.

.

 

Много лет назад с упоением прочел удивительную, волшебную книгу Диккенса « Жизнь и приключения Николаса Никльби». Разумеется, с тех пор книги Диккенса заняли самое почетное место на моей книжной полке. Долгими зимними и летними вечерами, в магической полутьме, со страниц книг вставали передо мной и отправлялись в печальные и веселые путешествия герои замечательного писателя. И по сей день они живы в моем воображении и в реальном мире: каждый день я встречаю людей самым непостижимым образом похожих на персонажей прочитанных книг. Вот прошел мимо меня жирный парень, вот кривой мистер Сквирс трясет кулаком у прилавка продавца в магазине, вот маленькая Нелли бежит куда-то в поисках своего крошечного счастья. Невозможно забыть времена, когда мое детское воображение наделяло окружающий мир чертами и особенностями мира юного Дэвида Копперфильда: подобно герою безутешно искал в глазах людей тепла и сочувствия, и также как и он, неутомимо и бесстрашно противопоставлял доброту и чуткость сердца – жестокости и равнодушию.

Символы вечности, запечатленные в описании нерушимых каменных домов, холодности каналов, безучастности туманных лондонских мостовых – детальное описание внутреннего мира городского человека.

Вот неясная тень появилась и медленно, устало бредет в сумерках – маленький мальчик. Одинокое и никому ненужное создание, родившееся и предназначенное только для одной высшей, с точки зрения человеческой цивилизации, цели: быть перемолотым урбанистической машиной. Но мальчик так не думает, как и не разделял подобную точку зрения Диккенс. Всегда есть место надежде на лучшее. Люди, только люди – истинный источник и причина для существующих страданий, и именно люди – путь к спасению и искуплению главного человеческого греха – равнодушия.

В неудержимом желании поверить в доброту и искренность человечества – гений английского писателя, чья популярность не меркнет и растет с каждым днем. На это есть весомые причины: юмор и безграничная грусть произведений Диккенса – зеркальное отражение окружающего мира, во все времена и исторические периоды. Всегда будут злодеи и жертвы, подлость и обман, щедрость и великодушие. Наивно полагать, что мир способен измениться к лучшему – красной строкой проходит основная мысль в романах писателя, но жестоко думать о том, что изменить ничего нельзя, и всё на свете безрадостно находится в плену жестокосердия и фальши.

Герой Диккенса, борющийся со злом - не сильный и могучий воин, не маг или чародей, не агрессивный варвар. Его герои отчаянно нуждаются в помощи и сочувствии, в тепле ближнего, в понимании и утешении, но в процессе чтения с удивлением обнаруживаешь странную, волнующую истину, величайший парадокс – именно читатель и становится основным и самым главным персонажем книги. Вместе с основными персонажами читатель путешествует по раскисшим от дождя дорогам окрестностей Лондона, погружается в житейскую грязь и зловоние городских трущоб, боготворит нежный и прекрасный образ юной девушки, хохочет до слез над жадными и злыми персонажами.

Жестокость, подлость, обман, воплощенные в отрицательных героях Диккенса не носят разрушительный и пораженческий облик злодеев, заранее обреченных на неудачу или наказание, наоборот, персонажи умны и проницательны. Им присущ и юмор и трезвое суждение о жизни, порой даже расчетливое сострадание, основанное на банальном житейском расчете. Мир, в понимании отрицательного героя Диккенса – прост, в нем нет места придуманным непонятно кем романтике и вдохновению, основная цель – накопление богатств, главная задача – выжить, возможность уберечь себя от невзгод – быть чуждым этому миру.

- Это не так, - с негодованием возражает читатель, негодуя и сочувствуя героям.

И тут приходит понимание – какое же дивное и непостижимое волшебство сотворил Диккенс с сознанием читателя.

 

Каторжник искусства

 

Нет более точного определения Диккенсу, нежели короткая фраза В.Каверина из статьи «Диккенс», фраза, обобщающая галерейную описательную последовательность «Человек. Писатель. Актер» - не кто иной, как «каторжник искусства».

Неудержимый, порой хромающий шаг по улицам, кажется, что писатель старается обогнать свои мятущиеся мысли и чувства. В четкой и цепкой памяти старательно хранятся мельчайшие образы детства, но в ней нет места воспоминанию о месторасположении дома в Портсмуте, где прошли первые годы жизни. Диккенс помнит все анекдоты рассказанные отцом, любителем джина и веселой жизни, помнит веселые песенки, что исполнял он по просьбе отца в тавернах Майтр-инн, и старательно пытается забыть долгие годы нищеты и унижений, испытанных им в юности. Большие надежды – иллюзия, построенная на представлении о безграничности окружающего пространства, но именно эта безграничность и царит в душах людей, наделяя каждого - тоской и одиночеством. Душа каждого человека – комната, из которой можно увидеть, как и Дэвид Копперфильд маленькую церквушку с приходским кладбищем. Но порой между могил играют веселые дети. И в тюрьме Маршалси грязные и опустившиеся люди заразительно и легко смеются, составляя королю петицию с просьбой выделить им денежную помощь на выпивку в честь дня рождения Его Величества.

Красотой и изяществом наделена простая баночка с ваксой, она сверкает цветами бумажной обертки в сером фабричном помещении, и была бы полна совершенства, если бы ее не упаковывали в тяжелые ящики худые пальцы голодных подростков, одним из которых, в свое время являлся Диккенс.

Где живет мистер Роберт Феджин? Это персонаж, один из первых зародившихся героев Диккенса, был обусловлен чувством стыда и отчаяния, когда будущий писатель, пытаясь скрыть от товарища факт своего проживания в тюрьме, стучался в двери благоустроенного дома и спрашивал вышеупомянутого джентльмена, пытаясь выдать дом за свое родное гнездо.

Как пройти без слез по окраине, вдоль которой, бывало, возвращался домой в годы унижений и страданий? Когда кружка пива и маленький кусок мяса – редкая и желанная награда за непосильный труд наивного ребенка.

Равнодушие и невежество – причины для жестокости. Невежество может принимать разные формы: будь то пройдошливый школьный учитель или резвый парламентер, но оно неизменная часть реальности. Реальности Диккенса и его героев. Невежество пускает ростки во все сферы жизни, даже испытанное в детстве лекарство – фантазия, не помогает облечь во все цвета радуги обыденность и серость жизни.

Голодным и обреченным на унизительный труд мальчиком бродил Диккенс по улицам Лондона увековечивая в памяти и в будущих трудах образы городской гротескной и трагикомичной жизни, теперь же, став состоявшимся и, несомненно, богатым и знаменитым писателем, все также одиноко идет он по тем же улицам. С какой целью?

Улицы открываются перед писателем подобно тому как открывается человеческая натура, медленно и узнаваемо. Как на первых слушаньях в Докторс-Коммонс, где и срисовал талантливый репортер Чарльз Диккенс первых героев для своих романов. Улицы тоже могут давать свидетельские показания, но мало кому хватит терпения и твердости сердца услышать всю правду. Правду, которую нужно записать и преподнести читателю. Тому читателю, который поймет и оценит и мягкий юмор, и поэзию произведения и масштабность, трехмерность открываемого перед ним полотна жизни. Тысячи и тысячи страниц, глобальный, титанический труд, со страниц масштабно и волнующе открывается вселенная Диккенса. Читателей, зрителей и слушателей было не просто много, иногда люди прыгали из переполненного зала прямо на сцену, где писатель артистически читал свои произведения. Увидеть и описать в обыденном прекрасное – удел таланта, не вызывающего сомнения. Но чтобы найти в себе силы возвеличить в жестоком и немилосердном смешную составляющую - нужно родиться гением, гением каких мало. Вероятно, Диккенс был единственным в своем роде, нет ни одного писателя, чьи произведения пронизаны столь беспощадной ненавистью к цинизму, и в тоже время окутаны величайшей любовью к самой созидающей человеческой части души – доброте и доверию. Самые низменные и агрессивные стороны человеческого бытия должны быть подвержены наказанию и искоренению, показателен случай, когда Диккенс привлек матерящуюся девушку к судебной ответственности. Люди, попавшие в беду, должны быть поддержаны морально и материально близкими, ибо на деле, а не на словах и проявляется настоящая близость и дружба – писатель неизменно помогал родным и друзьям. Юность должна цвести в лучших садах мира – в этом и есть природа юности, ее свежесть. В самых тайных и сырах закоулках темного и сырого города, между кладбищенских плит, можно увидеть сверкающую бабочку. И в холодном тумане, смешавшем все реалии и очертания улиц, можно услышать беззаботный и веселый смех.

Уставший, больной, хромающий Диккенс ускоряет шаг. Два времени, время одинокого и голодного мальчика и время известного и такого же одинокого писателя соединились в одно, в некую воображаемую, желаемую реальность. Ту реальность, где больше нет места расчетливым учителям и продажным политиканам, где царит добро, правят дети.

Диккенс ускоряет шаг и входит в ...вечность.

.

.

.