Из станицы Северской Краснодарского края пришла траурная весть: умер поэт Олег Чухно. 1937 - 2009

Олег Иванович родился в 1937 году в Ростове-на-До¬ну, рано потерял родителей, окончил Суворовское учили¬ще. Учился в МГУ на филологическом факультете, работал на стройках, учителем английского языка в школе. Жил в Краснодаре и Москве.

В 60–80-е гды практически не печатался: причина одна – слишком оригинальная творческая личность, не вписавшаяся в литпроцесс, определяемый чинов¬ни¬ка¬ми от литерату¬ры.

Его талант первым заметил Паруйр Севак, напечатав в журнале «Литературная Армения» под псевдонимом Олег Ямов, высоко ценили Павел Антокольский, Николай Асеев, Валентин Берестов. В начале XXI ве¬ка вы¬шло два сборника стихов Олега Чухно: «Стволы и листья» – в Москве и «На шаг от эшафота» – в Болгарии. Эти книги ещё будут прочитаны и оценены нами по достоинству как явление руской поэзии.

«Судьба имеет смысл и вес», – написал поэт. И это – пророческие слова. Его трагическая жизнь и поэтическая судьба, полные глубокого смысла, не оставят равнодушными читателей будущего.

===== =============== ======

ГЛАЗА ГРОЗЫ

 

Памяти Олега Чухно

 

От сиротства поэт

восходящий к Творцу.

Кто познает ответ?

Кто прижмётся к Лицу?

 

Слёзы дальше текут

в небесах и во тьме.

Поезд – мчащийся суд,

Смерть – распятье к зиме.

 

Осень, повремени.

Первозданность листа

как посланье прими:

– Твоя совесть чиста.

 

И сиренью грозы

из глазниц уходя,

полутенью застынь,

в полумраке светя.

20 октября 2009

 

Алексей ФИЛИМОНОВ,

г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

 

Любви неизреченный звук

 

Зима подчёркнуто графична,

Но без навязчивости той,

Что наделяет жизнь привычной,

Поверхностною красотой.

Деревья разведённой тушью

В снегу чистейшей белизны

Стоят, единства не нарушив,

Среди прозрачной тишины.

Всё органично, чётко, строго –

Весь мир из одного куска:

Поля, и небо, и дорога –

И лишнего не отыскать.

Снег тихо замыкает дали,

Засыпав вёшек тесный ряд,

Всё подчинив одной детали –

простому цвету февраля.

и ясно самовыраженье

Природы, честной до конца,

В себе скрывающей движенье

Работника и мудреца.

 

* * *

Блаженство осени. Последний лист,

Свернувшийся, скользит по ветке голой...

В прозрачном воздухе медлительнее пчёлы

Косых лучей. И ветра резче лист.

И в тишине предчувствие потери.

Яснеет глубина прошедших лет.

Всё ждёт: вот-вот откроет небо двери

И снег украсит пустоту полей.

 

* * *

Где неба нежный цинк замешан грязью

И в клёны жёлтые всё солнце перешло,

И только душу обнимает разве

Дождя прозрачное крыло,

Я чувствую немое единенье

С чернеющей землёю и сомненья

Тяжёлых веток, рвущих на ветру

Своё большое раненое тело...

И нашим горестям с тобою нет предела,

И грустен дух мой и напрасен труд...

 

* * *

Трава уже перепрела,

И листья тёмно-коричневы,

И, как упрямые мысли,

Темнеют кругом стволы,

И ветер упругие ветки

В себя, раздвигаясь, завинчивает,

Как горькую гайку сумерек, –

До сердцевины резьбы...

 

* * *

Между голых ветвей загорелась звезда.

Под ногами замёрзшие травы.

Сук качнётся, таинственный голос издав.

И кустов коченеют оравы.

В эту ясную ночь при звенящей луне

Тайным мыслям легко предаваться

И с надеждой шутить и в нестройном огне

Горьких дум тишиной забываться.

А любовь разрывает упругую грудь,

А её сторожит неизвестность.

И тоска и страданье мешают вздохнуть.

Грозной бездной зияет окрестность.

Голый лес красотою дремучей зловещ.

И дорога чернеет простая.

и стоит человек и молчит, словно вещь.

И звезда роковая блистает.

 

* * *

Смотрю, как небо догорает.

Чернеют тополей верхи.

Пора холодная, сырая.

Тоски тускнеющий архив.

Картошка под землёй скребётся.

По мураве ползёт паук.

И в смутном сердце отдаётся

Любви неизречённый звук.