От радиоактивных изотопов…

Популярна версия: интенсивные политические репрессии в 30-е опустошили интеллектуальный, военный и научно-технический потенциал страны. Научный прогресс, продвижение невозможно одновременно с периодом массовых политических репрессиях. В тот период - долгие годы процветал в науке, экономике, учреждениях, во всех сферах жесточайший чекистский произвол. Дополнен преследованиями за «вредительство» и партийно-

административными издевательствами. «Расцветом сталинского культа личности» назвали явление широкого диапазона, с философской отстраненностью от жестокости эпохи, людей, крови. «Сталинский культ» все покрыл!

Академик П.Л. Капица считает: ядерная физика в СССР к началу 30-х репрессий не ощущала - переживала

период становления самостоятельной отрасли, научного направления юношеского максимализма, энтузиазма,

самоопределения, интенсивного творческого поиска и раскованность. Рядом с этим, параллельно существовал

дефицит во всем: не хватало грамотных кадров, отсутствовали материалы, инструменты…Знания еще малоемки.

Собственная позиция будущего прославленного ученого-академика исходила из внутренней раздвоенности.

Происходящее в науке и жизни проявляли противоречивый характер. Рядом с оптимистическими ожиданиями проявлялся скептицизм.

В ядерной физике быстро продвинулся И.В. Курчатов. Его коллегами по работе оказались Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович. В те времена расстреляли талантливых ученых Б.М. Гессена и М.П. Бронштейна. В тюрьме оказался Л.Д. Ландау. Капица указал на «факторы торможения». Выделяет «плохое наследство», «конфликт поколений в физике». Во времена жестокой дисциплины, всеобщего страха - А. Иоффе, И. Курчатов, А. Алиханов, Я. Хургин, Л. Арцимович, Я. Френкель и другие сотрудники Ленинградского физико-технического института поставили на правительственном уровне вопрос об экспериментальной базе ядерных исследований. В начале марта 1938 они написали письмо – выделили основное направление ядерной физики: «Атомное ядро - одна из центральных проблем естествознания». Письмо отправили СНК СССР на имя В.М. Молотова. По результатам письма в конце ноября 1938 создали постоянную Комиссию по атомному ядру при Физико-математическом отделении АН СССР.

28 января 1939, появилось письмо Президиума АН при СНК СССР «Об организации работ по изучению атомного

ядра в Союзе». Через год, в феврале 1940 И.В. Курчатов прочитал доклад «О проблеме урана». Через полгода,

12 июля 1940, последовала записка В.И. Вернадского, А.Е. Ферсмана и В.Г. Хлопина – адресована заместителю

председателя правительства Н.А. Булганину «О техническом использовании внутриатомной энергии». Важные эти последовательные события свидетельствовали о резком прорыве советских научных исследований недавно считавшихся научной фантастикой и определяемые даже «идеалистическими вывертами». Это представляло только начало исследований. До практического и полного осуществления идей, предложений еще очень далеко.

Важные негативные события того периода: началась жестокая война – физические исследования в тот период

не казались важными для борьбы и победы. Не теряли своей весомости скептические настроения, отношение к

неведомой тайне. Никто не представлял силу и мощь внутриядерной энергии, возможности ее практического

применения. Эти исследования связаны часто с риском для жизни или ценою самой жизни. Не сбрасывать со

счетов вредоносность, опасности проявлявшегося интриганства, внутриакадемических склок. Первые важные исследования, самостоятельные шаги - прорыв в науке. По прошествии времени – сравнимы с результатами исследований атомных проектов в других странах.

Молодые сотрудники Харьковского физико-технического института В. Маслова и В. Шпинеля 17 октября 1940 подали заявку в Бюро изобретений НК обороны СССР «Об использовании урана в качестве взрывоопасного и отравляющего вещества». В заявке изложена идея создания «урановой бомбы, достаточной для разрушения таких городов, как Лондон, Берлин». В данном случае ученые исходили из единого для всего советского народа заблуждения: не видели «особой разницы» между положением дел в странах капиталистического Запада. Да и не разбирались во внешней политике – не видели, не понимали отличий германского нацизма и британского империализма. Этих советских ученых опредили. В марте 1940 появился знаменитый меморандума немецких физиков-эмигрантов О.Фриша и Р. Пайерлса. Правительству Англии сообщили о реальной возможности создать

«супербомбу, основанную на ядерной цепной реакции в уране». Меморандум изменил отношение правительства

Его величества к использованию атомной энергии в военных целях. Заявке харьковских ученых не придали

значения: ее сочли несвоевременной, малообоснованной. Таким низким оказался уровень «руководителей

советской науки».

Советская научно-техническая разведка оказалась очень активной. Советские разведчики внесли реальный

вклад в проект. В условиях войны без их отважной работы не могли обойтись. Говорил об атомном проекте В.И. Вернадский: «нужно было идти теорией, немедленно проверяя ее опытом». Разведка позволяла использовать

этот чужой опыт. Советские ученые постоянно могли сравнивать ход своей работы, достижения с состоянием в Германии, США и Англии. Полученная разведкой документация позволяла видеть и сравнивать разные точки зрения и направления. Ученых и конструкторов подстегивали на быстрые, оригинальные решения. Оказывали они воздействие и на организаторов проекта. 12 августа 1943 в Москву пришел развернутый отчет советских резидентов о всех наличных разведматериалах из Англии и США. Это ускорило принятие в конце августа 1943 практического решения об ускорении работ в курчатовской Лаборатории № 2. Практическое решение ускорило продвижение всего атомного проекта.

Разработчики атомного проекта и П.Л. Капица настороженно относились к разведывательной информации. Он считал: «дают нам для того, чтобы сбить с правильного пути». До первых американских бомбардировок – советская сторона не полностью полагались на разведывательные сведения. Государственные деятели считали химерой сведения об извлечении гигантской энергии из частиц микромира. Поступающие сведения считали намеренно распространяемой дезинформацией. Примерно такую же позицию занимали наши политические противники и враги. Уинстон Черчилль - политик нового типа. Много знал из областей военных технологий. Ему известны сообщения о возможности создания нового «сверхоружия». Основой послужит энергия атомного ядра. В августе 1939 он написал: нацистская «пятая колонна» подбрасывает специально эти выдумки – имеет целью деморализацию английской нации.

Возможность появления атомного оружия, затем его наличие в странах Запада вызывало опасения: может

сталинское руководство почувствовать себя в силах настолько сильным – способным разрушить американскую монополию на атомное оружие. Оно станет агрессивнее, развяжет новую мировую войну. Советское руководство видело отставание от империалистов – старалось поскорее преодолеть это отставание. Все резервы, средства брошены на создание наукоемких производств - основы атомной промышленности. П.Л. Капица видел, понимал

это отставание. Откровенно говорил о советской промышленности: «плохое наследство». Дополнительно минус: неразвитость сырьевой базы, инфраструктуры, технологическая зависимость… Бомбардировка США японских городов отрезвило советское руководство. Пробудились от долгой спячки, сильно вздрогнули Первое главное управления (ПГУ) и Организация Специального комитета. Разработан общенациональный план принципиально новой оборонной отрасли. За короткое время хотели догнать империалистов. По ним нанести упреждающий удар страшной разрушительной силы. Эти расчеты авантюристические, полное безумие. Обязательно превратится в атомную новая мировая война. К такой войне Советский Союз не готов. На самоубийство – хватило мудрости – советское руководство не решилось. Это при всем его нетерпимом отношении к правам человека и демократии, диком презрении к преуспевающим империалистам.

Нужно развить огромную, расточительная инфраструктуру - для разработки, последующего серийного на потоке производства атомных бомб. Это важное государственное направление побудило мощное развитие и приток высококвалифицированных научных специалистов, инженеров, управленцев, рабочей силы. Перетекли они из "старых" оборонных отраслей СССР. Занимались массовым производством традиционного вооружения. Конкурирующие оба внутренних направления побуждали к трудностям при маневрировании кадрами, сырьем, технологиями и финансовыми средствами. РДС-1 (первая советская атомная бомба) потребовала невероятно огромные затраты. В тот момент государство не имело достаточных резервов. По причине отсутствия у средств в достаточных количествах и к моменту требований – почувствовали себя ущемленными сторонники безбрежного расширения сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота. Сталин не сразу, только через 5-7 лет после войны провел демобилизацию армии. Возникла технико-политическая комбинация «сдерживания» между противостоящими государствами и системами. Преобладание у Советского Союза с сателлитами в мощи традиционного оружия – западные державы задействовали более передовую науку и технику: сделали упор на разработке новейших типов оружия массового уничтожения. Действенность своего вооружения СССР проверил при использовании его в условиях войны. США с союзниками мысленно примеряли на себе и противнике его эффективность. Негласно подсчитывали степень возможного урона. Без этих кабинетных подсчетов и наличия фактора сдерживания в напряженные послевоенные годы происходило большее напряжение и тревоги.

События могли происходить еще острее, болезненнее. Обстановка кажется предвоенной. Ожидали команду для

начала продвижения советских танков и бронированных стрелков – на Запад!

По планам высшего советского руководства – до конца 1949 в СССР должны произвести три атомные бомбы.