Комплименты…

(почти басня)

В канун Рождества, когда утомленные новогодними празднествами люди отсиживались дома, старая Ворона присела на край контейнера и, о счастье! среди мусора обнаружила ломоть заветренного, сильно пожелтевшего сыра. Подхватив клювом сыр, она взлетела на крышу ближайшего сарая, примостилась на поперечине от сломанного флюгера и оглядела пустынный двор.

Старая Ворона еще в юности слушала от своей прабабки историю её бабки, «проворонившей» такой же кусок сыра, и вслед за ней осуждающе вертела клювом вправо-влево. Тогда она была молода, красива, и гордые вороны наперебой засыпали её комплиментами, предлагали ей лучшие кусочки вместе с пылающими от любви сердцами. Все было, было…

Уже давно Ворона не слышала приятного в свой адрес. Но женщина остается женщиной, даже если ей уже…

Она вновь оглядела двор. Неужели никто не заморочит ей голову, не расхвалит «её перышки, её носок», не соврет про «ангельский голосок»? Какая жалость, неужели придется есть сыр самой?

Ничейный кот Котяра уже несколько минут наблюдал из-за двери подъезда за вертящейся на шесте Вороной. Хотелось есть.

– Попробовать, разве, ну там… комплименты, то да сё…

Не спеша, потягиваясь на каждом шагу, Котяра приблизился к сараю, задрал кверху исцарапанную в честных боях морду. Ворона насторожилась, несколько раз дернула головкой в одну и другую сторону, потом скосила на Котяру черный глазок и замерла в ожидании.

Голодный кот раскрыл уж пасть, чтобы произнести известные каждому юнцу слова, но передумал – уж больно стара и неприглядна была Ворона. Сделав вид, что он только зевнул, Котяра отвернулся.

– Какой он старый, облезлый, – подумала Ворона, глядя на кота с высоты. – Хвост сломан, уши обгрызены. Несчастный, никто его не любит, – Ворона суетливо переступила лапками на шатком своем насесте, топорща перья и резко двигая из стороны сторону клювом, отягощенным куском сыра.

Но Котяра не видел маневров Вороны. Он решал вопрос, остаться ли ему в этом подъезде или поискать местечко потеплее. Вдруг сверху прямо ему под нос шмякнулся кусок сыра. Котяра немедленно вонзил в него когти, притянул к себе и злобно оглянулся: не позарится ли кто?

Вокруг было тихо.

Он вскинул вверх морду, уставился на Ворону.

– Это мне?

– Кому же еще.

Котяра еще глубже вонзил когти в сыр, потом снова взглянул на Ворону.

–Э-э-э… а ты ничего, крошка. Очень даже ничего.