Молчание - золото...

 

Валентина Литвиненко

 

- Ой, тетушка Марта, как мы давно не виделись! Дайте хоть рассмотреть вас: не изменились ничуть!

Так рассыпалась в любезностях перед пожилой женщиной прохожая молодуха. Бабка торговала возле своего двора яблоками. От услышанного раскраснелась, потупилась, привычно подобрала цветастый фартук, поднесла к глазам:

- Где уж нам, старикам, не меняться… Скоро на обезьян походить будем. Вот, например, мне уже слух изменяет. Возле тебя, Маруся, все слышу, а отойду чуть-чуть – уже глухая. Дед мой уже привык, иногда повысит голос, а больше – жестикулирует. Если есть захочет – будто ложкой машет ко рту, если к корове нужно наведаться, пальцами рога себе наставляет. А у тебя что изменилось? До сих пор со своим плюгавеньким мужичком живешь? Мишей, вроде, зовут? То-то, ты учудила! Сама красавица, а замуж пошла… Извини старуху, но он тебе совсем не пара…

- Живу, теть Марта! – нисколько не обижается молодка. – С тем же Мишкой! Зачем мне кто-то другой?

- И правда, - вдруг соглашается Марта. – Говорят, он работящий. И теплица у вас есть, и белую глину где-то он берет на продажу, и рыбку свежую приносит. Умеет денежки добывать. Вот, вижу, и машина у вас, и ты сама за рулем – молодец! Ох, и молодец ты, Маруся!

- За умной женой и мужик не дурак! – склоняется ближе к уху Марты Мария. – Вы сегодня рано проснулись?

- Я? Выспалась да и проснулась! Еще пяти не было, чтобы фасоль прополоть да к луку перейти. Возле скотины управилась, приготовила завтрак, дед повел корову на пастбище, а я насобирала яблок и, стоя возле ворот, уже двадцать гривен вторговала…

- Ну, вот! Я так и знала. Все вам не спится, копошитесь с утра до вечера! А мне легче! Вчера пошла с бельем на речку. Прилегла в тенечке и пролежала до обеда. Муж картошку поливает, жуков собирает на баклажанах, курицу для борща готовит, а мне – хоть трава не расти! Наоборот, думаю: скучно! Сяду за руль, разгоню тоску. Выеду куда-нибудь в степь, куда глаза глядят. В машине музыка играет, цыгане поют. Такие кассеты у меня для магнитофона. Хотите послушать – садитесь ко мне, никуда ваши яблоки не денутся!

- Куда там! – машет рукой Марта. – А вдруг покупатель подойдет, а меня на месте не застанет! Буду стоять, извини, Маруся! Музыки твоей почти не слышу, глухая, как тетеря! Кабанчика уже надо покормить. Слышь, голос подает? И наседку в тенек перевести. Цыплята пищат, нужно бегом бежать.

Ничего Маруся не слышала. Поболтала с Мартой, отобрала с ведра несколько яблок и уселась в машину. Там на нее набросилась подруга:

- Машка! Что ты здесь забыла возле глухой бабки! Полчаса уже потеряли. Договорились же – едем к речке шашлыки жарить! А ты стоишь, разговоры травишь!

- Так давно ж не виделись! Ой, Марта совсем глухая стала. Приглашала ее цыган послушать, так она, стерва старая, ничего не слышит. А Мишку моего взялась нахваливать, хоть и плюгавеньким назвала. Работящий, говорит… Так и мы и не дурочки, что таких возле себя держим. Если б копошились по хозяйству с утра до вечера, то и оглохнуть можно. Правду говорю?

- А я о чем? Включай цыган, пусть подпевают, а ты жми на газ – мигом к реке домчимся!

Мария еще оглянулась. Знакомые зеленые ворота, белый Мартин платочек. Показалось, что женщина укоризненно качает головой. А, может, к чему-то прислушивается? Глухая же, как пень!