Что хочет автор. Литературные конкурсы

Слоники возвращаются домой по мокрой осенней улице. Желтые листья плавают в лужах золотыми огоньками, и прохожие наступают на них, не зная, что это фонарики осени.

Маленькие серые слоники с темными глазами не любят яблок. Они заворачивают их в листочки прошлогодних календарей. Правильно, для чего еще нужны календари? Ведь не для того же, чтобы узнавать по ним время…

Глупые люди! Зачем узнавать время года по календарю? Зимой яблоки пахнут морозом. Зимой небо белое, как выцветшие глаза старухи, как разводы мела на грязной школьной доске. Разве это небо можно спутать, например, с осенним? Осенью в нем отражается мокрый асфальт, а облака шуршат листочками прошлогодних календарей и охапками листьев. Осенью среди домов прячется тревога…

Она почти не видна. Какой цвет у тревоги? Желтый, наверное. Но только не безумно-грязный цвет облупившихся зданий, вокруг которых кружат вороны. Нет, у тревоги цвет осеннего леса. И ласкового солнышка, которое изредка проглядывает сквозь тучи.

Какой запах у тревоги? Запах мокрой травы, земли и асфальта. Может быть, эта тревога осталась с нами с лета. А может быть, она родилась в полночь первого дождя, из печали прошедших дней, из летнего веселого безумия. Ее запах – это запах пыли возле километровых столбов трассы на закате. Запах тревоги – это запах дождя, который гонят к городу осенние тучи.

Тревогу приносит ветер. И не спрятаться от нее, не скрыться. В полночь тревога усаживается на подоконник и тихо-тихо поет облакам свои песни, наигрывает на флейте мелодию Осени и Дороги. А луна выглядывает из облаков желтым яблоком…

Спи, малыш…

Тревога обязательно спрячется. Обычно она прячется перед рассветом, когда просыпаются слоники. Они ласково гладят луну по круглому боку, укрывают ее пушистым одеялом и поют колыбельную. В саду за ночь поспевают яблоки, и в их круглых боках отражаются угасающие звезды. Потом, когда всходит солнце, слоники осторожно, длинными хоботами, снимают яблоки с веток и укладывают их в корзины. Они работают молча, и тишину в саду нарушает лишь стук яблок, падающих с веток, негромкие, осторожные вздохи и шуршание опавших листьев.

А потом слоники пьют какао на веранде. Какао с оладьями, медом и вареньем. Ароматный запах разносится далеко вокруг, а кусочки круглого сыра на темно-синем фарфоре тарелки напоминают луну в ночном небе. Мохнатый желтый шмель с любопытным жужжанием крутится вокруг, пока ему не дают попробовать тягучего темного варенья.

Спи, малыш…

Тебя давно никто не называл так. Последний раз, наверное, мама, но где и когда это было… Ты слишком хорошо знаешь, что такое тревога, верно? Но тревога сейчас сидит на подоконнике и тихо-тихо играет на флейте мелодию Дороги, которая завтра позовет тебя. А на рассвете проснутся слоники. И прежде, чем выйти в сад, они обязательно напоят тебя какао с вареньем. И дадут в дорогу яблок. Они ведь не любят яблоки – в них много косточек. Они просто заворачивают их на зиму в листочки нынешних календарей…

8-9.10.2001

ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 09.11.2011 19:13

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии

Светлана Васильевна Савицкая

[ 10.11.2011 ]

   Девочка талантливая. Есть хоризма. Дух загадочности передан. Поэтическая жилка явно присутствует.
   Очень бы хотелось похвалить.
   Хвалю.
   Молодец, что села за комп, и что-то написала. Что видно невооруженным глазом? Мало жизненного опыта. Мало набрано фактуры. Опыт саморедактора отсутствует на все сто процентов.
   Теперь без обид, как умудренная опытом старая сказочница. Прими от меня секреты. Их тебе никто не скажет. Если примешь без обид – будешь великим писателем. Если начнешь негодовать – будешь бита читателем.
   Готова?
   Поехали.
   Грамматические ошибки разбирать не будем, ни мои ни твои. Не до них. И нет времени обдавать это корректорам. Углубимся в смысл текста.
   Странный выбран эпиграф. Совершенно неправильный. В чем странность?
   А в том, что прежде чем направлять читателю произведение, нужно определиться, к какой категории относится читатель. Дети делятся на умненьких и послушных, на шалунов и философов и на тех, по кому бегают «маленькие слоники и они их бросают на других». Причем, у взрослых те же категории.
   Допустим, мы читаем «сказку» для послушных умников.
   Тогда ребенок выдаст тут же кучу простейших вопросов:
   1. Слоники не водятся там, где растут яблоки.
   2. Слоники животные достаточно мягкие(даже если они мраморные и накомодные), и шуршать им нечем, если только под диваном писателя Ланцберга нет залежей бумажных или полиэтиленовых пакетов. Но в детских спальнях нормальные мамочки моют полики каждый день, если это только нормальная семья, а не семья с какими-то ограниченными возможностями, в которой нет денюжек на кусочек хозяйственненького мыльца.
   3. Слоники не роют норок(Им нечем), если за них не роют норки кроты и мышки. Но тогда нужно вводить других действующих героев.
   4. Что за яблоко такое, которое можно завернуть в листик(если бы мы имели дело с большим календарем, то это был бы уже не листик, а лист) «старого»(интересно сколько же лет пролежали листики старого календаря под пыльной кроватью Ланцберга?) календаря? Забайкальская ранетка? Так там, за Байкалом, все более медведи водятся, а не слоники.
   5. Косточки для слоника, даже для маленького, врядли будут ощутимы, они вообще перемалывают языком достаточно крупные и жесткие листья пальм.
   6. Какого размера эти слоники? Если они живые и нормальные от живой слонихи, то под кровать не уместятся. Если это слоники сантиметров тридцать, или десять, то как они будут собирать яблоки? Каким образом они будут забираться на яблоню? Коготками или по веревкам? (Но терпение. Далее в произведении смело названном «сказкой» нам откроют способ собирания этими слониками этих яблок).
   Итак само произведение.
   Верно ли то, что оно названо сказкой?
   Какие атрибутами, прежде всего, должна обладать новая современная сказка?
   1. В ней должны происходить сказочные события.
   2. Герои новой сказки должны обладать сказочными свойствами.
   3. Новизна образа и сюжета.
   4. Ребенок не должен задавать лишних вопросов, а верить в «миф» выдуманного вами мира.
   5. Сказку должно быть приятно слушать, либо она должна быть захватывающей.
   Разберем, почему этого у вас нет?
   Ну, поехали.
   «Спи, малыш…»
   Грубейшая ошибка всех молодых авторов. Нельзя обращаться к кому-то конкретно, если вы не хотите обидеть остальных. А, если кто-то захочет почитать сказку не малышу, а малышке? Кроме того, это литературный штамп и такое начало было уже у Киплинга. Зачем заимствовать и плагиатировать на том, что плохо( я имею в виду только его начало, само произведение было гениальным)? Более того, не надо читателя сразу обозначать, как читателя. Он этого вам не простит. Фразой «спи, малыш» вы отдаляете и отделяете себя от того, кто либо читает, либо слушает(исключение: если это не ваш ребенок, а более старший слушатель, единственный, ваш любовник, конечно, который ждет, пока вы закончите «бла-бла-бла» и начнется самое интересное).
   «Скоро полночь…» Стоп! Какая такая полночь? Вы же только что сказали «малыш». Как может быть слово малыш и полночь быть совместимыми? Детей нормальные люди укладывают спать в 20-30, либо край в 21-00! Им же завтра в детский садик или в школу! А этот подъем в 6-30, потому что вы как бы на работу должны пойти к 7-00 или к 8-00, а детей в садик уже принимают в 7-00… Или у вас детей не было никогда, или вы пишите не ребенку, а достаточно взрослому малышу… Но тогда причем здесь эпиграф со слониками? Или это любовные такие уси-пуси? Тогда причем здесь читатель?
   «Хочешь, я рассажу тебе сказку?» (Вы уже использовали слово «сказка» в заголовке – повторяетесь. Это недопустимо! )
   Тут два варианта ответа. Допустим, в полночь ребенок уже не хочет никакую сказку, а любовник тем более не хочет. Будем дальше слушать? Далее ни один нормальный человек читать не станет. Но, допустим, мы ненормальные, и по нам бегают маленькие слоники…
    Читаем далее: «Слоники не любят яблок. В них много косточек…» Совершенно ненужный повтор. Зачем повторять чужую глупость? Кроме того ошибка стилистическая.
   «Слоники возвращаются домой по мокрой осенней улице». Отлично. Появились новые действующие герои. Улица и дом. Дом для слоников. Зоопарк? Или ваша квартира? Или ваша квартира – это зоопарк? Разберем литературный штамп «мокрой осенней улице». Звучит красиво и загадочно. Но оправдано ли это в данном произведении? Еще одна условность? Хорошо. Допустим, слоники появились вне зоопарка осенью, хотя ни в Индии, ни в Африке нет осени, как таковой и нет мокрых улиц. И у них есть какой-то дом в вашем доме.
   «Желтые листья плавают в лужах золотыми огоньками, и прохожие наступают на них, не зная, что это фонарики осени». «Прохожие наступают на листья» – грубейший литературный штамп. С фонариками сравнение очень корявое. Ни разу не видела, чтобы в полночь листья в лужах плавая светились. Как-то даже представить не могу, как бы не напрягала свое воображение…
   «Маленькие серые слоники с темными глазами не любят яблок. Они заворачивают их в листочки прошлогодних календарей. Правильно, для чего еще нужны календари? Ведь не для того же, чтобы узнавать по ним время…» Бредовая бездарная цитата Ланцберга приобрела новый вектор. Автор пытается объяснить, зачем он ее позиционирует в своем произведении. Ну, конечно, зачем же нужны еще бываю листочки старых календарей? А вы их что тоже храните под кроватью десятилетиями? Ну, тогда можно объяснить и слоников, которые по ним под кроватью бегают. А, может быть их спутали со вшами? Это вши такие серые с «темными глазами не любят яблок» «Они и заворачивают их в листочки прошлогодних календарей…» Стоп! Как это тогда они будут заворачивать яблоки?
   Ладно. Вернемся к произведению.
   «Глупые люди!» Литературный штамп! Никогда так больше не пишите! Словосочетания «Мороз крепчал», «Солнце всходило», «Она побледнела» «Он проснулся» «Женщина, как цветок» «Луна, как кусок сыра» лучше не использовать.
    «Зачем узнавать время года по календарю?» – вопрос не нужен. С календарями уже все ясно.
   «Зимой яблоки пахнут морозом. Зимой небо белое, как выцветшие глаза старухи, как разводы мела на грязной школьной доске».
   Вот ! Урррра! Девочка! Я люблю тебя за это! Ты талантлива, черт возьми! Ради этой строки можно делать из тебя настоящего мастера! Вот этот первый самостоятельный образ, эту живую метафору ставь в начало произведения. И польется песня. Нигде не украденная.
   Это твоя песня, девочка! Не зря же я убиваю ради тебя четвертый час осмысления, а что я нашла в тебе?
   «Разве это небо можно спутать, например, с осенним? Осенью в нем отражается мокрый асфальт, а облака шуршат листочками прошлогодних календарей и охапками листьев». Вот эту фразу я бы вооще убрала – такие размышлялки ни детям ни взрослым не добавляют ни уму ни сердцу.
   «Осенью среди домов прячется тревога…» Вот это хорошо. Но, если первая фраза о зиме, продолжаем лепить от этой точки. Значит, осень перекрашиваем в зиму.
   «Она почти не видна. Какой цвет у тревоги? Желтый, наверное. Но только не безумно-грязный цвет облупившихся зданий, вокруг которых кружат вороны. Нет, у тревоги цвет осеннего леса. И ласкового солнышка, которое изредка проглядывает сквозь тучи». Это надо бы написать жестче, если делаем для взрослых и мягче, если делаем для детей. А то внутри слишком много слов-антогонизмов. Переписать заново. Пример уменьшительно-ласкательное слово «солнышко» и слово «тревога». Ребенку оно совершенно не нужно перед сном, если только вы не хотите выбегать под крики его кошмаров через пару часов.
   «Какой запах у тревоги? Запах мокрой травы, земли и асфальта. Может быть, эта тревога осталась с нами с лета. А может быть, она родилась в полночь первого дождя, из печали прошедших дней, из летнего веселого безумия. Ее запах – это запах пыли возле километровых столбов трассы на закате. Запах тревоги – это запах дождя, который гонят к городу осенние тучи». Слишком много хлынуло на читателя образов. Это недопустимо. Ни ребенок ни взрослый не успеет за ходом ваших мыслей, тем более в полночь…Здесь уже вовсю должны развиваться события. Движение. Динамика отсутствует.
   Каждое ружье, повешенное на стену в конце должно выстрелить. У вас ружья не стреляют. Тогда зачем вы их тут понавесили? Читатель ждет!
   «Тревогу приносит ветер. И не спрятаться от нее, не скрыться. В полночь тревога усаживается на подоконник и тихо-тихо поет облакам свои песни, наигрывает на флейте мелодию Осени и Дороги. А луна выглядывает из облаков желтым яблоком…»
   Отлично. «Не спрятаться не скрыться» - уже было в песне семидесятых про «Листья желтые, скажите что вам сниться». Да и тревога, оказывается, главное действующее лицо сказки. Еще появились действующие лицо луна, облака, которым поет тревога, ветер, который, собственно, приносит эту тревогу(интересно, зачем он ее приносит в данную сказку? Сейчас узнаем).
   «Спи, малыш…» Ну вот, снова здорово. Опять писатель нас с неба на кровать бросает надоевшим всем литературным штампом. И мы вспоминаем, что мы читатели. А писатель оказывается вообще не для нас пишет, а для какого-то конкретного малыша.
   «Тревога обязательно спрячется. Обычно она прячется перед рассветом, когда просыпаются слоники».
   Все. Мне пора в Кащенко. А кто же тогда, позвольте, шуршит у вас под кроватью? Карлсон? Или второй любовник? Слоники то все это время, как оказалось, спали!
    «Они ласково гладят луну по круглому боку, укрывают ее пушистым одеялом, и поют колыбельную». Я чегой-то совсем выпала из реальной жизни. Откуда на небе взялось одеяло? С малыша что ли слоники стащили?
   «В саду за ночь поспевают яблоки, и в их круглых боках отражаются угасающие звезды». Хорошо. Будем считать, что это красиво. Но немного не точно. Почему звезды то угасающие? Они что всю ночь угасают, судя по фразе? Точнее надо выражаться.
   «Потом, когда всходит солнце, слоники осторожно, длинными хоботами, снимают яблоки с веток и укладывают их в корзины».
   Вот! Ай да я ай да я, ай да умница моя! Я наконец, поняла, каким образом слоники собирают яблоки! Они их хоботами снимают с веток!!!!! А хоботы у них такие длинные, как шеи у жирафов! Так. Значит, слоники умещаются под кроватью, и шуршат, ну там всяким мусором, скопившимся под кроватью писателей Ланцберга и данного автора, может, у них одна кровать на двоих…
   Шеи у слоников длинные и, наверное, тонкие, очень тонкие, как ниточки, потому что несколько таких слоников с такими шеями могут уместиться под кроватью малыша одномоментно, если верить автору.
   «Они работают молча, и тишину в саду нарушает лишь стук яблок, падающих с веток, негромкие, осторожные вздохи и шуршание опавших листьев.» Тут невольно появляется мысль. А что это у писателя все шуршит и шуршит? То яблоки, то слоники, то листики календарей…
   «А потом слоники пьют какао на веранде. Какао с оладьями, медом и вареньем. Ароматный запах разносится далеко вокруг, а кусочки круглого сыра на темно-синем фарфоре тарелки напоминают луну в ночном небе. Мохнатый желтый шмель с любопытным жужжанием крутится вокруг, пока ему не дают попробовать тягучего темного варенья».
   Так. Отлично. Появились новые действующие герои и новый интерьер. Веранда. Какао. Литературные штамп за штампом, такие как «ароматный запах» бьют по психике. Оладьи. Запах. Кусочки сыра. Фарфор тарелки. Солнце уже взошло. Но никого это как бы не волнует. Потому что сыр напоминает луну(литературный штамп). Ах Да! Шмель, да еще литературно-штампованно мохнатый тоже появился. Интересно, что все эти новые предметы будут сейчас делать? Действие то где?
   «Спи, малыш…
   Тебя давно никто не называл так. Последний раз, наверное, мама, но где и когда это было…»
   Вот это открытие. Оказывается, что эта сказка вообще не для детей. А для взрослых. Причем, для одного отдельно взятого взрослого, которого давно не называли малышом, неграмотного, необразованного, который закрывает злаза на все недочеты текстовые и условности. Это просто взрослые любовные уси-пуси. Так, а зачем же вам тогда читатели? Вам там вдвоем и так хорошо!
   «Ты слишком хорошо знаешь, что такое тревога, верно?»
   Ну, допустим, я знаю, если вы обращаетесь конкретно ко мне. Вот сейчас мне тревожно, оттого, что автор возьмет и выпустит свой талант в трубу!
   «Но тревога сейчас сидит на подоконнике и тихо-тихо играет на флейте мелодию Дороги, которая завтра позовет тебя».
   Отлично. Ничего по-прежнему не происходит. Тревога сидит и играет на флейте. А мы распустили уши, и слушаем этот бред!
    «А на рассвете проснутся слоники».
   Господи! Опять слоники! Прямо навязчивая идея фикс! Они же шуршали всю ночь под кроватью… А потом собирали с веток длинными хоботками яблоки… Интересно с какой целью?
   «И прежде, чем выйти в сад, они обязательно напоят тебя какао с вареньем».
   Тпрууу! Меня? Или малыша? Или читателя? К кому обращается автор? Уже столько одушевленных действующих героев – малыш, читатель, автор, тревога, ветер, шмели… Кого из нас будут поить какао? То есть слоники там под кроватью сначала шуршат. Потом время от времени просыпаются, длинными хоботками собрать яблок, потом опять шуршат, но уже листьями. Потом собирают в корзины яблоки. Потом будят малыша, который оказался Джексоном и вовсе не малыш, а герой любовник, и поят его какао.
   «И дадут в дорогу яблок. Они ведь не любят яблоки – в них много косточек. Они просто заворачивают их на зиму в листочки нынешних календарей…» Логично. Если нести бред сначала и в середине, почему бы бредом и не закончить? А бред заключается в том, что всю «сказку» листья были «старых календарей», а закончили мы «календарями нынешними».
   Уф! Слава Богу «сказка» кончилась.
   Так что же вы хотели сказать, милая девочка? Я не знаю, пошли вы на пенсию или нет, но судя по тексту, вы только что закончили на троечку с минусом четвертый класс общеобразовательной школы, либо пятый класс церковно-приходской.
   Может в изложении или что там у нас на поверку получилось - в «пародии» на парафраз В. Ланцберга вы искали некий тайный зашифрованный смысл? Допустим, что слоники –эротические женские желания, или удачные спаривания с партнером, так сказать от одного сорванного запретного плода к другому, пока полная корзина не наберется к утру… Тогда оправданы длинные сексуальные хоботки, которые собирают яблоки, описанные в библейской легенде. Оправдана тревога, если вы этим занимаетесь на запретной территории и не со своим партнером, а со случайным странником, как обозначено в заголовке. Но в данном случае нужно изменить тысячу слов, чтобы конкретно эта метафора работала в заданном направлении. И из заголовка убрать слово «сказка».
   Есть еще вариант. Можно вместо «Сказка для странника» назвать это «ЛЮБОВНЫЙ ШЕПОТ В ТРЕТЬЕМ АКТЕ». Убрать все детское и углубить чувственное. Но, как подсказывает внутренний голос( будем считать это дополнительным оживленным действующим лицом в данной короткой рецензии), на данном этапе у вас не хватит опыта на создание такого шедевра.
   Что остается после первой беглой читки? Если выбросить под кровать Ланберга, чтобы ОНО там и далее шуршало, или свернуть тонкой трубочкой, и загнать под хвост или под хобот слоникам, все, что вы тут наваяли, остается:
    «Зимой яблоки пахнут морозом. Зимой небо белое, как выцветшие глаза старухи, как разводы мела на ГРЯЗНОЙ школьной доске».
   Слово «ГРЯЗНОЙ» убираем. Оно как второе прилагательное – просто лишнее. И далее не советую его использовать, дает плохие ассоциации, задает конкретный тон.
   Но у вас же поэтическое настроение!
   Получаем чистую выжимку - великолепное начало нового рассказа: «Зимой яблоки пахнут морозом. Зимой небо белое, как выцветшие глаза старухи, как разводы мела на школьной доске».
   Поверьте, я совершенно не со зла. Так в редакциях делается элементарная правка произведений. Авторы обычно сильно обижаются. Не обижайтесь. Это первая ступенька в вашем дальнейшем творчестве. Желаю работать-работать и работать. Читать побольше. И так, как это первая ступенька, а с нею вы справились, ставлю вам единичку. Вы молодец!
   Знаете , один великий писатель воскликнул однажды: «Я сегодня прекрасно поработал! Одну фразу в романе убрал. И одну добавил!»
   Вы прекрасно поработали, милая! Не забывайте, у других-то и этой фразы часто не бывает!
   С уважением, Светлана