Благословение на чистую любовь, Наверное, не каждому дается, С любовью ты на многое готов, Душа при этом плачет и смеется. Но только с уважением большим, И чувствами, и мыслями прекрасными, Ты сможешь дело сложное вершить, Проникнуться мечтами настоящими. Коль зарождается любовь на небесах, Возможно, было так угодно Богу, Творить с людьми сплошные чудеса, И соблюдать законы правил строгих. История о многих говорит, Красивые романсы душу греют, Любое чудо могут сотворить И чувствами при этом не стареют. Если б свободен был я, молод и красив, Андрей Болконский князь сказал Наташе, То непременно сразу б попросил, Вашей руки, любви и ласки вашей. Такое чувство к каждому стучит, Но сами мы, порой проходим мимо, Теряем счастья редкого ключи, Поступками нелепыми ранимые. Когда то молодым я испытал, Во взгляде девушки простой очарование, Но даже с ней знакомиться не стал, При ясном чувстве, воле и сознании. Такое приключилось один раз, При встрече настоящей половинки, Не мог сдержать лирический соблазн, В глазах огонь и жар души великой. Мурашки пробежали по спине И стало самому смотреть неловко, На чувства, что горели, как в огне, И страсти крик к блондинке одинокой. Такой порыв ничем не объяснить, Возможно, у меня судьба такая, Что не сумел любви священной нить, Плести душой в своем любимом крае. В автобусе я к ней не подошел, Хотя и был не с робкого десятка, И о любви возвышенной, большой, Мечтал как о божественном подарке. То плыл мечтами в облаке надежд, А то, обратно низко опускался И не смотрел при этом на невест, Летел, спешил и часто спотыкался. Притом, терял желанные мечты, И предавался новым похождениям, Боялся несравненной красоты, К глубокому, конечно сожалению, Давился ревностью при женской красоте, Не то, что говорить, дышать стеснялся, Стремился сам к несбыточной мечте, Не танцевал, как все, под звуки вальса. Высокие материи ценил, Тогда еще совсем не понимая, Себя в глазах девчонки уронил, Словам ее и разуму внимая. Шептала она мне в ночной тиши, Заученные отклики, не надо, А я тогда не чаял в ней души, Тонул в нее глубоком, милом взгляде. И с койки моментально соскочил, Внимая ее трепетному слову, Сам погасил я огонек свечи, И сел опять за стол, насупив брови. Не принимал распущенной любви, Мечтал о ней всегда, на брачном ложе, И сердце этим лозунгом травил, На чудака, при этом был похожим. Подняли тост, за чувства глубоки, И до утра естественно расстались, Не думал я просить ее руки, Жениться мне тогда и не мечталось. В итоге Казанова я не стал, Хоть не было мечтам конца и края, Рассеялся в тумане идеал, На нервах неразборчиво играя. Припоминаю, было все не так, Поступки после этого сюжета, Ее тревожил всяческий пустяк, В то теплое, безоблачное лето. Совсем не так смотрела на меня, Слова мои смешно воспринимала, Во взгляде ее не было огня, И чувствовалась легкая усталость. Строителем работала она, В строительно-монтажном управлении, Застенчива, задумчива, скромна, Плыла в кругу девчонок по течению. Так и расстались холодно притом, А в памяти та встреча и разлука, Всплывает словно в облике святом, И беспокоит мысли не на шутку. По вере воздается, это факт, А я и сам себе давно не верю, Во времени, как будто, напрокат, Моей души открыты настежь двери. И все это лишь только на словах, Меняются стремления и взгляды, Покрыта белым снегом голова, И в чувствах не играют водопады. Сижу с утра за письменным столом, А в мыслях глубина воспоминания, Как думал под родительским крылом, О предстоящей встрече и свидании. И радовался нежным лепесткам, Где ее взгляд, одно очарование, Как ревновал по всяким пустякам, Поступки не обдумывал заранее. И слава Богу, время то прошло, В итоге обернулось все неплохо, Родное навещаю я село, Где получил в то время счастья крохи. И духом нежности проникся и окреп, Готовым стал на добрые поступки, Не занимаюсь спортом во дворе, Воспринимаю многое, как шутки. И пожинаю зрелые плоды, Советской, удивительной эпохи, Порыв коммунистической среды, Где членам партии жилось совсем неплохо. Но время рассудило снова всех, Партийные мотивы устарели, Идеи вызывают общий смех, Притом лишились многие портфелей. И сократили море должностей, Придуманных в партийном аппарате, И обеспеченных прилично в годы те, Довольствием серьезным и богатым. Вот только секса не было у нас, На высоте работала цензура, Не то, что вытворяется сейчас, На сцене оголенные фигуры. Несут порой нелепый словоблуд, Сами себя поносят, критикуют, Наращивают силиконом грудь, О пошлости осознанно воркуют. А в интернете, стыдно говорить, Чего там только склочники не пишут, Чтоб показать подонкам свою прыть, Серьезных приключений себе ищут. Выкладывают пошлости на сайт, И этим еще сволочи гордятся, Что обижают маленьких девчат, И после заставляют продаваться. Где голышом, на всякий вкус и цвет, Достоинства свои нам предлагают, В постели сладкий, утренний рассвет, Хоть эта вот услуга дорогая. Но не было б на свете чудаков, И жизнь бы протекала скучновато, Отныне и вовеки всех веков, Пахали проститутками девчата. А с возрастом искали мужика, Зажиточного, скромного, богатого, Хорошего в пути проводника, Как правило, конечно, неженатого. Разменивались вместе на любовь, При этом было радостно и сладко, И верный муж, всегда на все готов, Семья гордится зрелым распорядком. И выполняет свой гражданский долг, Себе и обществу приличному в угоду, Шагает на любимый свой порог, Плывет в грядущее, совсем не зная броду. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
