Зима. Мороз. Поздний вечер. Молочный свет фонарей заливает двор. Снег скрипит под сапогами. Вся в своих женских мыслях, в предвкушении домашнего уюта, иду вдоль дома к своему подъезду...

Мужской голос за спиной: «Лапуля!» Темп не сбавляю, но внутри от неожиданности что-то ёкнуло, упало, потом быстро застучало... «Меня, что ли?» –подумалось с удивлением и вечной девичьей надеждой на что-то светлое и сказочное...

– Лапуля, лапуля, лапа, – зачастил голос за спиной.

Может, и вправду меня? А чё так… фамильярно? В родном дворе... тридцатипятилетнюю мать троих детей...

Мужик, видимо, протелепатировал ход моих мыслей и заорал: «Ирина Леонидовна! Лапа, лапуля!»

Теперь, без сомнения, обращались ко мне. Почему-то захотелось побежать и спрятаться...

– Ирина Леонидовна! Лапа! Ко мне! Ирина Леонидовна!..

Ноги мои, чувствуя полнейший ступор в мозгах, всё убыстряли и убыстряли шаги...

А сзади мужик – чую по скрипу шагов – догоняет и с мольбой в голосе: «Ирина Леонидовна! Подождите! Лапуля, стоять!» Тут он дотрагивается до моего рукава. Я подпрыгиваю, как испуганный тушканчик, разворачиваясь в воздухе на 180 градусов, чтобы встретить опасность лицом к лицу...

Передо мной запыхавшийся дядька: «Ирина Леонидовна, я папа Васи Петрова, одноклассника Вашей Даши...» – и, не меняя интонации, куда-то в кусты: «Лапа, Лапуля, ко мне!» Из-за сугроба, виляя хвостиком с кисточкой на конце, к нему семенит пудель, вернее, пуделиха и, видимо, Лапа-Лапуля по собачьему паспорту.

Дальнейший монолог «васиновапапы» – про что-то связанное с родительским собранием – просто не задел центр памяти моего организма, бьющегося в конвульсиях смеха, давая выход адреналину, заполнившего меня от паха до макушки, оставив свободными только ноги, чтобы бежать, и руки, занятые сумками, как у всякой порядочной бабы в СэСэСэРе...

Я хохотала в истерике, заползая на свой четвёртый этаж... Дома, уписываясь и икая, пыталась рассказать мужу и детям про «лапулюиринулеонидовну»...

Муж хихикал, но как-то неискренне, а дети, по причине возраста, юмора до конца не оценили...

Конечно, им в тёмном дворе не кричали из-за кустов командным голосом: «Стоять, лапуля»!

Вот такая смешная история, грустная немного, потому что больше меня за всю жизнь никто уже на улице не звал: «Лапуля! Лапа, иди ко мне...» Хотя ещё не вечер, конечно…