Особенности Женского мышления – становятся

первопричиной их несчастий.

Часто читал, слышал от реальных людей – страстное желание выйти замуж непременно за особенных личностей: высоких, стройных, рыцарей, спортсменов, мыслителей мирового уровня… Ожидают всадников на белых конях… Есть и такие: на всех девушек, Женщин не достается… Приходится им вздыхать, мучаться, петь страдания – при обозрении наличного «материала». Еще заблуждения определенного типа: вредны Мужские натуры, опасны - становятся решающим фактором судьбы. Себя считают многие Женщины идеальными – во всех смыслах, отношениях. Себе позволяют «всякие слабости», кокетства, хитрости, интриганство, требования…

Расскажу две истории.

Для меня начало истории Лили открылось в 1947. Летом родители купили «свой подвал». Для жизни он непригоден: по разукрашенным в разные цвета сырости, изувеченным эрозией стенам постоянно стекает вода, но особенный наш город – Киев. Поселились мы по улице Владимирской в доме 73…

Вблизи от нас, на улице Тарасовской, в доме пожарной охраны, проживала семья Корфер. Приятели моей мамы (пусть сохранится о ней память благословенной). До революции тра-та-та - семья маминых родителей с детьми проживали в местечке Миньковцы, на западе Украины, вблизи города Каменец-Подольска. Сверстник по возрасту Ефим Корфер, веселый, разбитной парень, любитель анекдотов, попал в кавалеристы… Звенел шпорами… В ВОВ воевал офицером… Офицерским женам несколько легче досталось в годы военной нужды.

После освобождения Киева, возможно, из госпиталя – он попал на должность начальника районного управления пожарной охраны. Своему закадычному другу, тоже начальнику управления – другого района – однажды он рассказал о передаче «голоса америки»… Все! С этого момента он перестал быть начальником. В другом качестве «ценного кадра» использовали. Могло наказание пройти и по другому направлению: отнимут комнату… Переселят в однокомнатную - из двухкомнатной квартиры. Его жена-общественница не захотела расставаться с роскощью: спешно организовала детей дома на сбор-сдачу макулатуры и… за счет этих денег приобрела довольно крупную домовую библиотеку. Все! Для книг нужно помещение. Приходили школьники, их родители – выбирали книги для чтения.

Их дочь Лиля в 1946 или 47 успешно окончила среднюю школу. Отправила документы в МГУ (Московский Государственный Университет). Но… тут она услышала от выпускниц и их родителей: «Евреи на физических работах не работают! Только хитрят, устраиваются, обманывают…» Лиля решила стать патриоткой – доказать всему миру: есть хорошие Евреи, работают у станка, как положено. Сдавать вступительные экзамены она не стала. Жили они в те послевоенные сложные, тяжелые года – достаточно обеспеченно. Развитая, эмоциональная мать убедила Лилю: брак ее оказался наудачным. Девушка должна строго выбирать себе мужа. Лучше вообще замуж не выходить, чем как-то…

Где, как Лиля устроилась на работу: я не знаю. Мог знать – забыл с тех времен. Она честно трудилась… Стала бригадиром, даже мастером… Имела женихов-любовников? Этого не знаю. Только осталась старой девой. Тучнела… Жизнь завернула ее в обертку…

… Второй случай из этой категории.

В нашем дворе – не в нашем доме – проживала сверстница. В один год мы закончили школу. Я к тому времени посещал подготовительные курсы Киевского Университета по математическому профилю, на всех уроках в десятом стрелял задачки из учебника Маденова – существовал тогда сборник конкурсных работ. И сам я участвовал довольно удачно в городских математических олимпиадах.

Получилось: меня выгнал со вступительного экзамена в КПИ (Киевского Политехнического института) некий Кабальский. Год 1952. И уже тогда банда преподавателей расчищала места для своих «блатных»… Я поступал на металлургический факультет. Не знаю, чем меня привлек? Верно, возможностью иметь постоянные повышенные стипендии: там платити даже при средних качествах успеваемости. Семейная нищета – хотел самостоятельности.

Меня «срезали» - на том факультете оказалась Эля, Этель Майрановская. Школу она закончила с золотой медалью, но в Киевский Университет на физико-математический факультет не приняли: не прошла по конкурсу мандатной комиссии. Я предполагаю: ее отец мог быть Евреем…

Я уехал поздно из Киева: не отпускали родители – задержка в несколько дней привела – в Бежице, в институте Транспортного машиностроения уже обеспечили приемную норму…

Я оказался студентом Брянского Лесохозяйственного института.

Приехал на первые каникулы домой – сразу к Эле. Я тогда съоригинальничал – запустил усы. Эле усы не понравились: пришлось сбрить… Провели мы с ней добовольно весело все каникулярное время: театры, прогулки, бесконечные разговоры… Я убедился: мои прошлые побуждения верны – я ее люблю!

При расставании… Я нахолился в ее крошечной комнате… Она стояла перед столиком – за кроваткой… Я хотел… обнять, поцеловать на прощание… Отстранилась

она… Я помрачнел – даже руки не пожал.

Не хотел уезжать – пришлось. Потом переписывались…. А время: весна 1953… и смерть Сталина…

Вернулся домой на летние каникулы… Мать сообщает: отец мой находится в очень угнетенном состоянии – связано с моей дружбой с Элей… Он нечто узнал… Мне не сказал…

Уже через много лет нашел я документы о докторе Майрановском. При Кремле существовала тайная лаборатория ядов – тот ею руководил: причастен к опытам на живых людях, да к множеству смертей политических деятелей, противников советской власти. Эля – племянница или другая родственница того самого врача-убийцы.

Прошло много лет… Однажды мне позвонила девушка. Назвалась Верой – дочерью Эли. Пригласила на свой день рождения. Обещал прийти.

Что делать? Девушке нужен подарок. Что купить? Не знаю я, можно, нужно, окажется приятным? Побегал по магазинам: ничего оригинального, стоящего не нашел.

Сыскал я у себя фотографию Эли: решил изготовить по ней большой портрет маслом. Выполнили портрет к сроку… но… рамку не смог нигде найти… Портрет принес в паспорте… Именниница и ее мать довольны…

В застольном разговоре Эля сообщила: дочь кандидат биолгических наук. Пожаловалась: она принципиально не хочет выходить замуж… Я воспринял новость-шутку…

В конце сентября 1989 я уехал из СССР – в Израиле проживаю с 4.10.89.

Однажды я услышал сообщение по радио РЭКА – это радио для новых репатриантов на Русском языке: передали дикое сообщение - в южной Беэр-Шеве группа подростков затравили сверстницу, школьницу из наших репатриантов. Я и до того имел знания о жестокости подросткового возраста. Вскоре сообщили имя, фамилию матери… Вера Майрановская заперлась дома: не отвечает на звонки…

Я тоже пытался дозвониться: не поднимала трубку. Позже она кончила с собой…

Через некоторое время я вел свою короткую передачу по радио «Особый взгляд писателя»… рассказал в передаче о враче-отравителе и его родственнице… С того момента мне закрыли вход на радио. Некий журналист в Беэр-Шеве, по советскому образцу, превратил трагически погибших – в героинь нашего времени. И…

Не все случаи репатриации в Израиль - сразу и вполне удачные. Случается… Из Израиля выезжали…

Этот случай – самый трагический!

Феминизм доходит до абсурда, доводит до трагедии…