Первоисточник: Баллада об упорном еврее Гляжу, как в студёную зимнюю пору достаточно медленно (мог бы быстрей!) кряхтя и ворча, поднимается в гору невзрачный мужчина. По виду еврей. Не развит физически (только духовно). Мешают идти простатит и стеноз. Он с присвистом дышит и выглядит, словно лошадка, везущая хворосту воз. Он циник. И, значит, не верит в примету, возникшую как-то в пустой болтовне: что если гора не идет к Магомету, то к Хаиму, дескать, могла бы вполне. Пусть умники трижды измыслят причины, откуда у парня семитская грусть, но путь его в гору - достоин мужчины, и если насмешники скалятся - пусть! Причислим мужчину к упрямой породе: ему наплевать в этом трудном пути, что умные вроде бы в гору не ходят, имея возможность ее обойти. Он станет в пути и сильней, и мудрее... Как юный атлет, закалится душа... "Так вот же какие бывают евреи..." - подумал я, водку привычно глуша. (с) Down To Earth Моё: На северный полюс в студёную пору, Тюленей пугая громадой своей, Торосов ледовых ломая запоры, Идёт ледокол, под названьем «Еврей». Атлет, закалённый в скитаниях вечных, Вам вряд ли напомнит того паренька, Что из дому выйдя, ушёл в бесконечность, С «больничным», лежащим на дне рюкзака. Он – практик, и внял утвержденью ислама, Что горы не ходят, иное - враньё. Отправился в путь, покоряя упрямо, Пространств бесконечность, вершин громадьё. Мужчина, упрямой семитской породы (Так мягкая плоть превращается в сталь) Шёл долгие мили, шёл долгие годы Взирая, с грустинкой, в разверстую даль. И к краю миров подошёл возмужалый, Не тот, с Иордана ушедший юнец. И айсберги режа плечом, как кинжалом, Он думал: - Исхода ль наступит конец? А, чукча, кухлянку одев потеплее, Подумал: - «Откуда, однако, пришёл? Так вот же какие бывают евреи..." – Из чума он вышел и … снова зашёл. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
