ТЕАТРАЛЬНЫЙ РАЗЪЕЗД

 

ПОСЛЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НОВОЙ КОМЕДИИ

 

АВТОР ПЬЕСЫ / выбегая из театра/. Вырвался, наконец, из омута, именуемого театральной премьерой. Где крики восторга и рукоплескания благодарной толпы? Тишина, будто автора никогда не существовало, а его труд не родился на свет. Наградой за попытку раскрыть человечеству глаза на позорное его бездействие, стали пустые кресла, ехидство коллег и сочувственные вздохи верной и терпеливой подруги: «Опять двойка»? Ах, страсть к сочинительству! До каких пределов ты меня довела! Каждому на этой планете надёжнее и счастливее, чем брошенному в омут, где щуки честолюбия не прощают приблудным карасям ни малейшего покушения на право своё безнаказанно щёлкать челюстями. Отработал человек свой смиренный труд, вернулся в семейство, встреченный обедом и улыбками, поцеловал жену, приласкал детишек, устроился при телевизоре в сочувственном стремлении помочь победе любимой футбольной команде. А я? Истерзан собственным талантом. /Оборачивается к театру и грозит ему кулаком/. Чудище! Змей! Пожиратель младенцев! Был, был шанс пьесе моей стать началом новой эры. Не захотели. Не сумели. Не догадались. Опомнитесь, но поздно. Занавес опустился и поднять его будет некому. / Утирает рукавом слёзы/. А куда теперь я? Ума не приложу. Пойду искать по свету, где оскорблённому таланту отыщется пристанище. Эй, такси! /Убывает/.

 

РЕЖИССЁР / звонит любовнице из своего кабинета/ Дорогая, всё кончено. Не между нами, как ты могла подумать такое! Пьеса, о которой тебе говорил, разлетелась вдребезги. Не собрать и не склеить. А всё потому, что любая бездарность, сумевшая охмурить спонсора, воображает себя драматургом. Спешу, дорогая, спешу. Только в твоих объятиях нахожу то, что надеялся найти в этом сумрачном мирке, именуемом театром.

 

АКТЁР /разгримировываясь/. Где вы, блаженные времена, когда пьесы создавались для актёров? Нынче их пишут для денег. Как если бы не было другого способа заработать. Обмани доверчивого, ограбь разиню, женись с умом… Всё благороднее, чем бередить актёрскую душу. Ан нет, непременно сцену им подавай. Чтоб, значит, закулисные интрижки, аплодисменты, послепремьерное застолье, где актрисочки, приятно удивляя своей догадливостью, будут выпрашивать у режиссёра роль в ещё не родившемся шедевре. Интеллигенты вонючие! А ты, Актёр Актёрыч, отдувайся за всех, ломай шапку перед каждым всяким: поддакивай автору, льсти режиссёру, наплачь в жилетку критика сумму, способную возбудить его критическую потенцию, улыбайся единственному зрителю. Сизифов труд. Дотянуть бы до пенсии, а там подамся в осветители. За ярким легче укрыться, чем в тени.

 

КРИТИК /вальяжно выходит с дамой/. Ох, тяжела и ответственна шляпа критика. Думать приходится за всех: за автора, режиссёра, актёров. /Дама не скрывает восхищения/. Но, главное, защитить от них зрителя. Эти господа почему-то уверены, что всучив зрителю за его кровные билет, рассчитались с ним сполна. Врите да не завирайтесь, ибо перед зрителем в глубокой провинности пребываете. Кто платит, тот и заказывает извращения. То бишь репертуар. Спектакль должен быть горячим и вкусным, как ресторанный бифштекс. Для сластены перчика подбросить, для нетерпеливого — соли сыпнуть, для горячего — уксус плеснуть. Зрителю хочется сценического многообразия: жизнь, чтобы не похожая на ту, что видят каждый день, женщина, чтоб не такая, как дома. В театре всё должно быть прекрасно: и лица, и фигуры, тем более, когда на них ничего, кроме грима. / Появляется ЗРИТЕЛЬ, надевая на ходу пальто/. Господин зритель, разрешите представиться, я критик. А эта / указывает на даму/ со мной.

 

ЗРИТЕЛЬ. Простите, спешу. Через пятнадцать минут последний автобус.

 

КРИТИК. Ни в коей мере вас не задержу, поскольку у меня к вам только полвопроса. Что, по-вашему мнению, требуется современному театру?

 

ЗРИТЕЛЬ. Вот вам мои полответа: решительней подстраиваться под работу общественного транспорта.

БОРИС Иоселевич

 

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

 

Этот рассказ, как и прежде опубликованная подборка миниатюр «Детский лепет», нуждается, как представляется мне, в некотором пояснении, преследующем две цели. Одна, не скрою, желание прихвастнуть /человек слаб!/, а с другой — рассказать о вещах несовместных с литературной и житейской порядочностью и недобросовестностью.

 

Сначала предыстория. «Детский лепет» был опубликован в «Литературной газете» в 2007 году формально в «Клубе 12 стульев», но практически в приложении ЛГ «Детское время». Это была всего одна подборка, вместо семи, недавно опубликованных. Ныне предлагаемый «Театральный разъезд» — В 2008 году, в Гоголевском конкурсе на лучший юмористический рассказ. С тех пор обе публикации постоянно присутствуют в поисковике Гугла, чем, признаюсь, весьма гордился. Но вот какой казус произошёл с «Театральным разъездом». Жюри конкурса оценило его в 4,5 балла при 5-бальной системе. И по сведениям, полученным мной конфиденциально, признало его лучшим рассказом. Он бы получил и полные баллы, если бы не противодействие администратора Клуба Александра Хорта, настаивавшего вообще на исключении рассказа из конкурса. К счастью, ему это не удалось, зато удалось другое. Во-первых, рассказ не получил никакого отличия, а во-вторых, по условиям конкурса, должна была выйти книжка, в которой представлены были бы все участники конкурса. Книжка вышла. Все участники были представлены, кроме, как вы, наверно, уже догадались, меня. Я позвонил Хорту в попытке прояснить случившееся, но после долгого увиливания, он, наконец, выпалил, что ЛГ не проходной двор и печатает только лучшее.

 

И вот, совершенно случайно, я узнаю, что обе эти публикации включены в «Золотой запас» ЛГ, а, кроме того, выставлены на продажу по цене 5 евро за штуку в фирме EVXpress, при том, что сам я не получил за них и пяти копеек. По поводу денег это, конечно, не предлог для претензий, а лишь констатация факта, ибо предпочитаю быть прочитанным, чем оплаченным. А вот поведение Хорта вызывает вопросы, которые напрашиваются сами собой, и надеюсь, что публикация в Интернете поможет их разрешению. Остаётся добавить, что нынешняя публикация «Театрального разъезда» — коренным образом исправленный вариант конкурсного рассказа. Хотелось бы, конечно, чтобы именно он занял место своего предшественника, но… хотеть не вредно. Б.И.