Ключ вошел в личинку, повернулся на три четверти оборота, и дужка массивного замка отскочила, разрешая открыть калитку. Мужчина в футболке без рукавов, с закинутым на плечо рюкзаком, открыл обитую железными листами дверь, вошел и запер ее с обратной стороны.

Иван пошел по дороге, вдоль раскинувшегося огорода. Вокруг пестрели цветы, на кустах наливались соком ягоды, на деревьях созревали плоды. Небольшой двухэтажный дом утопал в зелени, казалось, он вырастал из нее, обвитый плющом, что плавно перекидывался на стоящую рядом стройную высокую березу, и вновь спускался на дом, покрывая его будто защитной сеткой.

Николаев прошел под откидной деревянный навес, что защищал входную дверь от дождя, под которым можно было курить, не боясь промокнуть. Очередной замок раскрылся перед хозяином, дверь слегка скрипнула, открывая сумеречное нутро дома.

«Надо смазать петли», - отметил про себя Иван. Положив рюкзак на пол, огляделся. Вдохнул запах старого деревенского жилища. В детстве маленький Ваня представлял, что этот дом логово пиратов, или пещера Али-Бабы, или космический корабль. Но вот уже долгое время, это была его связь с дедом, умершим, когда ему было двенадцать лет.

Когда Николаеву становилось плохо на душе, или в жизни что-то не ладилось, он собирал вещи в рюкзак и, не смотря на погоду, приезжал в родной дом, где мог отдохнуть душой, насытиться этим местом, подзарядится старыми, но все еще свежими эмоциями, словно аккумуляторная батарейка. В последний раз он был здесь зимой, когда закончился тяжелый развод, а сейчас… Сейчас все хорошо, все замечательно, у Ивана начался отпуск и вместе того чтобы уехать куда-то заграницу, он собрал рюкзак и поехал на дедовскую дачу.

 

Старенький холодильник натужно зашумел мотором, судорожно дернулся несколько раз и заглох. Иван открыл его, достал из морозильника литровую бутыль, открыл крышку и припал к горлышку, осторожно, сквозь зубы, пропуская ледяную воду. Она побежала по подбородку, стекла на обнаженную грудь, несколько капель упали на пол.

Николаев отер пот со лба, тяжело, но счастливо выдохнул. День в самом разгаре, солнце взобралось в зенит и светило оттуда яркими, обжигающими лучами. Ветер напоминал о себе, легким покачиванием разноцветных головок цветов. Иван вышел из дома, облокотился об угол дома, рассматривая цветущий участок. Металлический забор отбрасывал сотни солнечных ''зайчиков'' разбрасывая их по земле. Один из них прыгнул на грудь мужчины, поднялся выше, ударил по глазам, заставляя его зажмуриться.

За высоким забором послышался крик, шум. «Опять Петровские ругаются. Они всегда ссорятся, по любому поводу: будь-то решение, кто сегодня поведет машину, или как сажать кусты смородины. Странная молодая пара». Насколько Иван знал, они поженились года три назад, до сих пор любят друг друга до безумия. Он усмехнулся – «вот именно до безумия, удивительно как не переубивали себя. Порой от их крика начинали брехать собаки на соседней улице».

С другой стороны живет тихая, милая старушка – Венера Петровна. Николаев иногда помогал ей с огородом или по дому. За что всегда был накормлен вкусными домашними пирожками… Инна никогда не готовила дома, предпочитала… Он тряхнул головой, отгоняя мысли о бывшей жене. Взглянул на новую распаханную грядку. Осталось вскопать еще три, и можно будет приступить к посадке.

Третье стороной дом упирался в лес. Он возвышался над забором, смесью сосен, елей, берез, дубов. Их кроны переплетались, отталкивались друг друга, порой обнимались стволами, прикрываясь густыми кустами, словно стесняясь.

 

Древко лопаты обхватили крепкие ладони, острие вошло в землю, нога в кроссовке надавило на него, сильнее вгоняя, лопата наклонилась, и наружу полезли комья чернозема. Ивану нравилась такая работа: копать, рубить, подвязывать, сажать, поливать. Инна относилась к даче как к месту отдыха и встреч друзей. «Хватит о ней, мы уже полгода в разводе. Работай, еще много чего надо сделать», - приказал он себе, с силой опуская лопату в намечающуюся грядку.

 

Вечером, наконец-то, появился ветер. Пронесся, тревожа верхушки деревьев, заставил цветы поклониться ему, и врезался в разгоряченное тело мужчины, обволакивая его прохладными руками. Солнце висело на краю забора и не хотело опускаться, словно зацепилось за него. Но вот оно соскочило, и край зашел за металлический лист.

- Устал, - выдохнул мужчина, прислонил лопату к дому, отер рукой мокрое лицо. Грядки были готовы, завтра можно будет сажать, а на сегодня: - Хватит, - решил он. – Мыться и отдыхать, - счастливо потер он руки.

Иван забежал в дом, включил электрический чайник, схватил полотенце, переодел кроссовки и направился в душ. Полчаса спустя, посвежевший от прохладной воды, с мокрым полотенцем на плече он вошел в дом в одних шлепанцах. Высокий забор позволял ему ходить по участку в любом виде, даже первозданном. Это не смущало, ни его, ни соседей.

Заправив кружку растворимым кофе, сахаром, налил горячей воды и добавил сливки. Размешав напиток, он пошел переодеваться. По пути включил магнитофон, тот подумав пару секунд, включил песню. Негромкая музыка разлилась по дому, опустилась на пол, взобралась на второй этаж… заглушая звук осторожно открытого окна и мягкого прыжка на пол.

Незваный гость замер, прислушиваясь к движению на первом этаже. Заостренные уши дернулись, когда первая ступенька лестницы скрипнула, продавившись под тяжестью хозяина дома.

Переодевшись, Иван решил подняться на второй этаж, где хранились старые дедовские книги, он любил перечитывать их вечерами. Несколько полок, на которых разместилось около двух сотен книг, среди которых выделялись классики отечественной и зарубежной литературы стояли вдоль стены. Николаев подошел к одной из них, откинул скрывающий их полог, чихнул от поднявшейся пыли и… заметил открытое окно.

- Странно, - удивился он, не помня, чтобы открывал его. Пожал плечами и закрыл.

Вечерний лес казался темным, неприветливым и в чем-то пугающим. В детстве Ивану казалось, что в нем живут баба-Яга и Кощей, потом их сменили космические пираты и монстры. Дед часто ходил за околицу, нередко беря внука с собой. Тому было не так страшно, он даже мог себе позволить убежать, но так чтобы видеть высокую фигуру старика.

Выбрав книгу, Иван быстро пролистал ее, решил, что стоит почитать и, еще раз проверив, надежно ли закрыто окно спустился на первый этаж.

«Нам стоит пройтись по парку вдвоем./Взглянуть друг друга в глаза…» - лилась из магнитофона лирическая песня. «Инна любила такие песни, могла слушать часами; надевая наушники, отрешалась от окружающего мира. В это время до нее было тяжело докричаться, попросить что-то сделать. А может она и не слушала их, а делала вид, чтобы я не трогал ее».

Переставив теплую кружку с кофе на журнальный столик, Николаев опустился в глубокое кресло, включил лампочку. Она вспыхнула желтоватым светом, выхватывая из сумерек обеденный стол, несколько стульев… и замершую в углу темную фигуру. Иван вздрогнул, но не от испуга – от неожиданности.

Незваный гость не покидал пределов темного угла, прячась в нем. Николаев, как ни силился, не мог разглядеть его, лишь общие очертания: высокий рост, длинные руки, сутулую спину, будто гостя мучил ревматизм.

- Кто вы? Что вам надо? Как вы сюда попали? – быстро выпалил он.

Гость не ответил, лишь склонил кажущуюся в темноте массивную голову. По спине Ивана пробежал оторопь, словно он коснулся ледяной поверхности. К горлу подступил неприятный комок, он с трудом сглотнул его. Ночной гость почему-то начал вызывать у него неприятное чувство страха. Николаев повторил вопрос.

- Кто вы? – чашка в руке слегка дрогнула, по поверхности остывшего кофе разошлись волны.

Гость немного подался вперед. Из темноты угла, словно в замедленной съемке, показалась косматая голова – жесткие волосы находились в беспорядке. Они плавно переходили в бороду.

Массивные надбровные дуги скрывались под густыми бровями, а под ними прятались маленькие темные злые глаза.

Сплюснутый нос, с крупными крыльями расширялся – гость вдыхал окружающий воздух.

Шерсть – теперь мужчина не сомневался, что это не волосы, полностью покрывало лицо незнакомца.

Верхняя губа подрагивала, обнажая… крупные белые клыки.

На свет показалась вся голова, оставляя остальное тело в тени, но воображение Николаева дорисовало невидимый образ. Он вжался в кресло, кружка выпала из рук, покатилась по полу, разбрызгивая холодный кофе.

- К-кто вы? – заикаясь тупо переспросил мужчина.

Гость хищно зарычал и бросился из темноты сжатым темно-коричневым комком.

Иван вскрикнул, когда оборотень оказался на кресле, нависая над ним. Крупная длинная лапа занеслась для удара, изогнутые когти, длинной тенью отразились на стене.

Удар!.. и кожаная обшивка разошлась, когти погрузились в обивку.

Николаеву в последний момент удалось выскользнуть сквозь расставленные лапы. Он свалился на пол, быстро отполз. Пока монстр пытался вытащить волосатую руку, вскочил и бросился на второй этаж.

Иван помнил, что дед когда-то там хранил ружье. Спотыкаясь об ступеньки, он взобрался по ним. Сзади раздалось недовольное рычание, в тусклом свете лампы, на кухонной стене он с ужасом увидел, как оборотень разорвал кресло, отбросил половинки в стороны. Одна из них влетела на кухню, врезалась в висящие кастрюли, они упали.

Мужчина бросился к книжной полке, на которой стоял длинный невысокий ящик. Схватил его. Висячий замок отозвался глухим ударом, разрушая всякую надежду на спасение.

Выход на лестницу перекрыла массивная фигура оборотня. Он угрожающе зарычал, в свете падающей через окно луны, его шерсть встала дыбом. Иван прижался к выходящему на лес окну, мужчина дрожал.

Монстр кинулся к нему, распластавшись в длинном прыжке. Николаев рухнул на пол. Раздался звук разбитого окна, сверху посыпались осколки. Снизу донесся глухой удар, обиженный тявк оборотня.

Не карачках мужчина подполз к деревянному ящику. Поднял его над головой и с силой опустил, стараясь разбить. Тот ударился, доски покосились, но сам он остался цел.

Закрытую входную дверь потряс удар, дом вздрогнул.

Иван поднимал и опускал ящик. Он вскочил на ноги и бросал его – ящик скрипел, но держался.

Дверь не выдержала напора и, круша все на своем пути, ворвалась внутрь, впуская оборотня.

Заржавевший замок поддался. Звякнул об пол, ящик распахнулся.

Оборотень одним прыжком оказался возле лестницы.

Мужчина откинул старую тряпицу. Схватил дедовскую двустволку.

Монстр взлетел по лестнице.

Николаев, проверив наличие патронов в стволе.

Ночной гость угрожающе зарычал и бросился на хозяина дома.

Тот судорожно нажал на курок… раздался пустой щелчок. Ружье за долгое время пришло в негодность. Перехватив его на приклад. Иван ударил оборотня по морде. Тот взвыл. Схватившись за морду, споткнулся, покатился по полу, ударился об стену.

Подбежав к нему, Иван стал бить его ружьем. Монстр взвыл и выбросил лапу, отбрасывая мужчину в дальний угол комнаты.

 

Они поднялись синхронно. Стояли, тяжело дыша, пристально наблюдая друг за другом. В темноте второго этажа, озаренного лишь светом луны, глаза монстра светились ненавистью, и животной жаждой.

- Да кто же ты? – запыхавшись поинтересовался Иван. В голосе не было страха, только любопытство.

Конечно, в свое время он читал об оборотнях, и смотрел ни один фильм, но никогда не мог подумать, что встретиться с одним из них вживую на собственной даче.

Монстр открыл клыкастую пасть, раздался хриплый голос.

- Твоя погибель, - чудовище пошевелило когтистыми пальцами длинных рук.

- Что тебе от меня надо? – Николаев озирался в поисках оружия, но поблизости ничего не было. – Зачем я тебе?

- Пища, - ощерился оборотень, сделал несколько шагов.

Мужчина отступил, уперся в стену – дальше идти некуда, монстр в буквальном смысле загнал его в угол. Иван взглянул на окно, появилась мысль выпрыгнуть из него, хотя вряд ли он отделается так легко, как надвигающееся чудовище.

- Может, договоримся? – предложил он, и сам понял, что сказал глупость – с такими не договариваются, от таких бегут как можно быстрее и дальше.

Оборотень обнажил клыки, словно усмехаясь на предложение жертвы. Его забавляла эта ситуация.

- Не договариваюсь, - прорычал он, подходя вплотную к Ивану.

Тот взглянул на него снизу-вверх, поморщился от исходившего от монстра запаха, дернул плечом и произнес спокойно.

- Жаль. Я предлагал.

Вложив все силы, он толкнул монстра в грудь. Не ожидая такого удара, тот отлетел к книжным стеллажам, под тяжестью туши полки сломались, на оборотня посыпались книги. Иван подскочил к шкафам, ухватившись за старое дерево, потянул. Мебель наклонилась и рухнула на поднимающееся чудовище.

Оборотень захрипел, когда оставшиеся шкафы рухнули на него. Они не причинили ему большого вреда, зато сильно разозлили – хватит играть с этим человеком. Он зарычал, раскидал книги, мебель, вскочил и нашел глазами жертву… и морда уперлась в наставленный ствол пистолета. Занесенная для удара лапа замерла.

- Кто ты? – прохрипел монстр.

- Твоя погибель? – сумрачно произнес Николаев.

Чудовище прищурилось, вглядываясь в мужественное лицо, в открывшиеся ниши, прятавшиеся за книжными полками, заполненные до отказа оружием. В голосе послышалось недоверие.

- Ван Хельсинг?

Иван игриво дернул бровями, уголки губ приподнялись, он повторил:

- Я предлагал договориться, - и нажал на спусковой крючок.

Выстрела почти не было слышно, глушитель сработал исправно. Монстр дернул головой – разрывная пуля разворотила череп, бросая ошметки мяса и костей на стену. Мертвая туша постояла несколько секунд и рухнула на пол.

Мужчина присел на опрокинутый шкаф, устало оттер лоб, сгорбился, опираясь на колени. Как же ему это все надоело: охота, вечная опасность, быть всегда на острие, рисковать и не только собой. Из-за этого они развелись с Инной, она больше не могла выносить его образа жизни.

Полная луна, словно подглядывая, заглянула в дом, освещая разоренную комнату. Со стороны леса раздался вой. Несколько темных фигур быстро приближались к высокому забору.

Иван проверил патроны, передернул затвор, тяжело поднялся…

 

Впервые с оборотнями он встретился здесь же, в лесу, когда в очередной раз пошел гулять с дедом. Ему было двенадцать лет.

 

Повесив на плечо тяжелый автомат, положил несколько рожков в карман. Длинный нож, похожий на мачете, повесил на пояс.

 

Тогда подростка спас дед, убив громадного – по меркам ребенка – оборотня из двустволки, что сейчас где-то среди мусора валяется. Испугавшись Николаев бросился домой – это была последняя их с дедом прогулка. Он точно не знал, что произошло, но когда был на его похоронах, то слышал немало предположений сказанных в полголоса, почему гроб закрытый.

 

Темные фигуры перепрыгнули забор. Остановились, принюхиваясь. Шерсть на загривках поднялась, шесть особей синхронно подняли морды – ночь разрезал хищный вой, от которого по спине Ивана побежали мурашки.

 

Вернувшись через десять лет в родную деревню, нынешний хозяин дома зачистил лес, уничтожил тварей, что в нем обитали. Выходит, что он убил не всех оборотней. Не думал он, что они вернутся так скоро, но ничего он готов. Он всегда был готов.

Николаев спустился на несколько ступеней, так чтобы видеть вход, вместо которого теперь зияла дыра с рваными краями. Три крупные особи, оглядываясь, вошли в дом. Увидев мужчину, оскалились, обнажая острые клыки.

Щелкнул затвор автомата.

- Подходите ТВАРИ!