Период жизни Василия Витальевича Шульгина -2.

Я упустил важные моменты – дополняю:

112. В отношениях с ВВШ я проявил доверие, легковерие, порядочность: по «беспринциному праву» части Русской ментальности – жестоко наказан. ВВШ просил выслать его статьи из «Киевлянина», относящиеся к делу Бейлиса. Для меня дополнительная работа. Всю трудовую жизнь я постоянно занят на двух работах, в две смены. Тружусь-кормлюсь. И только заканчиваются часы трудовой повинности-занятости – начинаются труды добровольные. Не менее напряженные. По субботам-воскресеньям без отдыха.

113. По интересуещему ВВШ вопросу – статьи в самой газете. А газеты – в газетном отделе Библиотеки АН УССР.

В Киево-Софийском монастыре расположен газетный отдел. От центрального входа направо – вход с дворика. Для читателей выделили две комнаты. Сотрудницы через служебный вход выходят и… дальше неведомая никому территория. Где берут? Приносят-привозят газеты? По прошествии достаточно короткого времени – читатели получают свой заказ.

114. Работа с газетами – очень даже утомительная, дополнительно утомительная, в сравнении с работой с книгой, журналом… Сшитки газет, переплеты за месяц. На обычного типа столах лежат газеты и… листаешь… Для поиска отдельных справок… От руки переписываешь… В те времена – фотографировать запрещали. Нет другой техники копирования материалов. Ищи и строчи – в тетради или на отдельных листах. Сидишь, встаешь с места и перегибаешься. Часто выцветшие буквы, освещение в читальном зале, обычные, малое, очень даже неудобные стулья… А работа с газетами - неделями, месяцами…

115. По требованию сотрудниц - мне приходилось писать сообщения: какими темами интересуюсь, для каких целей, указать место работы, домашний адрес, номер паспорта… Все по форме!

116. Нужные статьи – автора, темы – расположены не последовательно: приходится листать, искать… Попутно находишь нужное, неожиданное… Находишь статью, заметку – нужно переписать. Уже дома – не всегда сразу – напечатать… Сейчас есть дополнительная множительная техника… Используют в читальном зале газетного отдела?

117. И вот я – преодолел все эти трудности и… выслал готовыми статьи-перепечатку дореволюционных газет.

118. … это ничтожество по имени Иван Алексеевич Корнеев – «соавтор ВВШ»… «Овладел методом письма ВВШ» и «другими достоинствами» - в 60-ые, начале 70-х – мною высланные статьи «Киевлянина» за 1911-13, – ради страничных гонораров хитроумно их выставил, выдал за «современные взгляды» ВВШ о страшном убийстве отрока Андрея Ющинского по обвинению Евреев в «ритуальном употреблении Христианской крови для своих религиозных надобностей». Зарабатывает на распространении клевет об Евреях, множит и без того острый антисемитизм.

119. В письме сообщили: арестовали Буби. ВВШ вызвали в качестве свидетеля на процесс – в Ленинград.

120. Этот сложный клубок я распутать не смогу. Пытаюсь хоть несколько разобраться.

121. Город Санкт-Петербург, Ленинград вечно играл важную, политическую, культурную роль в жизни, истории Российской Империи и в советские времена.

122. Вспомним: в трагические сталинские времена «антипартийные настроения» возникали, самые именитые оппозиционеры вышли из Ленинграда. Огромные жертвы город отдал, понес материальные убытки…

123. В период нацистской блокады Ленинграда добавился миллион жертв… Послевоенная партийная чистка – «Ленинградское дело» тоже имело последствия…

124. Советское руководство предпочитало в Ленинграде иметь твердое руководство. Таким являлся Романов: резко закручивал гайки, рычаги управления – после хрущевской оттепели.

125. Как я позже понял по обрывкам информации: Буби связан с Самиздатом. У группы лиц имелась нелегальная типография: публиковали и распространяли эти самые популярные среди читателей, но не издаваемые властями писатели, о внутренней и внешней политике советской власти - художественные, публицистические произведения.

126. Родители и сам Буби попал в страшную переделку. Они хватались за любую возможности спасти талантливого молодого человека, сына. Вариантом защиты видели ВВШ: тот спасет своим авторитетным свидетельством.

127. Поймем самого ВВШ. Человек он в больших летах – более 90 лет. Дорога в Ленинград… и в городе… суде…

128. Это еще не все! ВВШ добивается выезда к сыну в США: только этим и живет!

129. И ВВШ подготовили к выходу к свидетельской кафедре… Ему пообещали: дай нужные показания на суде – выпустим! Заметим сразу: его обманули в очередной раз!

130. Хитрый ВВШ ничего особенно не сделал, вроде себя не уронил… Но…

131. Он шокировал всех в советском суде – обратился к судьям: «Дамы!» или «Дамы и господа!»

132. Верно, на вопрос адвоката: рассказать о поступках, взглядах, мировоззрениях Буби (не стану приводить полное имя этого уважаемого человека) – ВВШ сразу выпалил: «Точно, как мои!» Представляете? Пропаганда долгий период характеризовала прежде Шульгина, как опасного контрреволюционера, антисемита, врага советской власти. Правда, в последние годы отрабатывает он, как может, свое материальное довольствие. Но Шульгин остается Шульгиным! И такое заявление убежденного монархиста – о молодом, одаренном советском поэте…

133. Читал в газете: Буби присудили на лагерный срок в Мордовии.

134. Не знаю ничего о нем – только это: стал Религиозным Авторитетом в родном городе.

135. Еще до появления Антонины Петровны – Коншины много помогали Шульгиным в бытовом отношении.

136. Помню: приехал я летом 1968 к ним. Мария Дмитриевна лежит больная… Оторваны супруги от всего мира: никого не позовешь. Я посоветовал им провести электрический шнур, установить звоночную связь-звонок с семьей Коншиных. Они это сделали…

137. Антонина Петровна многое напутала, испортила…

Наталья Альфредовна, Миша, Катя Коншины помогали ВВШ. Катя исполняла секретарские для него обязанности.

138. В какой-то момент появилась эта молодая Женщина.

Работала она дворником. Не имела жилья: согласилась ВВШ опекать. Поселилась в его квартире.

139. Незадолго до смерти ВВШ, возможно за год или меньше – я приехал во Владимир. Зашел к Коншиным. Сам я не просил о встрече с ВВШ. Но Миша Коншин сообщил о моем приезде и тот обрадовался, вспомнил: выслал деньги ему – после «врага». Сказал: «Хочу с ним поговорить». Я не противился идее.

140. Днем опекунша на работе… Наталья Альфредовна вспомнила: у нее есть ключ от дверей Шульгиных. У ключа своя история. В 1968 я приехал во Владимир на похороны МД. Проживал некоторое время в квартире ВВШ. Антонина Петровна попросила установить новый замок. В подъезде их проживает слесарь – выполнил этот заказ. Один из ключей я отдал Коншиным. Антонине Петровне об этом не сообщил: она меня могла съесть!

141. Потребовался ключ! Наталья Альфредовна впустила меня в квартиру ВВШ. Он лежал тихо: вроде не спал… Я поздоровался… Он сильно вздрогнул! Не сразу понял его игру: «Кто это?!» Я ответил: «Миша. Бельферман». «Кто, кто это?!» «Бельферман. Миша – из Киева» Он допытывается: «Вы кто?!» И продолжительное время продолжается эта его игра… Это тот актер Шульгин! Хитрец! Но теперь отношусь я с особым вниманием, подозрением к каждому его слову, жесту Он приподнялся немного над подушкой: превратился в слух и полное внимание.

142. Я сказал: «В нынешнем виде «Бейлисиада» - некачественное, недобросовестное творение рук и ума человеческих. В ней не более пяти стоящих страниц, остальное – словесная макулатура. Вы хотели показать себя – тогдашним. В разделе «Цукроварня» показали в развитии – показали историю завода за 50 лет. Основная цель главы – «ритуальные убийства»: отнеслись недобросовестно, предвзято. Корнеев выудил из стенографических отчетов, ваших думских речей заявления о жидовстве. Вы сами подумайте: какой-то Владимиров, ничто в литературе: во вступительной статье «об архаичном языке Шульгина» пишет. Это Корнеев свои писания выдал за Ваши, а Вы смолчали, стерпели…

143. Он представляется в глубоком сонливом состоянии – произнес: «Корнеев заявил: не допустит обельферманить «Бейлисиаду».

144. «Как вы себя чувствуете?» «Я болен… я давно болен… У меня грудная жаба. Несколько помогает нитроглицерин. У меня еще желудочная болезнь… Часто тревожит…» «Вы на диете?» «Я действительно вегетарианец – не на диете».

145. Говорю ему: «Возле вас крутятся разные люди: каждый стремится чего-то добиться, урвать, выхватить… Один я из немногих – честен до конца. Живу только ради правды жизни. Каждое услышанное ваше слово запишу, передам со стенографической точностью».

146. Только сейчас замечаю: плавно движется одеяло – на причинном месте. Что это? Да, он занимается анонизмом?! И позже: он громко пустил ветры… Отдает от отчет в своих действиях?

147. Я рассказал о своих прошлых литературных опытах – о событиях 30-х. Назвал рукопись «Симфония жизни: люди, мысли, чувства…» Он слышит? Спросил: «Книгу о Ежове?» «Нет, книгу о ежовщине!» И еще нечто рассказал…

148. «Корнеев сохранил четыре тысячи моих стихов». «И вы ему за это благодарны? Так он Ваши стихи – выдал за свои!» «Он не знал, что я жив» «Даже, если не знал… Как вы могли сотрудничать с подобным ничтожным человеком?» «А что мне оставалось делать?» «Вот он от вас все тянул, еще и шантажировал». ВВШ молчит.

149. ВВШ оседлал своего конька: «Столыпин стоял за глубокий антисемитизм» - говорил о себе – не о Столыпине. «В публичном выступлении говорил, в личной беседе?» ВВШ смекнул: могу проверить, непременно проверю. «В беседе… Ограничения евреям неприятны, а для нас они позорны. Евреев мало в России… всего каких-то шесть миллионов… Их боятся: для нас позор. Предложил он выделить миллиард рублей…» «На этиграцию евреев?» «Да, нет же! Для нужд мелкого кредита. Кредитом этим – не воспользуются евреи: у них капиталов хватало… Кредитом воспользуются русские. Это козырь для борьбы с еврейством…» «С еврейским засильем?» «С чем-чем?» «С еврейским засильем… Вы забыли об этом лозунге?» «Вас не понимаю. Столыпин считал: нужен практический антисемитизм. Сейчас русские слабее евреев – нуждаются в помощи. Иначе они проиграют борьбу с еврейством. Ведь мы, русские – великий народ. Столыпин проникновенно… узрел грядущее. Он обладал предчувствием. Говорил: «Меня убьет охрана». Его пророческие слова подтвердились… Откуда этот Богров? Он способствовал развитию антисемитизма». «В чем именно это проявилось? Дело Бейлиса возникло до выстрелов Богрова». «Он подлил масла в огонь – начался тихий погром. Евреям нельзя навязывать нам, русским, свои политические установки, ибо они неприемлемы. Евреям нужно как можно быстрее выехать из страны: пока еще пускают. Вообще выехать – иначе они пострадают. Сильно пострадают…» «Не считаете вы: антисемитизм – привностное явление?» «Да, на севере не существовало антисемитизма: не было здесь евреев. Сейчас он есть всюду. Развивается ужасающим темпом. Пусть сами евреи выезжают, если не хотят пострадать». «Кое в чем вы правы… В свое время я сумел разглядеть в вас… Вы все тот же… прежний… политический антисемит». «Никогда им не был!» «Я читал «Дни»… Из вашей библиотеки. Сплошное там жидоедство». «Назовите пример». « По авмяти… не смогу сейчас… могу показать… Эта книга сохранилась в вашей библиотеке?» «Нет…» «Я так и знал! Вас обирают. А вы рады – этому. Вас самого… только смогли: растащили… на сувениры».

150. Еще много о чем мы говорили, узнал… Упрекнул его за Буби… «Это кто?» Смолчал…

151. Опекунша его поехала к своим – в провинцию. Она вернулась с гриппом… От нее заболел ВВШ – умер… Не осуществил два своих новых начинания – дожить до января 1978: тогда ему исполнится ровно 100 лет. Для своей новой книги выбрал это название… Хотел написать.

152. Оперативно явились люди, кураторы его творчества. В мешки запаковали все бумаги – унесли.

153. ВВШ похоронили рядом с МД под вековечным дубом