы страсть была, чтобы любовь испепеляла дотла. Чтобы он был одним из миллионов, миллиардов мужчин, один, созвучный мне и стоящий моей любви. И он был. Смотрел большими карими глазами, слегка улыбался, не смел коснуться кончиков волос. А я ловила чуть заметную дрожь в его голосе, и каким-то внутренним, почти звериным чутьем чувствовала в нем огромную духовную силу. Наверное, такая любовь собирает все самое лучшее, что есть в тебе, и ты ходишь, как будто наэлектризованный. Тихий, необщительный, но лишь один миг и ты как натянутая пружина с силой распрямляешься. Взрыв, щелчок и…

…И ничего. И пламя метается, жжет твою душу. И ты прямо чувствуешь, что и он где-то там далеко сгорает и больно ему. А ты понимаешь, что есть мир вокруг, а обволакивающего тумана, в котором тепло и уютно, уже нет.

Живу. И внутри начинает зреть благодарность. Не каждому дана подобная страсть. Не каждый переживает взаимность. И не о чем бывает сожалеть. А тебе есть о чем. Но ты не метаешься уже. Будто мимо прошла баба с ведром, опрокинула его - и костер, шипя, вмиг потух.

Мне тепло и уютно при солнечном свете. Я всегда думала. И как люди переживают огромную романтическую страсть. Наверное, это как-то меняет их внутренне? Наверное, эти люди сильно мучаются внутренне от того, что любовь конечна и коротка. Но нет. В душе растет чувство покоя, уверенности в каждом новом дне. И как знать, быть может, именно эти теплые и приятные воспоминания и делают покой таким непоколебимым.

Я не скучаю и не томлюсь. Мне приятно вспоминать эту любовь больше, чем какую-либо другую. И как хорошо, что она конечна. Она была лучшим из моих воспоминаний.

Я живу ожиданием чуда, предвосхищением, теплотой надежды. Кокетничаю и постукиваю каблучками. Лукаво улыбаюсь и заглядываю в глаза. Какой еще покажется мне любовь?