Зефира дуновенье убил летний зной,

Растаяло Солнце, растеклось над горой,

А небо дышит жаром, без влаги и сил,

В бадьях колодцев не вода, а чёрный ил.

Над лесом неистово бесятся огни -

Настали дикие сатанинские дни.

 

Бреду за отцом в гору, сквозь сухостой,

Ель царапает кожу, ведьмою злой.

Вдвоём с отцом охотимся на оленей -

Нынче голод ведёт охоту в Карпатах.

Пить... не защищают короткие тени.

Кипит капля воды, на камне распята.

 

Давит в висках. Как по чужой планете

Опасной и большой, шагаю не без труда.

Пришли и ждём. Тут о весне и лете

Поют ручьи на струнах струй, блестя, как слюда.

Вскоре скроется Солнце и при лунном свете,

На водопой спустятся косули к нам сюда.

 

"Воды!" - говорю, отец делает знак: "молчи!".

Колдовская вода, я просто грежу тобой!

С косулей обречённой, Боже, жаждой меня обручи,

И с древним законом, нам запретившим убой!

 

Какой страшный закат по Вселенной плывёт!

И шорохом дышит дол, засухой утомлён.

Вдоль горизонта кровь багряной рекой течёт,

И рубаха красна - я будто кровью крещён...

 

Горит синим пламенем папоротник вблизи -

Переглянулись звёзды с живым интересом...

Прекрасная жертва, не надо, не приходи!

Не выходи на поляну, проходи лесом!

 

Она появилась в лёгчайшем прыжке,

И осмотрелась большими глазами.

Тонкие ноздри надышали в воде

Скользкие медные блёстки, кругами.

 

Сиял в её глазах какой-то смутный страх -

Я знал - она умрёт, не остановишь пулю,

Как будто древний миф ожил в моих лесах

Про заколдованную девушку-косулю.

На тёплый мех её пролился лунный свет

Черешневым, прекрасным тёплым цветом!

Ах, я хотел, чтоб в первый раз за много лет

Ружьё отца дало осечку, этим летом!

 

Но вздрогнул дол. Она упала на колени,

Кивнула словно звёздам изящной головой,

И уронила ниц... кровавых бусин тени

Бежали по воде за быстрою волной.

И птица голубая вспорхнула из ветвей,

Как жизнь косули, с возгласом печали.

Совсем как осенью со стаей журавлей

Летели крики в пурпурные дали.

 

Неверными шагами я вдоль ручья побрёл -

Закрыл глаза печальные... как ты прекрасна!

И вздрогнул нервно, бледен и немного зол,

Когда отец в восторге свистнул: "Сколько мяса!"

 

Я пить хочу! и знак отца - так пей! как сквозь сон.

Вода колдовская, я просто грежу тобой!

С косулей погибшей жаждой навек обручён,

И с древним законом, нам запретившим убой!

Но все законы мира нам чужды и пусты,

Когда и жизни теплятся в нас еле-еле...

Сочувствие и милость от нас так далеки -

Не умирать же с голоду, на самом деле!

 

Одной ноздрёй ружьё отца пускает дым…

Как лес переменился! И я меняюсь с ним.

Воздвиг отец костёр, ужасен тот огонь,

Взметнутся к небу листья вихрем – только тронь!

Как в забытьи, процеживаю в пальцах травы

В печальных поисках забвения отравы.

С огня отец снимает, режет на кусочки

Моей косули сердце нежное... и почки.

 

А что такое сердце? Отец добыл мне еду!

Косуля-дева, прости... не смог отвести беду.

Как этот костёр высок! Сморило меня совсем.

Я плачу. Отец глядит... Я плачу и ем. Я ем.

 

ЛАБИШ (Labis) Николае (1935-1956), румынский поэт, уроженец Буковины. Писать и публиковаться начал ещё

в школьные годы. Лабиш погиб в 21 год, оставив две книги стихов – лирические сборники «Смерть косули»

(1955, издан в 1964) и «Первые влечения» (1956), в которых юный поэт стремился философски осмыслить жизнь

своего современника. На основе этих двух книг составлен сборник «Борьба с инерцией» (1958). Русские

переводы стихов Николае Лабиша включались в сборник «Молодые поэты Румынии» (Москва, 1966), и в

фундаментальное издание «Библиотека Всемирной Литературы», том 171 (Москва, 1976).