Конная, лихая, партизанская, Сабельной атакою хмельна, На рысях вразнос неслась Гражданская, Ненависти полная война. Сколько можно подобрать эпитетов! Черно-красно-белая ,она – Крестное распятие, распитие Чаши уготованной до дна. Каждому давалось полною мерою! Наблюдая тел и душ раскол, Счетовод небесной бухгалтерии В книге судеб отмечал: «В расход!» Но при очевидной неуместности Продолженья жизни, видит Бог, Нужен был и пахарь и ремесленник Для полков, дивизий и штабов. Ржавая селедка, каша пшенная, Десять ртов, а хлеба – ни куска. Ладил упряжь дед,- такого шорника По округе целой не сыскать! И взрывалась полночь конским топотом, Рвали настежь дверь с петель не раз: Комиссары, атаманы, сотники Требовали кожаный припас. Потрясали карабином, шашкою, Маузером, бьющимся в руке, Обещали муки, кары страшные На родном могучем языке. Пили самогонку, тараторили, Племя супротивное кляня. Но была нейтральной территория Шорниковой хаты до плетня. Там, за частоколом верболозовым, Забывалось братство и родство. Там –штыком, гранатой и « шимозою» Втаптывалось в землю естество! А под крышей, в комнате остуженной, Заготовки подравняв с торца, Дед кроил уздечки новой кружево При неверном свете каганца. Колдовал над лукою седельною, Торопился расклепать, прошить. И работа мерялась не деньгами, А всего лишь разрешеньем жить! Вновь в бою сшибались лава с лавою, Бил прицельно фланговый огонь! Покрывалось пылью, кровью, славою Разноцветье воинских знамен. Ночь вражды, змеясь, ползла над хатою, Зажигалась первая звезда. Шил уздечки дед, как видно, знатные, Только ведь ,– войны не обуздать… Выжил он, был долго крепок в старости, Вел хозяйство, вырастил сынов. На спине как память о «нейтральности», След храня, казачьих шомполов. Шимоза -бризантный бронебойный снаряд | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
