Уважаемые господа, коллеги по «Вердикту» и авторы, присутствующие на данном заседании!

Мы рассматриваем произведение Елены Николаевой «Красный кабриолет», дабы установить наличие или отсутствие вины автора в проявлении литературного мастерства. Обвинение должно иметь основание, но прежде хочу обратить ваше внимание на смягчающие обстоятельства, а именно – деяние подсудимый совершал в состоянии аффекта, но не в понятиях Уголовного кодекса, в смысле невменяемости, а в прямом значении латинского слова affectus — душевное волнение, страсть. Поясню.

При первом же прочтении «Кабриолета» бросается в глаза калейдоскопичность эпизодов. Они описываются в том порядке, в каком возникают в воображении героини, в которой очень сильно просматривается сам автор. Хочется даже сказать, что произведение автобиографично. Но воздержимся от соблазна объединить литгероя с автором. Тем не менее, автор, вырисовывая завязку, словно не придает ей особого значения, стремясь побыстрее добраться до милых сердцу воспоминаний. Иначе обязательно упомянул бы, кто такой этот Ленька, чтобы читателю понятно было впоследствии, отчего в критической ситуации у героини было только два выхода – либо в полицию, либо к Леньке. Скорее всего, не появилась бы и кассирша-подросток, осталась бы просто кассирша, поскольку по ходу рассказа совершенно не важен возраст продавца, да и лишних вопросов бы не возникло. Кроме отмеченных присяжными, возникает еще один – разве может кассир покинуть свое место за кассой, чтобы помочь покупателю донести покупки?

Начало, чаще всего, самая трудная для написания часть произведения. Будем снисходительны. Но далее автор «втягивается» и показывает все, на что способен в смысле владения художественным словом, путая (правда, не умышленно), времена и страны. В целом, получилось очень технично, лирично, ностальгично, душевно и … иронично. Показательна концовка – великолепная находка автора, обладающего тонким юмором и умением видеть смешное в обыденном. Не буду повторять высказывания присяжных, которые приводят массу примеров, иллюстрирующих данное утверждение. Добавлю только, что при определении степени вины автора в создании обсуждаемого произведения, обвинительной стороной принимались во внимание и личностные характеристики подсудимого автора, его адекватность в реакции на высказывания оппонентов, умение взглянуть на собственное творение глазами читателя. Считаю необходимым подчеркнуть, что Елена Николаева, судя по ее выступлению, не осознает-таки свою виновность в полной мере, считая единственным прегрешением выставить «написанные по-русски произведения на страницах международного литературного портала». К сожалению (или к счастью?), вина ее более глубока и широка. В рамках нашего процесса, несмотря на наличие смягчающих обстоятельств, Елена Николаева обвиняется в проявлении признаков мастерства.

Прокурор СКАЖУ ЧТО ДУМАЮ