Встретил я Петровича перед входом на рынок.

- Обещают холода, решил купить короткие валенки, а то иногда батареи чуть тёплые.

А ноги мёрзнут, привет Петрович.

- Привет дружище, - и мы пожали друг другу руки.

- А я зашёл купить себе собачьи носки, ну что пошли.

Кивнув головой, мы направились к ларькам. Я, сразу померив, валенки, заплатил, даже не торгуясь.

Петрович мне и говорит, - пришёл на базар надо торговаться, а то весь интерес пропадает в покупке.

- Да не привык я.

- Надо было меня подождать, эх ты.

- Ну ладно, вон носки, иди, торгуйся, а я поучусь.

 

Подошли, Петрович стал смотреть, щупать носки.

Продавщица – бабка лет семьдесят на вид, в тёмных очках и в темном платке, стала сразу нахваливать товар.

- Мать сама вяжешь или кто привозит?

- Нет, с деревни привозят сынок, - с иронией ответила она, намекая, что мол, по возрасту от меня далеко не ушёл.

- А точно из собаки носки то?- С не доверием спросил Петрович.

- Точно, точно.

- А я возьми да скажи, в случае чего проверишь на своём коте, он сразу зашипит.

- Смотри мать, а то придёшь ко мне на приём, стыдно будет.

- Ой, не иначе врач, а я смотрю лицо, что - то знакомое.

Петрович подморгнул мне и выдал небрежно: - В третьей работаю гинекологом.

Бабка уже с интересом смотрела на Петровича, а я подумал: - « во, врёт, но не буду мешать»

- Сколько стоит?

- Двести рублей, но тебе как врачу отдам за сто восемьдесят, авось пригодишься.

А то что - то в последнее время по маленькому очень редко хожу.

Я хмыкнул, сам смотрю, что же дальше будет?

Бабка уже заворачивает в пакет носки и смотрит на Петровича, - ну что берёшь или как?

- Давай Мать за сто пятьдесят и без очереди на приём завтра.

Я толкнул в бок его и зашипел:

- Ты что, охренел, какой приём? Себе в лифт пригласишь что ли.

Петрович работал по связи в лифтовом хозяйстве.

 

Бабка поняла, что - то не ладное и вопросительно уставилась на нас: - Ну что берёте?

Петрович продолжал: - Ладно, давай мать за сто шестьдесят, согласна?

Бабка махнула рукой: - Ладно, Володя уговорил.

У меня глаза на лоб, а Петрович стал приглядываться к бабке более тщательно.

Потом хлопнул себя по коленям: - Ха, ха, ха, Катька ты что ли?

- Я, бывший мой ухажер, - и сняла с себя тёмный платок и очки.

Передо мной возникла женщина лет пятьдесят с симпатичной улыбкой.

- Ну, что гинеколог примешь меня или все кресла сломал, врунишка.

Теперь я уже хохотал и хлопнул по плечу Петровича. - Готовься профессор.

 

Оказалось где – то лет тридцать назад он любовь с ней крутил.

Короче носки она подарила ему, и мне достались по дешёвке.

На эти носки мой кот Самсон не реагировал, а на валенки подозрительно косился.

Стал крутиться во круг их, как около своей шали, пока я не прикрикнул на него.

Вечером позвонил Петровичу и спросил на счёт реакции его кошки на носки.

Он ответил, что тоже не реагировала:

- А вот вчера купили котлеты, она на них шипела, мы с Зойкой не поняли.

А сегодня узнал от Вас, но я молчу, а то от неё попадёт.

Я хохотнул в ответ, пожелав спокойной ночи, и положил трубку.

Резюме: Хоть с годами память и подводит, с кем хороводил, надо помнить!