КОНТИНГЕНТ

 

Мне не везло на учительниц в школе, возможно, поэтому я отнёсся к Дине с некоторым предубеждением. Не сообщи она о своей профессии, никаких проблем между нами не существовало бы. Скажу больше, в ней было то, чего порой не доставало мне в других женщинах, не учительницах. Не красавица, но симпатичная, не Софья Ковалевская, но и не людоедка Эллочка. Не мешало бы ей побольше шарма, но в толпе учеников и сереньких коллег таковой не приобретешь. Зато ненавязчива, по крайней мере, то, что произошло между нами, было не плодом её усилий, а моих происков.

 

Звание учительницы в моих глазах уничтожало две трети её обаяния. Худшее заключалось в том, что, как все ограниченные люди, она жила в профессии даже тогда, когда обстоятельства не требовали подобной самоотверженности. Вот и сейчас, лёжа рядом и приминая беспокойными пальчиками порозовевший от напряжения левый сосок, она то и дело возвращалась к рассказам о школьных буднях, восклицая, как мне казалось, без всякого к тому повода: “Мои милые мальчики”!

 

– Чем же они тебе так милы? – поинтересовался я, не отрывая взгляд от соска.

 

– Всем! – решительно заявила Дина. – Мужчины, особенно будущие, это такая загадка, что порой теряешься перед её сложностью.

 

– Но разгадала?

 

– Увы! Оказалось не под силу. Ни выражение их лиц, ни поведение на уроках и переменах, не говоря уже за пределами школы, не только не уменьшили возникающих вопросов, но усложнили и те, что казались близкими к разгадке.

 

– Странно.

 

– В чём же, по-твоему, cтранность? – всем телом повернулась она ко мне. – Я должна знать свой контингент. Иначе моё влияние сведётся к нулю, и они сделаются неуправляемыми.

 

– Похоже, несмотря на их неразгаданность, управлять ими всё же удаётся?

 

Дина улыбнулась, явно довольная моим выводом, и скромно подтвердила:

 

– В меру моих сил и способностей.

 

– Не прибедняйся, – сказал я с некоторым оттенком злости. – Чего-чего, а сил тебе не занимать...

 

Она закрыла мне рот рукой и. прижавшись грудью к плечу, с кокетством, свойственным учительницам и домохозяйкам, поинтересовалась:

 

– Мальчик меня ревнует?

 

– Упаси боже! Я чётко знаю свои обязанности, и уже одно это не позволяет мне мечтать о каких бы то ни было правах.

 

– Умничка! – Дина слегка укусила мня за мочку уха и, нырнув под одеяло, пробыла там ровно столько, сколько посчитала нужным. Вернулась раскрасневшаяся и довольная, как бывают довольны учительницы теми учениками, которые осваивают их предмет лучше остальных.

 

Проснулся разбуженный телефонным звонком. Дины не было, ушла не попрощавшись, как и подобает учительнице английского. Дотянувшись до трубки, уловил лёгкую, хотя и с придыханием, знакомую колоратуру:

 

– Слушай и запоминай! Я не люблю, когда мужчина засыпает, не дождавшись ухода дамы.

 

– От чего не сообщила об этом раньше?

 

– Предпочитаю учеников, проявляющих известную самостоятельность.

 

И отключилась. А я почему-то вспомнил её словечко “контингент”. Не в настроении, любая глупость полезет в голову.

 

Борис Иоселевич