Начиная с десятого класса, Лера жила в теплой атмосфере симпатии и доброго отношения со стороны сверстников. Веселая красивая живая девочка легко входила в компании, легко подхватывала все новое и современное, не ныла и не кисла в романтически придуманных девичьих грезах, не сидела часами перед зеркалом в поисках образа, красоты и признаков неотразимости. Может быть, поэтому с Лерой всегда было просто, весело и беззаботно. Она была естественной, и это привлекало многих парней, но, к сожалению, ее ответного чувства не вызывал пока ни один.

Подружка Светка наоборот проживала все стандартные сложности романтического возраста. Она рыдала над индийскими фильмами, страдала всеми возможными девичьими комплексами, начиная с прыщавости и стыдливости, и заканчивая недворянским происхождением и предполагаемой деформацией нижней челюсти. На самом деле у Светки были все основания считаться в меру умненькой, в меру привлекательной, то есть обычной свеженькой двадцатилетней девушкой, но с некоторыми возрастными изъянами в сознании.

Светка влюблялась, как правило, раза два в год. И всякий раз навеки, и всякий раз до смерти. Лера относилась к подобным увлечениям мудро – безропотно слушала весь любовный бред в острые периоды, подтрунивала над Светкиными избранниками в периоды просветления, всегда поддерживала подругу в критические моменты расставания и без сарказма воспринимала вновь разгоравшиеся в Светкиной душе страсти. Со своей стороны, Светлана переживала за подругу всерьез. Она считала, что Лере давно пора кого-то полюбить, искренне не понимала, как может Лерка жить без любви, без сладостного томления сердца…Впрочем на этой мысли сознание Светланы мутнело, она переключалась на свою волну и додумывать о будущности Леры так и успевала.

Очередная Светкина любовь – Игорь Плахотин. Лера слышала о нем столько, что навязчивый образ конфетного красавчика заочно вызывал отторжение. Лера в очередной раз, молча, слушала излияния Светкиной души, жалела подругу. Выяснилось, что Плахотин Светланой не увлечен настолько, что, встречая, не всякий раз узнавал. Пока Светлану этот факт доводил до рыданий с заламыванием рук, Лера сочувствовала. Но как только Светка начала выздоравливать от своей безответной любви, Лера не преминула пошутить на предмет возможного размещения фотографии Плахотина в рекламе мыла – внешность, по описанию, годилась в самый раз. Познакомиться с Игорем Лере помог случай, и встреча эта стала для обоих решающей.

Спустя время Лера часто думала, что слова об электрическом разряде, пробежавшем между ними при первой встрече, ничего общего с действительностью не имели. Не было ни молнии, ни разряда. Лера просто спускалась по лестнице в вестибюль, внизу стоял Игорь. Взгляды их встретились и долго не отпускали друг друга. Лера пошла в гардероб, Игорь продолжал стоять и даже не повернулся в ее сторону. Время текло, казалось, обыденно и бездеятельно, но когда Лера оделась и проходила мимо Игоря уже к выходу, он просто остановил ее и взял за руку. Не было ни слов, ни традиционного знакомства. Казалось, знакомы они были всегда.

Фамилию Плахотин Лера часто пробовала на слух. Ей доставляла истинное удовольствие музыка трех нот Пла-хо-тин. Она сжилась с этой фамилией: повторяла ее про себя просто так, для удовольствия; Игоря больше любила называть по фамилии; в тайных мечтах добавляла эту фамилию к своему имени – Лера Плахотина.

Первый год знакомства пролетел как миг. Лера с Игорем расставались только на короткие часы сна, а практически все остальное время были вместе. Учились в разных группах, но Игорь всякий раз приходил, чтобы встретить Леру после лекции. Лера же безропотно ждала его с лабораторных, консультаций, занятий в секции гандбола, как долго бы они ни продолжались. Лера легко вошла в круг друзей Игоря. Он восхищался и гордился своей девушкой, а, провожая домой, обнимал перед дверью квартиры и называл невестой.

Свадьба могла и должна была, наверное, состояться уже весной, спустя шесть месяцев после знакомства. Беспечные Лера и Игорь вовремя не подали заявление в загс, и после сдачи сессии разъехались по разным городам на практику. Писали письма, и в письмах любили друг друга гораздо сильнее и свободнее, чем могли выразить любовь свою в объяснении с глазу на глаз.

В мало знакомом для себя городе Лера часто проходила мимо салона для новобрачных, и однажды зашла внутрь. Ленивая от жары, духоты и отсутствия покупателей продавщица вяло посмотрела на Леру, но что-то, видимо, шевельнулось в ее сердце, потому что она сама предложила Лере померить красивое белое с гипюровой отделкой платье. Лера впорхнула в него – тоненькая, изящная. Продавщица улыбнулась и протянула маленький букетик белых цветов: «Воткни в волосы. Тебе фата не нужна, ты и так лучше всех». Почти ощутив себя невестой, Лера вынужденно с грустью сняла платье, вернула продавщице. Та поняла, что пока официального предложения девочка не дождалась. И, чтобы скрасить девчонке жизнь, протянула букетик: «На, это тебе подарок».

Все оставшиеся полтора месяца, пока длилась практика, Лера ходила мимо салона для новобрачных, заглядывала в витрину и, когда видела знакомую продавщицу, махала ей рукой. Женщина улыбалась красивой девочке и в ответ тоже взмахивала полной кистью с широким обручальным кольцом.

Долгожданная встреча после долгой разлуки, как правило, разочаровывает. То, что легко писалось в письмах, в живом общении не находило слов. Отвыкли глаза, руки, приобрел вдруг значение взгляд окружающих. Когда-то живая подвижная Лера стала мягкой и немного застенчивой. Плахотин возмужал, загорел, был ослепительно красив и от этого, казалось, недоступен.

Несколько дней общения стерли острую грань отчуждения, но Лера продолжала чувствовать дискомфорт. Что-то изменилось. Лера даже самой себе боялась признаться, что Плахотин стал другим. Милый, добрый, внимательный, но почему-то другой. Причину Лера не понимала.

В сентябре сокурсники снова наполнили аудитории. Светка приехала от мамы. Лера успокоилась, и все шло хорошо до тех пор, пока как-то в разговоре Вовка - друг Плахотина не затронул тему летней практики в Волгограде, веселых местных девчонок и голубоглазой красавицы Марины. Внезапно приоткрылась правда, но Лера, сознанием впившись в информацию, внешне ни взглядом, ни движением не показала своего напряжения. Она продолжала весело разговаривать, улыбаться в ответ на Вовкины шутки, а затылком чувствовала взгляд Плахотина. Игорь не был испуган - скорее заинтригован. Рискованная игра в правду, маскировка истинных чувств. Наверное, Плахотин хотел бы увидеть ее ревность и тем самым насытить свое чувство собственника. А Лера шутила, Лера смеялась, Лера оборачивалась, натыкалась на его взгляд и, казалось, не понимала, что зреет серьезный разговор. Игра продолжалась бы и дольше, но быстрее всех неловко почувствовал себя Вовка, заторопился, забубнил что-то невнятное и ушел. Лера с Игорем остались одни. Она так любила его, что не хотела сейчас слушать никакую правду. Она и так все поняла. Понимание – это необходимость решения, а в такой ситуации оно для Леры могло быть только одно. Могло ли?..

Лера с Игорем простились у ее квартиры как обычно, ткнувшись носами друг в друга. Игорь традиционно что-то нежное прошептал ей в ухо, но невестой как раньше не назвал. Это и был последний вечер их любви. Утром в институт Лера не пришла. Игорь выспрашивал о ней у Светки, звонил домой, после занятий долго сидел в подъезде у закрытой двери Лериной квартиры. Игорь не был ни черствым, ни бездушным. Не встретив Леру на занятиях и не дозвонившись домой, он понял причину ее отсутствия. Поэтому и ждал, сидя до ночи на ступеньках. Ждал и на следующий день, и через день, приходя в знакомый подъезд как на работу.

Дней через пять Светка, краснея и запинаясь, сообщила Игорю, что Лера ушла из института. Плахотин тряс Светку как тряпичную куклу, упрашивал ее, кричал, обзывал безмозглой дурой. Светка не сопротивлялась, не перечила, но и не говорила с ним. Она была верной Лериной подругой, которая долгое время желала Лере страстной любви, но не такой, от которой потухшая, окаменевшая, неживая Лера простилась со Светкой и, одним махом разрушив, казалось, всю свою счастливую жизнь, уехала к тетке в Пермь.

Лера ничего с тех пор об Игоре не знала. Не знала, хотя сначала очень хотела знать, потом запрещала себе думать о нем, а затем поклялась, во что бы то ни стало создать свой мир, свою семью, в которой уже не могло быть даже памяти о Плахотине. Она снова жила в своем родном городе, на своей улице. Жила своей семьей, растила сына и ни разу не встретила Игоря, хотя ходили они по одним и тем же местам, ездили одними и теми же маршрутами и, наверное, работали в одной отрасли, потому что когда-то учились одной профессии.

Как-то после работы, в универсаме, проходя с тележкой вдоль фруктового прилавка, Лера увидела знакомую фигуру. Сердце заколотилось, краска залила лицо, задрожали и стали влажными ладони. Вот тебе и забытый образ! Лера резко развернулась и пошла к выходу. Магазин был большой, она свернула в какой-то проход, случайно оказалась среди прилавков с кофе и чаем, попыталась вывернуть тележку и ткнулась Игорю прямо в ноги.

- Я думал, ты успеешь сбежать, - спокойно сказал Плахотин, подошел ближе и как тогда в молодости взял Леру за руку.

Не было прошедших лет, не было насилия над памятью - они снова знали друг друга всегда. Плахотин прижал Леру к себе, долго держал, не отпуская и не обращая внимания на окружающих. Лера тоже никого кроме Игоря не видела.

Потом они сидели в небольшом кафе в самом дальнем уголке зала. Он смотрел на Леру влюбленными, но уже не дерзкими, а нежными и усталыми глазами. Расспрашивал о ее жизни. Лера говорила мало, стараясь больше узнать о нем. А он почти не рассказывал о себе.

- Твою жену зовут Марина? - почти спокойно спросила Лера.

- Да, - он закончил ответ, не начав, но вдруг ясно понял истинный смысл женского вопроса и добавил, - только глаза у нее карие.

Так в двух фразах они выяснили то, что разделяло их одиннадцать долгих лет.

- У тебя сын? – поинтересовался Игорь.

- Темка, – одним словом она ответила на все его незаданные вопросы: произнесенным - о том, что сына не назвала его именем, нежностью в голосе - о том, кто стал самым дорогим ей человеком, простотой ответа – о том, что жизнь ее также ясна и наполнена, как у всех жен и любящих матерей.

Плахотин погрустнел, помолчал и, словно решившись открыться ей в самый важный для себя момент, сказал, что всегда помнил и любил ее. Она знала, что тоже никогда и никого больше не любила так, как Плахотина. Но теперь это вряд ли было кому-то интересно. Ни он, ни она не должны и не будут менять ничего в своей жизни. Они встретились случайно в продуктовом магазине, а могли бы не встретиться, как не встречались до этого одиннадцать лет. Неизвестная голубоглазая красавица Марина, несказанное слово «невеста», максимализм и чистота молодости, верность и бескомпромиссное требование достойной платы за нее – причина их давней разлуки, основа их нынешней порядочности и рассудочности.

Лера поднялась первой, Игорь расплатился за дорогое слишком сухое вино и кофе. Они вышли, на улице Лера поцеловала Плахотина в красивую подтянутую щеку, он в последний раз прижался к ее волосам. Больше встреч не было. Была только память об их последней встрече, немногословной, но многое раскрывшей, позволившей многое понять и найти когда-то досадно потерянную единственную загнанную глубоко в сердце и там затворенную любовью. Осталась память и самый лаконичный, самый дорогой и самый невостребованный подвенечный наряд – маленький букетик белых цветов.

 

Из сборника "Не про меня, но обо мне."