Олег Охапкин

(12 октября 1944, г. Ленинград — 30 сентября 2008, г. Санкт-Петербург) — русский поэт. Один из самых известных деятелей ленинградской «второй культуры» 1970—1980-х годов.

 

Загадочна грехопаденья

Природа. Сколько ни живи -

Найдутся в жизни совпаденья -

Вот миг, и всё продешеви -

 

Все твои скудные богатства -

Всё, что накоплено в трудах.

И что там было - святотатство -

Иль что страшней - увы и ах!

 

Уж поздно. Каяться пристало.

И что о жизни вспоминать?

Была вся жизнь, и вот не стало.

А что в остатке? - Благодать.

 

Санктъ-Петербургъ

 

Кто там скачет, хохочет и вьюгой гремит?

Это Санктъ-Петербургъ. Бронза, хлябь и гранит.

 

Не Орфей, не Евгений, но, ветром гоним,

Со стихией – стихия – беседую с ним.

 

Петербург – это больше чем город и миф.

Слышу вой проводов. Это – лирный прилив.

 

Город мой! Всероссийский, аттический бред!

Сколько слышал ты диких и тихих бесед!

 

Не твоей ли красы золотая тоска

Нашей лирной грозы изломила каскад?

 

Я люблю твой знобящий, завьюженный вид,

Город жизни моей, жуткий сон Аонид!

 

Нет, не Тибр и не море – студеная зыбь

Петербургской Невы, инфлюэнца и грипп...

 

И не стон Эвридики, но струнная медь

Будет в сердце гранита нестройно греметь.

 

За надрывную муку орфических струн, –

Заклинаю тебя, Фальконетов бурун, –

 

Вознеси мою душу превыше коня,

Или призрачный всадник раздавит меня!

 

Но за дивную мощь триумфальных громад

Я готов и к погоне, и к визгу менад.

 

Кто там скачет? Ужели незыблемый конь?..

Сколько русских певцов – столько грузных погонь.

 

Сколько грустных провидцев, над каждым – Ликург.

Кто там скачет? То – Кастор. Держись, Петербургъ!

 

И за ним – Полидевк... Диоскуры в ночи.

Это Пушкин и Лермонтов к вам, палачи!

 

Это Клюев и Блок по пятам, по пятам...

Ходасевич, Кузмин, Гумилев, Мандельштам...

 

И Эриния с ними – Ахматова... Ах!

Я еще там кого-то забыл впопыхах...

 

Но довольно и этих. Стихия, стихай!

Эх, Россия, Мессия... Кресты, вертухай.

 

НОВОЕ ВИНО

 

Всю ночь читал я Твой Завет

Б. П.

 

Во гробе нищем я лежал

Друзьями наскоро отпетый.

Нет, червь, и тот не обижал

Живой недвижимости этой.

 

Другое. Жутко было мне

И, наконец-то, одиноко.

Всего на свете в стороне,

Я ждал Всевидящее Око

 

Найдёт меня. И что ж? Оно

Во мне, как долго ни искало,

Нашло лишь то, что мне дано -

Жизнь, что и в смерти помогало.

 

Я Лазарем пошёл на зов.

И гроба не было отныне.

Я начал всё, что есть, с азов.

И вот, меня лишь нет в помине.

 

Зато есть новое вино

Твоей, о Господи, любови!

Мне каплей быть в нём суждено,

Но не пролитой каплей крови.

 

И эту ночь я посвятил

Тебе, Твоё читая Слово,

Как Ты у моря посетил

Друзей Твоих по смерти снова.

 

И я, как Пётр, к Тебе плыву,

Чуть наготу прикрывши рванью.

Я знаю: это наяву,

И Ты пришёл такою ранью.

 

Ещё и солнца не видать,

И сеть пуста, а Ты уж с нами.

И всё, что Ты захочешь дать,

Ты дашь нам, и увидим сами.

 

И всё, что мы тебе дадим -

Твоё: вино, сыта и жито,

И то, что на Тебя глядим,

И в том любовь Твоя открыта.

 

И если я люблю Тебя -

Ты знаешь всё. Я пред тобою.

Но я не знаю и любя,

Как мне идти Твоей стопою.

 

Направь и не оставь нигде,

Ни даже здесь, когда Ты рядом.

Я пред Тобой тону в воде,

И Ты меня спасаешь взглядом.

 

И эта аква мне легка

Лишь потому, что это бремя

Твоё, и наступило время

Доплыть к Тебе издалека

 

1971