Возможно, что кого-нибудь из слушателей удивляет, почему для моего сегоднешнего выступления выбраны стихи Ивана Савина. Для того, чтобы это стало понятно, я должна сказать несколько слов о поэте. Именно нам, чьи отцы боролись за, «Белую идею» (а некоторые из присутствующих и сами были в рядах Белой армии) — нам должен быть близок Иван Савин, самый выразительный поэт «Белой идеи».

Это особенно ценно потому, что Савин не русский по происхождению. Он родился в финской семье и настоящая фамилия его Саволайнен. Но, как это часто бывало в России, семья эта настолько растворилась в русскости, что приняла на себя полностью тяжелый крест тех страшных лет. В семье было пятеро сыновей. Когда началась гражданская война, все ушли добровольцами в белую армию. Двое погибли в бою. Двое были расстреляны большевиками. Средний из братьев, Иван Савин, заболевший во время эвакуации тифом, попал в плен к большевикам.

 

В 1922 году Савина, как финна по происхождению, выпустили в Финляндию. Но перенесенный трудный путь войны, плена, пыток, голода надорвали его здоровье и в 1927 г. (всего 28-ми лет от роду) Савин скончался, оставив небольшое, но прекрасное литературное наследство: стихи и рассказы.

 

Отозвавшись в прессе на эту преждевременную смерть, Бунин сказал: «Савин был Белым Офицером в поэзии и Поэтом Белой Мечты в деятельности. То, что он оставил после себя, навсегда обеспечило ему незабвенную страницу в русской литературе».

 

* * * *

 

И только ты, бездомный воин,

Причастник русского стыда,

Был мертвой родины достоин

В те недостойные года.

Вот почему, с такой любовью,

С благоговением таким,

Клоню я голову сыновью

Перед бесмертием твоим

 

* * * *

 

(Из сборника "Ладонка", 1925г.)

 

И смеялось когда-то, и сладко

Было жить, ни о чем не моля,

И шептала мне сказки украдкой

Наша старая няня — земля.

 

И любил я, и верил, и снами

Несказанными жил наяву,

И прозрачными плакал стихами

В золотую от солнца траву . . .

 

Пьяный хам, нескончаемой тризной

Затемнивший души моей синь,

Будь ты проклят и ныне, и присно,

И во веки веков, аминь!

 

* * * *

 

Он душу мне залил мятелью

Победы, молитв и любви . . .

В ковыль с пулеметною трелью

Стальные летят соловьи.

У мельницы ртутью кудрявой

Ручей рокотал. За рекой

Мы хлынули сомкнутой лавой

На вражеский сомкнутый строй.

Зевнули орудия, руша

Мосты трехдюймовым дождем.

Я крикнул товарищу: "Слушай,

Давай за Россию умрем".

В седле подымаясь как знамя,

Он просто ответил: "Умру".

Лилось пулеметное пламя,

Посвистывая на ветру.

И чувствуя, нежности сколько

Таили скупые слова,

Я только подумал, я только

Заплакал от мысли: Москва . ..

 

* * * *

 

Огневыми цветами осыпали

Этот памятник горестный Вы,

Несклонившие в пыль головы

На Кубани, в Крыму и в Галлиполи.

 

Чашу горьких лишений до дна

Вы, живые, вы, гордые, выпили

И не бросили чаши ... В Галлиполи

Засияла бессмертием она.

 

Что для вечности временность гибели?

Пусть разбит Ваш последний очаг -

Крестоносного ордена стяг

Реет в сердце, как реял в Галлиполи.

 

Вспыхнет солнечно-черная даль

И вернетесь вы, где бы вы ни были,

Под знамена ... И камни Галлиполи

Отнесете в Москву, как скрижаль.

 

Иван Савин

 

* * * *

 

НОВЫЙ ГОД

Никакие мятели не в силах

Опрокинуть трехцветных лампад,

Что зажег я на дальних могилах,

Совершая прощальный обряд.

 

Не заставят бичи никакие,

Никакая бездонная мгла

Ни сказать, ни шепнуть, что Россия

В пытках вражьих сгорела до тла.

 

Исходив по ненастным дорогам

Всю бескрайную землю мою,

Я не верю смертельным тревогам,

Похоронных псалмов не пою.

 

В городах, ураганами смятых,

В пепелищах разрушенных сел

Столько сил, столько всходов богатых,

Столько тайной я жизни нашел.

 

И такой неустанною верой

Обожгла меня пленная Русь,

Что я к Вашей унылости серой

Никогда, никогда не склонюсь!

 

Никогда примирения плесень

Не заржавит призыва во мне,

Не забуду победных я песен,

Потому что в любимой стране,

Задыхаясь в темничных оградах,

Я прочел, я не мог не прочесть,

Даже в детских прощающих взглядах

Грозовую, недетскую месть.

 

Вот зачем в эту, полную тайны,

Новогоднюю ночь, я чужой

И далекий для вас и случайный,

Говорю Вам: крепитесь! Домой

Мы придем! Мы придем и увидим

Белый день. Мы полюбим, простим

Все, что горестно мы ненавидим,

Все, что в мертвой улыбке храним.

 

Вот зачем, задыхаясь в оградах,

Непушистых, не-русских снегов,

Я сегодня в трехцветных лампадах

Зажигаю грядущую новь.

 

Вот зачем я не верю, а знаю,

Что не надо ни слез, ни забот,

Что когда-нибудь к милому краю

Нас Господь наконец приведет.