12

 

- Утренний душ - это, конечно, прекрасно,- выдал Вовка, когда мы вошли в комнату. Они с Ольгой в обнимку сидели на уже собранном диване,- Это освежает, приводит в норму и гигиенично. А не чистым трубочистам стыд и срам, стыд и срам.

Я бросил на него предупреждающий взгляд и налил в стакан соку, который Маша тут же у меня увела.

- И не надо на меня так смотреть,- продолжал Лысый,- Я тут сижу не шевелясь, расплескать боюсь.

- Иди, свободно уже,- сказал я и допил последние три глотка сока прямо из пакета.

- И пойду,- с вызовом сказал Вовка.

- Ну и иди,- так же ответил я.

- Пойду, пойду.

- Иди, иди.

Бурча что-то себе под нос, Вовка дошёл было до коридора, но вдруг резко развернулся.

- Оля, ты не хочешь душ принять?- спросил он, хитро косясь на нас с Машей.

Ольга пожала плечами.

- Если надумаешь - добро пожаловать,- Лысый, наконец-то скрылся в коридоре.

Маша, поставив табуретку рядом с моим кривоногим стулом, села прижавшись к моему плечу.

- Вы чего ссоритесь?- спросила она у меня.

- С Вовкой?- удивился я,- Это мы не ссоримся, это мы так разговариваем.

- Ничего себе разговаривают,- хмыкнула Ольга, и я увидел, что глаза у неё немного испуганные.

Посмотрев на Машу, я понял, что мы с Лысым немного перестарались. Чтобы успокоить, я обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал. Маша с удовольствием ответила.

- Нет, ты только посмотри,- Лысый уже стоял у нас за спиной,- Им ещё мало.

Говорил он это с душой, и не знающему человеку могло показаться, что он действительно злится.

- Вовка,- я с трудом перевёл дыхание,- Когда мы с тобой ссорились последний раз?

- Чего?- не понял Лысый.

- Ну когда мы с тобой ругались?

- Да постоянно,- вдруг огорошил нас Вовка, но тут же уточнил,- Ругаемся, спорим, ссоримся, но никогда друг на друга не обижаемся.

- И большинство этих ссор в шутку,- добавил я.

Вовка встал в героическую позу.

- А что, кто-то сомневался?

- Вы просто постоянно ворчите друг на друга,- сказала Маша.

- Да мы прикалываемся просто.- Лысый рассмеялся и опять взялся за бутылку,- Надо выпить. За дружбу.

- Надо бы пожевать чего-нибудь,- высказал я своё мнение.

- Потом пожуёшь,- Вовка быстро наполнял стопки,- Мы тут без вас уже довольно хорошо здоровье поправили, так что догоняйте. Ольга смотрите, как расцвела.

- Расцветешь тут,- довольно улыбнулась Ольга,- Он в меня полбутылки коньяка влил.

- Предписания доктора надо выполнять,- Лысый поднял свою стопку, подождал, когда мы возьмем свои и торжественно провозгласил,- Ну, за дружбу.

- И за любовь,- добавила Ольга, лукаво глядя на нас с Машей.

- Это был мой следующий тост, но ладно, можно объединить,- разрешил Вовка,- Тем более что мы на пляж собирались,- он выпил и, не закусывая, продолжил,- Погода - только купаться.

- Поесть надо,- снова встрял я.

- Вот,- Вовка ткнул в меня пальцем,- Только низменные потребности. Духовным надо жить, духовным.

А вот это было уже опасно. Вовка был уже немного пьян и много голоден. Я, по-моему, уже говорил, что в этом состоянии его клинит и последствия могут быть непредсказуемыми. В лучшем случае он просто всё опошлит, в худшем может и кулаки в ход пустить. А кулаки у него о-го-го.

- Никуда не пойду, пока чего-нибудь не поем,- заявил я и пошёл на кухню.

А пожрать было нечего. Мы вчера, как последние идиоты, даже не подумали о том, что мы будем есть сегодня. На плите стояла сковорода из-под окорочков, на столе полбулки хлеба в полиэтиленовом мешочке, в холодильнике пакет яблочного сока. Всё. Дальше мне предстояло сделать выбор: остаться голодным или сходить в магазин. Слава богу, деньги у меня были. Нормальные, русские рубли. Я всегда оставлял "штуку" на такие вот катаклизмы, как я называл приезды Лысого или что-то подобное. Да и в кошельке кое-что оставалось.

Вернувшись в комнату, я порылся в ящике серванта и извлёк из старой записной книжки две бумажки по пятьсот рублей. Купит чего-нибудь поесть сейчас, да и на пляж надо чего-то взять.

- Куда-то собрался?- Маша положила руки мне на плечи.

- В магазин,- ответил я, разворачиваясь,- Поесть что-нибудь купить.

- Я с тобой,- она чмокнула меня в щёку и пошла в коридор.

- Вовка, мы сейчас придем,- сказал я, натягивая футболку.

- А можете не торопиться,- Лысый сидел на диване, и любезничал с Ольгой, поглаживая её ногу чуть ниже мини-юбки.

Я мысленно ухмыльнулся, вышел в коридор, впрыгнул в туфли и в который раз залюбовался Машей, расчёсывающей перед зеркалом свои пушистые волосы.

Ещё раз говорю, что мог бы конечно описать, как она при этом выглядела и какие мысли и чувства пробудились во мне в тот момент, но это не любовный роман. И пусть говорят, что человек отличается от животного тем, что может выразить свои чувства словами, но я думаю, что никакие слова не передадут биение сердца, сбивающее дыхание, мурашки, которые табунами носятся по всему телу, шевеление волос на голове и руках и так далее. Это будет просто описание. Картина одной секунды. А в следующую всё меняется. Поворот головы, взмах ресниц или маленькое движение бёдрами и табуны бегут в другую сторону, сердце почти останавливается, а волосы просто звенят как струны.

- Ну что, идём?- развернувшись, Маша легонько стукнула меня кулачком в живот.

За долю секунды до того как она коснулась меня рукой, мышцы живота сами собой напряглись. Встретив сопротивление, Маша подняла на меня глаза и улыбнулась.

- Не плохо.

- Ну так,- я открыл дверь и посторонился пропуская её вперёд.

Лысый оказался прав - погода была просто великолепная. Слабый еле заметный ветерок, на небе ни облачка и очень тепло.

- Хочу купаться,- беря меня под руку, безапелляционно заявила Маша.

- Купаться на голодный желудок вредно для здоровья,- ответил я, кивая соседке с четвёртого этажа - полубомжовой бабульке, которая раз в неделю убирала подъезд, а заодно просила у всех жильцов одолжить ей денег до пенсии, что я иногда делал.

- Я же не говорю сейчас.- Маша сжала мою руку около локтя,- Да и домой забежать надо, переодеться.

Мы не спеша шагали вдоль дома, и я страшно гордился тем, что, держа меня под руку, рядом идёт такая чудесная девушка. Маша тоже чему-то улыбалась и часто поглядывала на меня.

- Лёша, мы в наш магазин идём?- спросила она.

- Можно в другой,- я даже притормозил, что бы развернуться и пойти в "Каменный".

- Да мне вообще-то всё равно, только к нам вчера ничего не завозили, а сегодня рано ещё. Так что ничего свежего у нас нет,- Маша вдруг дёрнула меня за руку,- Ой, что это?

Я тоже это увидел и остановился.

Мусорный бак, который не так давно появился в нашем дворе (раньше в определённое время приезжала машина), был перевёрнут и весь мусор валялся вокруг него. И в этом мусоре копались две довольно большие и совершенно отвратительные собаки. Опасливо и враждебно посматривая по сторонам, они ворошили кучи лапами и носами и жрали всё, что было мало-мальски съедобным. При этом свалявшаяся шерсть у них на боках шевелилась и мне казалось, что даже с расстояния в несколько метров я вижу целые полчища блох. Одна тварь, видимо найдя что-то долгожующееся, улеглась прямо посередине этой свалки и громко чавкая, пыталась это что-то разгрызть. Слюна капала с обломанных клыков прямо на передние лапы, но она, не обращая на это внимания, продолжала лязгать пастью.

- Посмотри, Лёшенька, какое безобразие ночью учинили,- пропищал чуть сзади голос соседки.

- Это чё, они, что ли перевернули?- не оборачиваясь, спросил я.

- Да нет, эти утром только набежали. Хотела я собрать хоть немного, так они на меня так рыкнули. Думала, загрызут,- в голосе бабы Тани стояли слёзы - первый признак того, что опять денег будет просить.

- А кто перевернул-то?- настаивал я, чувствуя, что мне очень надо это узнать.

- Санька мой видел,- охотно начала рассказывать соседка,- Ночью на машине приехали трое. Большие, бритые. Перевернули ящик-то, рылись долго, как что-то искали. Фонариками светили. Да так и оставили, пакостники.

- Может, кто, что важное выкинул,- предположила Маша.

- Может и выкинул,- нехотя согласилась баба Таня,- Только в соседнем дворе тоже ящик раскидали. И зачем их только поставили. Не было их, и никто не хулиганил.

Я, молча, смотрел на двух мерзких животных, которые при звуке человеческих голосов насторожили уши, но занятие своё не прекратили.

- Лёшенька,- Баба Таня подёргала меня за короткий рукав футболки,- Не одолжишь рубликов двадцать. В понедельник мне пенсию принесут, я тебе сразу отдам.

Я вжикнул молнией на кармане спортивных штанов, вытащил бумажник, развернул его и подставил под любопытный взгляд бабы Тани. Внутри лежали только две пятисотенные (мелочь я почему-то оставил дома). Баба Таня сразу поскучнела, и не знающий её человек решил бы что она сейчас заплачет.

- Баб Тань, ты подожди здесь,- успокоил я её,- Мы сейчас в магазин сходим, разменяем.

- Подожду, подожду,- закивала головой бабка и посеменила к ближайшей скамейке.

Засунув обратно кошелёк и застегнув карман я, было, двинулся дальше, но Маша потянула меня за руку.

- Что-то не хочется мне мимо этих идти,- тихо сказала она.

Собак, какие бы противные или страшные они не были, я никогда не боялся. И более того был уверен, что если собака видит, что ты её не боишься, то она никогда не нападёт, и наоборот. Правда эти смахивали на бешеных, как их описывают в книжках, но бешеные собаки в центре хоть и небольшого, но города, да ещё две сразу...

И ещё, самое главное, я чувствовал, что они сами боятся. Они казались мне какой-то незначительной преградой, вроде тротуарного бордюра, через который просто переступаешь, не обращая на него внимания. Или наступаешь, если шаг так подошёл.

Поэтому я, не отвечая, продолжал идти вперёд, конечно не прямо на них, увлекая Машу за собой.

И вдруг собаки одновременно повернулись в нашу сторону и ощерились. Маша тут же остановилась и выпустила мою руку.

А меня уже заело. Я уже хотел, что бы эти чудища кинулись на меня, причём то, как я буду при этом выглядеть, и чем это кончится, меня совершенно не волновало. Ещё бы чуть-чуть и я сам бы напал на них, но собаки вдруг перестали рычать и, поджав хвосты стали всё быстрее и быстрее отступать. Затравленно глядя на меня, они пятились назад, и я буквально физически ощутил страх исходящий от них. Я сделал ещё пару шагов вперёд и они, не выдержав, кинулись прочь истерично визжа.

Вся моя злость, неизвестно откуда появившаяся, тут же ушла. Я стоял один на поле несостоявшегося боя и удивлялся этому приливу агрессивности, совершенно мне не свойственному. Вообще такие перепады настроения никогда со мной не происходили до вчерашнего дня.

- Как это ты?- Маша подошла ко мне и снова взяла под руку.

- Собаки очень хорошо чувствуют, когда их боятся,- ответил я, снова двинувшись вперёд,- Мы однажды что-то отмечали у моего троюродного брата. Или не отмечали, а так просто водку пили, не важно. Ну значит сидим втроём, я, и брат с женой, все хорошенькие уже. Из освещения один телевизор. А у них бассет-хаунд тогда жил. Знаешь такую породу?

- Я не очень-то в собаках разбираюсь,- слушая меня, Маша прижалась к моей руке, и я ощущал локтём её упругую грудь.

- Это почти как такса, только раза в три крупнее и длиннее. Уши до пола, а глаза как у пса из "Бременских музыкантов", жалостливые такие.

- А, поняла.

- Но при таких глазах, эти собаки очень мощные и своенравные. Он и Серёгу покусывал и жену его и даже сына ихнего пару раз цапал. Сидим мы значит, Серёга на табуретке, а я и жена его в креслах, ну и Светка пошла на кухню, а эта скамейка сразу на её место...

- Подожди,- перебила меня Маша,- Какая скамейка?

- А, это так мой папа ихнего пса называл, потому что он низкий и длинный,- пояснил я,- Ну и вот, Светка возвращается и, в темноте не разглядев, садится прямо на него и, испугавшись, тут же соскакивает. Так они его потом из кресла только куском колбасы выманили,- я постарался сделать эффектную паузу,- Через некоторое время я пошёл, извините, в туалет. Возвращаюсь и знаю, что Рома (кличка у него такая была в честь футболиста Ромарио) уже моё кресло оккупировал. Серёга со Светкой колбасу уже приготовили, а я взял и просто на него уселся. Рома давай там подо мной рычать, а я ещё больше на него наваливаюсь. Он поворчал, поворчал, потом вылез и ушёл на своё место без всякой колбасы. Вот так.

- Здорово,- Маша огромными глазами смотрела на меня, и я снова залюбовался весёлыми зелёными огоньками.

Пока я рассказывал эту животрепещущую историю мы потихонечку подошли к магазину и стояли сейчас около входа.

В магазине Маша взяла инициативу в свои руки. Она зашла за прилавок, о чём-то поговорила с двумя сменщицами, потом ушла в заднее помещение. Я в это время делал вид, что рассматриваю товары, замечая заинтересованные взгляды, бросаемые на меня. Слава богу, что почти сразу за нами в магазин вошли две пожилые женщины и отвлекли от меня внимание продавщиц, а не то меня по частям разобрали бы этими взглядами. И я, в свою очередь, решил их посмущать (смелости набрался) и откровенно уставился на ту, что повыше. Сначала она делала вид, что не обращает на мой уж очень пристальный взгляд внимания, но через минуту я заметил, что движения у неё стали более суетливые, глаза забегали, а руки не находили себе места.

- Ты чего тут глазки строишь?- Маша тихонько подошла сзади и хлопнула меня рукой пониже спины,- Смотри, всех невест тебе отобью.

- Согласен, но с одним условием,- я повернулся к ней.

- Это с каким ещё условием?- Маша грозно сдвинула тонкие брови, но было видно, что ей весело.

- Если бить будешь по ним, а не по мне.

- Не дождешься,- она снова легонько ткнула меня кулачком в живот и снова мышцы отреагировали сами,- Пойдём на улице подождём, пока приготовят.

- Чего приготовят?- заинтересованно спросил я, шагая за ней к выходу.

Мы вышли из магазина, рядом с которым стояли белые круглые столики и пластмассовые стулья, претендуя на звание летнего кафе, и Маша вдруг резко развернувшись, посмотрела на меня снизу вверх.

- Ты пиццу любишь?- спросила она, положив руки мне на грудь.

- Ну...- начал я вспоминать пиццу, которую продавали у них в магазине.

- Я не про ту, которая на прилавке,- перебила меня Маша,- Я про настоящую, большую.

- Да я такую не пробовал никогда.

- Ну значит попробуешь. Уверяю тебя, пальчики оближешь,- Маша села за стол,- Только подождать придётся.

- Долго?- я уселся напротив.

- Минут двадцать,- она весело улыбнулась,- Вовка же сказал не торопиться.

- Может, пива пока выпьем,- предложил я.

- Не люблю пиво,- Маша мило поморщилась,- Джин люблю. Сиди, сиди,- видя, что я поднимаюсь, сказала она.

Маша легко и грациозно встала и быстро проскользнула в открытую дверь магазина. Я тут же встал и отправился за ней. В маленьком тамбуре мы столкнулись.

- Ты чего?- подозрительно спросила Маша, держа в руках две пол-литровые запотевшие банки с джином.

- Там баба Таня мается,- я мотнул головой,- Надо деньги разменять.

Маша сунула холодные алюминиевые банки мне в руки.

- Давай, а то тебе не разменяют.

- Почему?- удивился я.

- Потому что рано ещё, денег в кассе мало.

- Понял,- я повернулся к ней правым боком.

Она сразу поняла и, вжикнув молнией, вытащила у меня из кармана бумажник. Извлекла из него одну пятикатку, сунула бумажник обратно, повернулась и снова скрылась в магазине.

Я вернулся к столику, поставил на него банки с джином, застегнул карман и по одному пшикнул ключами на крышках.

Маша вышла только через пять минут.

- Говорила я тебе, денег мало. По обеим кассам кое-как наскребли,- весело сказала она, подавая мне пачку самых разных купюр,- Я сразу за джин расплатилась. Ничего?

- Зачем ты спрашиваешь?- изобразил я возмущение,- Расплатилась, так расплатилась,- я чмокнул её в щёку,- Здесь подождёшь, пока я бабу Таню обрадую?

Маша кивнула и, сев за стол, взяла одну из банок, а я пошёл на другую сторону дома радовать бабу Таню.

Подойдя к соседке, которая поднялась, увидев меня, я протянул ей деньги, кивая головой, выслушал все её благодарности и заверения отдать долг в понедельник и пошёл назад мимо кучи высыпанного мусора. Повернув за угол, я чуть не умер со смеху. Но внутренне. Вслух у меня вырвалось только какое-то кудахтанье, почти не слышное. Картина, которую я увидел, ничего смешного для постороннего человека не представляла, да и для меня на первый взгляд тоже.

Короче, к моей Маше клеился какой-то пацан. И мне бы по всем законам надо разгневаться или хотя бы насторожиться, но я внутренне хохотал. А смешно мне было оттого, что этим пацаном был главный собутыльник Трезуба, его лучший друг Кафель. Маша, откинувшись на спинку пластмассового белого стула, смотрела на него так, как будто перед ней было что-то ничтожное и противное, но Кафель, в мятой футболке и каких-то жеваных штанах, с волосами, месяц назад слипшимися в жирные сосульки, не понимал этого взгляда и, не замечая меня, продолжал что-то говорить.

-... пивка, водочки сейчас купит. Посидим на природе, пообщаемся,- услышал я конец речи любвеобильного Кафеля.

Неслышно подойдя к нему сзади, я быстро положил руку на его тонкую шею, средним пальцем упёрся в правую скулу, а большим в левую. Со стороны ничего такого не заметно, а человек голову повернуть не может. А что бы Кафель совсем не рыпался, указательным пальцем надавил за ухом.

- Машенька, ты не переживай, они кроме как водку жрать всё равно ничего не могут,- движением пальцев я развернул голову Кафеля к себе и сказал ему прямо в рожу пропитую,- Не мужики они уже, так Клофелин?

Узнав меня, Кафель что-то попытался сказать, но я снова сдавил его шею и, сделав страшные глаза, прошипел сквозь зубы:

- А теперь колись, падла, зачем мусорный контейнер перевернул? Закуску искал?

Глаза Кафеля от удивления вылезли на лоб.

- Да ладно, шучу я,- я разжал пальцы.

- Ну и шуточки у тебя Леший,- Кафель тёр рукой шею,- Ты только это... Не думай чего, ну... Я ведь не знал.

- А ты до двух считать умеешь? - я сел рядом с Машей и взял банку джина,- Видишь две банки открыто?

- И чё?

- И то!- я уже начинал злиться,- Иди вон мусор собирай!

- Чё ты с этим мусором пристал?- Кафель возмущённо тряхнул не мытыми волосами,- Я что ли его рассыпал?

- А кто?- я, нахмурясь, смотрел на него.

- А я знаю? По всему городу баки рассыпаны. Может, искали чего.

Опа!!!

А ведь я знаю что искали. Мою разодранную ветровку и окровавленные штаны. Видимо серьёзно взялись, раз даже до такого додумались. Спасибо тебе Машенька, что я ночью не смог выкинуть свои шмотки.

Я благодарно посмотрел на Машу, которая из последних сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Она глазами спросила: "Это кто?". Так же глазами я ответил: "Не обращай внимания".

А Кафель тем временем уселся за наш столик, и хищно поглядывая на банку джина в моей руке, нерешительно сказал:

- Леший, правда Димон вам баксы продал?

- Ну,- я нарочно, со вкусом отхлебнул из банки.

- Так это, добавить надо.

Я чуть не захлебнулся.

- Чего добавить?- не сразу справился я с голосом.

- За двести баксов всего-то кусок, сам знаешь маловато.

- Знаю,- согласился я,- Только ты это Трезубу говори - он продавал. А покупатель всегда прав.

- Ну, не по-людски,- настаивал Кафель.

- Так, надоел,- я и правда разозлился,- Хотите по-людски, надо в банк обращаться, это во-первых. Во-вторых, я их не покупал и вообще при сделке не присутствовал. Хочешь с Лысым на эту тему поговорить - ради бога,- при упоминании о Лысом Кафель вскинул на меня свои бесцветные глаза,- А в-третьих, шагай, давай, вон Трезуб уже затарился.

Из магазина, в обнимку с пакетом, в котором угадывались бутылки, вывалился Трезуб. Подойдя к нам, он со звоном водрузил пакет на стол и поздоровался:

- Лёха, привет,- на Машу он даже не посмотрел,- Будешь?

Когда водки было много, Трезуб иногда становился щедрым.

- Нет, спасибо,- ответил я.

Маша тронула меня за руку.

- Я пойду, посмотрю, уже готово, наверное.

- Ага,- я кивнул,- Я здесь посижу.

Кафель проводил её глазами до двери, а когда повернулся назад, уткнулся взглядом в мой кулак.

- У тебя шея не болит?- грозно спросил я.

- Болит,- Кафель отодвинулся подальше.

- Вот и сиди смирно, не верти башкой.

- Ну ладно, чё ты?- примирительно сказал Саня.

Трезуб тем временем, не обращая на нас внимания, извлёк из пакета две бутылки пива, пузырь дешёвой водки и пластиковый стаканчик. Кафель тут же забыл и про не по-людски купленные доллары, и про Машу, и про больную шею. Он схватил бутылку "Толстяка", сковырну зажигалкой пробку и буквально присосался к ней.

Трезуб же решил держать марку. Он солидно уселся, взял стаканчик, вытащил из него какую-то соринку и осторожно поставил его на столик. Затем свернул с бутылки водки пробку, тонкой струйкой налил полстаканчика и... следующим действием всё испортил. Он выпил. Но как! Рука, подносившая стакан ко рту, вдруг задрожала, а старые дрожжи не захотели впускать новую порцию. Слава богу, что он успел добежать до кустов.

- Говорил я, с пива начинать надо,- флегматично сказал Кафель и в свою очередь взялся за бутылку с водкой.

Я тут же вспомнил классическую сцену, как Крамаров шампунь хлобыстнул и расхохотался. И вместе с хохотом из меня уходило то напряжение, которое засело во мне от вида двух мерзких собак, от осознания того кто и зачем перевернул мусорный бак и от смешного, но всё-таки неприятного момента, когда Кафель приставал к Маше. Короче, от истерики я был за полшага.

Маша, видимо подумала, что я сошёл с ума, потому что, выйдя из магазина с большой плоской коробкой, остановилась, не подходя к столику, и удивлённо смотрела на меня.

Всё ещё похихикивая, я встал и, подхватив со стола обе банки, подошёл к ней.

- Я вижу, ты тут не скучаешь,- улыбнулась Маша.

- И не говори. С этими идиотами не соскучишься.

Я достал из кармана бумажник, положил его на коробку, а саму коробку поддержал снизу зажатыми в руках банками с джином. Маша взяла кошелёк и, посмотрев куда-то мимо меня, спросила:

- Ему что плохо?

Я чуть повернулся и увидел Трезуба, который с перекошенным лицом, пошатываясь, ковылял к столику. Гневным и одновременно просящим взглядом он сверлил стоящую на столе бутылку "Пшеничной".

- У него моральные страдания,- пояснил я,- Водка куплена, а организм не принимает.

- Так вообще бы не пил,- наивно удивилась Маша.

- У него только организм не принимает, а душа жаждет.

Маша чуть подумала, глядя, как Трезуб готовится ко второй попытке, и вынесла приговор:

- Идиот,- коротко и ясно,- Я сейчас.

Она снова умчалась в магазин чтобы расплатиться. Вернувшись через несколько секунд, сунула бумажник мне в карман и застегнула его.

- Насчёт идиота, это ты слишком,- перехватывая тёплую коробку поудобней и уже на ходу, сказал я.

- Почему?- Маша взяла у меня свою банку джина и снова взяла меня под руку.

- Если вовремя не опохмелиться, может мотор не выдержать. Врачами доказано,- авторитетно заявил я.

- По себе знаешь?- лукаво глянула на меня Маша.

- Нет. Я со своим организмом дружу. У меня если душа хочет, то организм не препятствует,- говоря эту белиберду я установил коробку на правой ладони, а левой рукой, в которой держал почти допитую банку джина, попытался приоткрыть коробку.

- Ну ка,- Маша легонько шлёпнула меня по руке.- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Что там внутри разглядеть я не успел. Но запах...! Как будто бабушкиными пирожками пахнуло.

- А с чем она?- я снова взял коробку двумя руками, потому что левую ладонь немного жгло.

- С мясом конечно,- ответила Маша,- Ну и добавки всякие. Помидоры, лук, огурцы, сладкий перец и ещё что-то.

- А почему вы их не продаёте?- спросил я имея в виду что не видел такую пиццу на прилавке.

- Продаём, но только под заказ.

- Почему?

- Потому что пицца должна быть свежая и горячая, а не вчерашняя и разогретая.

- А, понятно,- я снова перехватил коробку одной рукой и отхлебнул из банки,- И много заказчиков?

- Не очень, но нам хватает. Не тяжело?

- Не, нормально. Так это что налево?

- Конечно, продукты-то наши. Но себе, ну, то есть мне или ещё кому-нибудь из девчонок, вполовину дешевле.

- А если хозяин узнает, не выгонит?

- Я ему выгоню,- Маша тоже отпила из своей банки и объяснила,- Хозяин мой брат.

- Это тот, который старенькую музыку слушает?

- У меня только один брат, на четыре года старше меня.

Мы подошли к подъезду.

- Подожди, я открою.- Маша шагнула вперёд и взялась за ручку двери.

Я уже было двинулся вперёд, и вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Прямо в затылок. Такое ощущение, как будто пальцем давят в основание черепа. Я обернулся.

На скамейке, стоящей напротив моего подъезда, под деревьями черёмухи, сидел сухощавый мужик, совершенно седой. На вид ему было лет пятьдесят, скорее жилистый, чем худой. Одет он был в костюм тёмно-синего цвета, с галстуком и явно ему было жарко. Чуть улыбаясь, он смотрел прямо на меня и вдруг медленно нагнулся, приподнял правую штанину отутюженных брюк и почесал щиколотку.

И я понял, что он знает.

Мужик выпрямился и помотал головой, как бы говоря мне, чтобы я не подходил к нему. Потом поднял взгляд якобы на какое-то окно, встал, оказавшись неожиданно высокого роста, и сделал знак рукой, как будто прощаясь и одновременно успокаивая. И уже ни на кого не глядя, пошёл по тропинке между черёмухой.

- Ты чего?- Маша тронула меня за руку,- Знакомый что ли?

- Да нет, обознался,- я шагнул в подъезд.