Время на часах – за полночь. В маршрутке душно, маетно...

Но творит мороз на стекле небесный свой узор – и радость: еду на

родину!

Вот и Великий Устюг... Вновь я в детстве. Здесь на Горе бродил

ночными звёздными тропами, зачарованно вглядываясь в небо...

Поутру – в лес и скольжу в зимнюю сказку.

Стройные сосны покачивают кронами в вышине. А под ними –

малые деревца притаились в сугробах. Клонятся друг к другу, ведут

беседу неслышно и неспешно. Подумалось: Хорошо ли им? А ведь всю

зиму так – несут свою ношу. Мы же всё торопимся, спешим. Куда? Да к

деньгам! Только время проходит…, глянешь – вот уж и деньги куда-то

испарились, и жизнь мимо протекла. Зачем всё было?

Разогнался, мчусь под гору. Словно ожила картинка из детства:

здесь, меж берегов Стриги, собирали в школьные годы во поле лён….

Дружили, работали на совесть. Где-то теперь оно – светлое далёко?

Постоял с грустью – и вновь карабкаюсь «ёлочкой» наверх.

Смотрю, лошадка невесть откуда, сани везёт. В них мужичок с

бочоночком подремывает. Остановилась. Глаза большие, чёрные,

глядят из-под длинных ресниц, чёлка меж них спадает. Красавица!

Мужичок голову приподнял: причмокнул, пришлёпнул – покатили к

деревне. Я за ними…

Дорожка по склону петляет. Разогнался, остановиться не могу,

прыгаю по кочкам. Присел на лыжи и кувырнулся. Ничего, снег

глубокий. Лежу, слушаю, как сосны поют, качая кудряшками. Одна

шапочку уронила. «Бу–ух!» А если бы на меня?

Вспомнилось: перед Новым Годом собрался в родные края. Сел в

поезд.…А вышел на станции Удима. Предки мои здесь покоятся – решил

навестить.

Выхожу из вагона. В небе только забрезжило.

Лес по сторонам застыл холодный, неприветливый. Иду,

вглядываюсь: где-то она могилка? Но вот под старыми деревьями

(прижались друг к другу берёза и ель) поднимается из снега крест.

Знакомое фото на нём – бабушка с дедушкой.

Зажёг свечу, взял молитвослов, стал читать. Свеча горела, тихо

потрескивая, и вскоре вокруг неё образовалась в снегу пещерка-

светелка. Деревья клонились, почти закрыв и без того тусклое небо.

Таинственно нереально проплывали в вышине близкие и такие далёкие

теперь образы….

Прочтя молитву, положил книжечку на снег.

С собой были записки-воспоминания о предках, их трагичной

судьбе. Читал и читал вслух. И выступали слёзы.

Сороки, поглядывая свысока, шуршали по веткам.

А сам я – не птица ль! Словно парю! И вижу этот лес, мерцающую

пещерку с свечёй, бабушку с дедушкой. Себя среди них...

Неужели это есть. А может, грезится мне в нашем зыбком путаном

мире?

Задумался, склонившись у креста, не чувствуя холода. Но время

подсказывало: пора в дорогу.

И вот, уже уходя, я поднял с могилки молитвослов – и не мог

поверить – застыл в изумлении: в последних отблесках догоравшей

свечи на снегу явственно проступал образ младенца. Как знак судьбы,

как добрая весть (через неделю, 1 января, в нашем роду на свет

появилась внучка).

Вышел из леса и так легко солнечно стало! Церковь в морозных

лучах сияла над старым лесным посёлком. Служба заканчивалась, меня

пригласили в трапезную, согрели чаем. Я рассказал о бабушкиной

могилке, о проступившем на снегу образе младенца. Беседовали. А

когда стали выходить, на голову вдруг повалился снег. Лёгкий,

пушистый он скользил на меня с крыши храма.

– Господь благословил! - сказали женщины.

И с лёгким сердцем я отправился в родной город.

Если думать о хорошем, не выйдет ли оно тебе навстречу?