Наконец - то у Любавы появилась родная сестра. Она оказалась… малюсенькой шимпанзе, очень похожей на Папу. «Какая красивая девочка! - восхитилась Мама. – Сразу видно: папина дочка». Но Папу это сходство не очень обрадовало. «С какой стати в нашем роду появилась обезьяна?» - обиделся он. «Как минимум, это уже вторая обезьяна, - напомнила Мама. – Ты что, забыл, от кого ты произошёл?» «Это ещё неизвестно, - продолжал обижаться Папа. – Я считаю, что со свиньёй у нас намного больше общего». «У тебя больше общего с обезьяной, - стояла на своём Мама. – Ты уж мне поверь, как специалисту». (Мама занималась биоакустикой, то есть изучала звуки, с помощью которых животные общаются друг с другом.)

«Ну, уж», - не согласился Папа. «Эх, ну», - развеселилась обезьянка. «Убедился! – обрадовалась Мама. – Можно не сомневаться, что вы найдёте общий язык». «Как же я буду общаться с шимпанзе?» - недоумевал Папа. «Это твоя дочь», - напомнила Мама. «Мне её что, дрессировать?» - испугался Папа. «Не дрессировать, а воспитывать, - поправила Мама. – Не забывай, что труд сделал из обезьяны человека». «Ты думаешь, она станет человеком?» - усомнился Папа. «Даю голову на отсечение», - Мама закончила разговор, так как наступил час кормить новорождённую.

Любава с любопытством разглядывала очаровательный конвертик, из которого высовывалась смешная обезьянья мордочка. Сестрёнка ей очень нравилась. Она давно просила у Мамы сестру и собаку. Сестру она получила, а собака больше была не нужна: обезьянка намного лучше. Любава настояла на том, чтобы сестрёнку назвали Наташей - в честь её любимой подруги. Вскоре Наташа уже ползала по полу и даже карабкалась на софу. В четыре месяца она проявила интерес к фруктам и фруктовым сокам. Больше всего Наташа любила бананы. Съев банан, она соединяла пальцы ручек, пока ничем не отличавшихся от лапок, образуя полукруг. Это означало «ещё». Аппетит у Наташи был завидный. Наевшись досыта, она подносила к открытому рту два пальца правой руки, что означало «пить». Наташа с удовольствием пила коровье и козье молоко, но предпочитала ананасовый сок.

Однажды внимание Наташи привлекла яркая картинка на открытке. Девочка ухватила её обеими ручками – и вдруг из открытки полилась музыка. Неожиданно для всех Наташа стала подпевать. Она то пищала, то пронзительно вскрикивала. Любаве очень понравилось, и сёстры стали музицировать вместе. Любава извлекала звуки из губной гармошки, а сестрёнка выводила незамысловатую обезьянью «мелодию». А когда Мама купила пианино, Наташа стала проводить около него дни напролёт. Она нажимала пальчиком то на одну клавишу, то на другую и пыталась подражать звукам. Любава изо всех сил ей подпевала, но у неё получалось значительно хуже.

Мама долго смотрела на играющих дочек, а потом заявила: «Пора приниматься за работу». «Я не позволю мучить ребёнка, - возмутился Папа. – Она ещё совсем дитя». «Воспитанием Наташи буду заниматься я, - сказала Мама. – Следующим будет мальчик. Вот ты им и займёшься». «Ну, уж нет, - замахал руками Папа. – Ты родишь бегемота, а мне потом отдуваться?» «Не думаю, чтобы у тебя в роду были бегемоты, - возразила Мама. – Хотя…» Она внимательно посмотрела на Папу. «Перестань издеваться!» - Папа в волнении зашагал по комнате. «Хорошо, не буду, - согласилась Мама. – Посмотри, у девочки выпрямляются ножки и укорачиваются ручки. Ты хочешь, чтобы у неё был человеческий облик?» «А разве это возможно?» - не поверил Папа. «У тебя же он есть, - резонно ответила Мама. – Между прочим, в материнской утробе ты прошёл разные стадии развития. Пусть девочка доразвивается на свободе». «Хорошо, делай, что хочешь, - сдался Папа. – Но при одном условии: чтобы не испортила мне ребёнка». «Можешь не беспокоиться, - улыбнулась Мама. – Не забывай, что это и мой ребёнок». Получив карт - бланш, Мама на следующий день принесла разноцветные пластиковые фигурки. Каждая фигурка обозначала какое-то слово. Наташе понадобился месяц, чтобы освоиться с новой игрой. Больше всего ей понравилась зелёная звездочка, которая обозначала «дай», и жёлтый треугольник, который соответствовал слову «банан». Она клала их рядышком, и Мама давала ей банан. Наташа подносила банан ко рту, но сразу его съесть ей не удавалось. Мама показывала ученице две пластиковые фигурки: красный квадрат и жёлтый треугольник. И Наташа со вздохом возвращала банан. Потом Мама брала из набора белый кружок, означавший «можно». И Наташа с жадностью набрасывалась на аппетитное учебное пособие. Иногда Любаву допускали к этой игре. Отыскав в наборе с десяток звёздочек и треугольников, наевшись до отвала бананов, Любава теряла к этому занятию всякий интерес. Она сочувствовала своей младшей сестре, которой приходилось учиться без выходных. Любава была счастлива от того, что у неё такая необыкновенная сестра. Она не понимала, зачем Наташе превращаться в человека. Но для дискуссий ей недоставало знаний.

В один прекрасный день в доме появился новый компьютер. На клавишах были написаны разные слова: «дай», «банан», «ананас», «пожалуйста». Наташа нажимала на клавишу - и слово оказывалось на экране. После чего приятный женский голос, похожий на мамин, произносил это слово нараспев. Когда экран высвечивал грамотно составленное предложение, успех незамедлительно поощрялся. Например, если Наташе удавалось безошибочно и вежливо попросить банан, она тут же его получала прямо из автомата. Любава тоже очень любила бананы. Но Мама не разрешала старшей дочери пользоваться компьютером, мотивируя запрет тем, что ей не надо ни в кого превращаться. А для усовершенствования в родной речи Мама посоветовала Любаве читать «Энциклопедию русского языка». Однако девочка не могла смириться с вопиющей несправедливостью. Как-то ночью, дождавшись, когда весь дом погрузился в глубокий сон, она подкралась к аппарату. Нажимая на клавиши, Любава извлекала из него груды бананов и ананасов. За этим занятием её случайно застала Мама, которая разделила фрукты между всеми членами семьи. После чего она наказала старшую дочь чтением «Энциклопедии русского языка», а компьютер заблокировала.

Младшая сестра пожелала разделить участь старшей. Любава читала вслух слова из «Энциклопедии», а Наташа старалась их повторить.

Мама решила послушать дочерей. Она вошла в комнату в тот момент, когда Наташа произносила «перпендикуляр». Увы! Слово у неё не получилось. Зато ей удались отдельные слоги. «Пора подключить попугая», - подумала вслух Мама. Зная тяжёлый мамин характер, Любава испугалась за птичку. Но вскоре выяснилось, что совершенно напрасно: попугай подключался к процессу обучения. Серый африканский попугай оказался настырным и прилипчивым. Он приставал к Наташе с утра до вечера. Попугая звали Африка. Утром Мама давала Африке установку на целый день. После чего попугай будил Наташу, выкрикивая заданное слово, например, «банан». Девочка открывала глаза в надежде увидеть любимый фрукт. Вместо банана она видела Африку, который устраивался на её плече и, заглядывая в глаза, гундосил: «Ба-нан, ба-нан». Это слово в исполнении Африки преследовало Наташу весь день. В конце концов девочка, вопреки желанию, складывала губки, старательно произнося слово, прилипчивое, как банный лист. «Очень способный ребёнок», - хвалила её Мама и в награду вручала банан.

«И долго это будет продолжаться?» - спросила Любава у Мамы. «Что именно?» – не поняла Мама. «Африка». «Попугай у нас на всю жизнь», - объяснила Мама. Любава ужаснулась и решила извести Африку. Как-то раз она незаметно подлила ему в чашку раствор перекиси водорода. Африка понюхал раствор, посмотрел на Любаву и грустно констатировал: «Плохая девочка». Тогда Любава попросила у соседки кошку Нюру. Она не кормила несчастное животное целый день. Кошка бродила по квартире в поисках пищи и набрела на Африку. «Мяу!» – угрожающе произнесла кошка. «Мяу», - дружелюбно ответил попугай. «Мурр», - ласково отозвалась хищница. «Мурр», - нежно откликнулся попугай. После этого враги стали друзьями. Любава была в отчаянии: планы рушились один за другим. Впрочем, очень скоро Мама разгадала намерения дочери и положила конец её преступным замыслам. «У вас, как я погляжу, слишком много свободного времени, и вы не знаете, куда его девать», - укоризненно сказала Мама, обращаясь к обеим сёстрам. «Что ты имеешь в виду?» - насторожилась Любава. «Вместо того, чтобы мучить попугая, лучше мойте посуду и чистите ковры». «Это ещё вопрос, кто кого мучит, - рассердилась Любава. – Пусть попугай моет посуду». «Он не умеет», - возразила Мама. «Я тоже», - напомнила дочь. «Ничего, научишься», - успокоила её Мама. «Зачем?» - удивилась Любава. «Чтобы не произошёл обратный процесс – превращения человека в обезьяну», - строго сказала Мама - и стала приучать дочерей к домашнему труду.

Наташа росла живой и шаловливой девочкой, как и положено шимпанзе. Такое обилие работы, которой загружала её Мама, хотя и способствовало, по – видимому, превращению её в человека, однако очень сильно утомляло. Любава утомлялась за компанию с сестрой. В конце концов сёстры не выдержали и взбунтовались. «Хотим отдыхать, хотим гулять», - потребовали они. «Хорошо, - сразу согласилась Мама. – В воскресенье пойдём в зоопарк». «Ура!» - закричала Любава. «Ура!» - вторила ей Наташа, хотя и не знала, что такое «зоопарк».

Сёстры долго и обдуманно готовились к прогулке. Они выбрали самые красивые платья, шляпки и туфельки. Папа вызвался их сопровождать, потому что, как он выразился, «от Мамы в зоопарке можно ожидать любых неожиданностей».

Папа, как обычно, оказался прав. Поведение Мамы превзошло все ожидания. «Идём смотреть обезьян», - заявила она тоном, не терпящим возражений. «Лично я посмотрел бы слонов», - попытался всё-таки возразить Папа. «Я тоже», - сказала Любава, для которой Папа служил образцом для подражания. «И Наташа», - добавила она, обняв сестрёнку за плечики. «Да», - подтвердила Наташа, которая брала пример со старшей сестры. «Что, бунт на корабле?» - грозно спросила Мама, которая с некоторых пор брала пример с Наполеона Бонапарта, с которым, как известно, спорить было абсолютно бессмысленно. Поэтому вся семья строевым шагом отправилась смотреть обезьян.

Перед клеткой с шимпанзе Наташа застыла, широко раскрыв рот. Обезьяны тоже обратили на неё внимание. Вели они себя по-разному. Одни приветствовали Наташу радостными возгласами: «Эх, эх, эх!» Другие корчили рожицы. Маленькая шимпанзе, мусолившая банан, неожиданно высунула его изо рта и запустила в Наташу. Бросок оказался метким, и банан попал в открытый от удивления рот. Наташа насупилась, присела на корточки и подложила левую руку под подбородок. Но шалунью ничуть не обидел этот жест, означавший «грязная обезьяна». Она приложила к зубам большой палец левой лапки, прося у Наташи конфетку. Мама, которая с интересом наблюдала эту сцену, подошла к младшей дочери, обняла её и поцеловала: «Не сердись на них, малышка. Это просто невоспитанные обезьянки. Пожалуйста, угости их конфетой». Наташа выпрямилась во весь рост и бросила в клетку конфету, которую держала в руке. Обидчица поймала лакомство и отправила его в рот. Потом она соединила пальцы верхних конечностей, требуя повторить угощение. К Наташе подошёл человек в униформе. «Девочка, - сказал он, - у нас не принято кормить животных конфетами. От них болят зубы». Служащий зоопарка с улыбкой наклонился к Наташе и вдруг воскликнул изумлённо: «Обезьяна!» «Это не обезьяна, а моя дочь Наташа», - поправила его Мама. «Простите меня, но она так похожа на шимпанзе», - извинился служащий. «Я с вами не согласна, - возразила Мама. – Наташа намного больше похожа на человека». Служащий исчез. Через несколько минут он вернулся, но не один, а вместе с другими служащими. Отныне Наташа гуляла по зоопарку в сопровождении восторженной свиты. Мужчины, наблюдая за Наташей, время от времени восклицали: «Ну и ну!» Женщины делали большие глаза и всплёскивали руками. Наконец одна из них решилась подойти к Маме. «Я директор зоопарка, - начала она извиняющимся тоном. – Не могли бы вы уделить мне несколько минут?» «Вас, наверное, интересует моя младшая дочь?» - ответила Мама вопросом на вопрос. «Простите, это ваша приёмная дочь?» «Нет». «Но ведь это – шимпанзе?» «Уже нет, - возразила Мама. – Мы очень много работаем». «А как, если не секрет?» - директор задала неосторожный вопрос. «Как надо, - резким тоном ответила Мама. – Может быть, вы желаете посадить нас с дочерью в клетку, чтобы проводить научные эксперименты?» «Нет, что вы! – с горячностью воскликнула директор зоопарка. – Мы могли бы организовать для вас симпозиумы, свести вас с журналистами». «Благодарю, - сухо сказала Мама. – Я сама себя сведу с журналистами». «Тогда возьмите мою визитную карточку», - умоляющим тоном произнесла директор. «Тебе понравилась тётя?» - спросила Мама у Наташи. «Да», - ответила девочка. «Вам повезло, - усмехнулась Мама, беря визитку из рук директора. – Вы вызвали интерес у моей дочери». На этом посещение зоопарка пришлось прервать, так как свита увеличилась до небывалых размеров. Казалось, все посетители и работники зоопарка сгрудились вокруг Наташи, чтобы поглазеть на чудо природы.

Дома выяснилось, что Наташе нравится находиться в центре всеобщего внимания. Каждый свободный час она использовала для того, чтобы завязать новые знакомства. Она с лёгкостью находила себе друзей как в человеческом обществе, так и в животном мире. Наташа была ловкой, быстрой и прыгучей, как настоящая обезьянка. Она приводила в восторг мальчишек, с которыми лазила по деревьям и бегала наперегонки. С таким же успехом она общалась и с девочками. Наташа учила их «языку» обезьян, а они её – человеческой речи. Но больше всего девочке - шимпанзе нравилось общаться с животными и птицами – особенно с теми, которые обладали музыкальными способностями.

Наташа оказалась настоящей меломанкой. На музыку она реагировала очень чутко. Например, от джаза у неё повышалась температура, а от музыки Моцарта – появлялись новые таланты. Мама долго подбирала для неё подходящую мелодию. И однажды произошло чудо: под «Времена года» Чайковского девочка продекламировала стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье…» А в другой раз, услышав «Дубинушку», стала подпевать Шаляпину и выучила песню наизусть.

С тех самых пор у Наташи появился большой секрет. Её часто можно было увидеть задумчивой и вздыхающей. На расспросы она не поддавалась. Наташа вздыхала целый месяц. Потом перестала вздыхать – и явилась домой в сопровождении целой толпы артистов. Это были представители как человеческого, так и животного мира. «Что это такое?!» - в один голос воскликнули перепуганные насмерть Папа и Мама. «Хор», - коротко ответила Наташа. Разношёрстный хор с трудом разместился в гостиной. Кого здесь только не было! Мальчики и девочки, дворняжки, кошки, голуби и певчие птицы. Была даже одна рысь, которую Наташа отыскала в подмосковном лесу. Их всех объединила любовь к пению. «Что будете петь?» - дрожащим голосом спросила Мама. «Дубинушку», - ответила Наташа. «Ав, ав», - подтвердила овчарка из соседнего двора. Мама села за пианино. Запевалой, конечно, был соловей. Хор звучал на удивление слаженно и красиво, хотя каждый пел на своём языке. Папа и Любава с удовольствием присоединились к поющим. «Надо подумать о выступлении на публике», - мечтательно произнёс Папа, когда все разошлись, разбежались и разлетелись по своим домам. «Я позвоню директору зоопарка. Она обещала…» - вспомнил он. Но Мама уже пришла в себя: «Никаких публичных выступлений. Девочку пора готовить к школе. Правда, меня беспокоит, как сложатся её отношения с репетитором».

Репетитора звали Амалия Нарциссовна, и она пришла от Наташи в неописуемый восторг. Нужно признать, что для восторга были все основания. К этому времени обезьянка превратилась в длинноногую смуглую брюнетку со специфическими чертами лица и с человеческим волосяным покровом. Одевалась она очень ярко и вызывающе, подражая довольной Маме. «Она из Африки или из Америки?» - млея от восхищения, спросила Амалия Нарциссовна. «Безусловно, когда-то была из Африки», - неопределённо ответила Мама. Что касается Наташи, то она настолько привыкла учиться, что давно уже смирилась со своей участью. Девочка делала поразительные успехи, особенно под музыку Чайковского. Через год она блестяще прошла собеседование и была зачислена в 1 «а» класс.

Любава гордилась своей младшей сестрой. Ей и в голову не приходило, что в один непогожий день они рассорятся с Наташей в пух и прах. Это был день Любавиного рождения. Любава пригласила домой свою танцевальную студию. Если бы это было возможно, она бы

пригласила одного Серёжу Захарова. Но это было невозможно. Они прятали свою любовь от всего мира. Серёжа был красивый и талантливый, умный и отзывчивый, сильный и справедливый. С Любавой он познакомился на городском конкурсе. Она лучше всех танцевала вальс, самбо, цыганочку и рок - н - ролл. О Серёже мечтала вся танцевальная студия, но он выбрал Любаву. Её любовь к Серёже была как удар молнии. Возлюбленный дарил ей цветы, посвящал стихи и назначал свидания. На день рождения он принёс огромный букет пышных пионов. Дверь ему открыла Наташа. Она была неотразима. Она очень старалась угодить сестре, и ей это удалось. Мимо Наташи невозможно было пройти – и Серёжа остановился. Он не спускал с неё восхищённых глаз в течение всего вечера. Любава почувствовала, как больно закололо сердце. Она ждала, что Серёжа пригласит её на их любимый рок - н - ролл, но он пригласил Наташу. Любава знала, что сестра танцует рок - н - ролл первый раз в жизни. Она прислушивалась к мстительному чувству, которое росло внутри неё, готовое вырваться наружу. К величайшему изумлению Любавы, сестра танцевала умопомрачительно. Все застыли и смотрели на Наташу. А попугай Африка хлопал крыльями и без конца повторял: «Бра - во, бра - во». «Откуда это у неё?» - голос Мамы звучал удивлённо и радостно одновременно. «Оттуда», - Папа в растерянности махнул рукой - не то в сторону Африки, не то в сторону Америки. На глазах у Любавы выступили слёзы. Ей захотелось остаться наедине со своим горем - и она спряталась на балконе. Было уже темно и прохладно. Слёзы высохли, а сердце из горячего стало холодным. Вдруг Любава услышала шаги: кто - то собирался нарушить её одиночество. В темноте невозможно было ничего разглядеть, зато можно было распознать голоса. Серёжин голос шептал стихи. Через несколько минут Любава услышала второй голос. Он сказал: «Уходи». Послышались неуверенные шаги…И вдруг, неожиданно для самой себя, Любава обрушилась на сестру. Наташа, конечно, не заметила её на балконе и очень испугалась. Любава наскакивала на сестру, корчила рожи и пищала, как обезьяна, силы которой на исходе. Вероятно, с ней происходил обратный процесс, о котором предупреждала Мама. Наташа взяла себя в руки и достала фонарик, который всегда носила с собой. Она осветила лицо сестры и сразу всё поняла. Наташа сделала жест рукой, означавший «грязная обезьяна», и заплакала. Сёстры молча отвернулись друг от друга. Так они простояли в темноте, может быть, минуту, а может быть, вечность. Наконец Наташа превозмогла себя и прошептала: «Я его не люблю. Он ушёл и не вернётся». Любава нащупала в темноте узкую ладонь и крепко её сжала. «Прости меня, - пролепетала она. – Я действительно грязная обезьяна».

«Ты знаешь… - задумчиво произнесла Наташа, тщательно подбирая слова, - мне кажется, что только сейчас я взаправду стала человеком».