От автора. Лица, причастные к этой истории, не плод больного воображения автора . Их имена немного изменены, но события имели место быть в некоем царстве литературного сайта «Изба- читальня». Очень надеюсь, что вдумчивый читатель узрит временную и событийную связь. Пролог Старое и мудрое изречение… Ну, казалось бы ни дыбой, ни посадкой на кол, дабы вызвать признание «злодеев», учинивших расправу над Соней Рыжей и Виком и посадивших их баню, а чистосердечным признанием модераторов получена благая весть о непричастности оных к злодейству… Часть 1. Царь - батюшка нервно метался по горнице, заглядывая в каждый угол давно немытой избы с заплёванными полами в поисках утерянных ключей от бани… « Уволю…пожгу железом…глаза вырву…», - шептал монарх с каждым выдохом повышая голос. « Ещё утром были под подушкой. На два часа отошёл ко сну… и нет…исчезли…» Первая мысль, которая пришла в голову, как спасение – вызвать дьяков. Они, верноподданные, должны знать. Зазря что ль милостью моей царскою тут хлеб едят. На то и представлены: подсматривать да подслушивать. Чуть нажму да придавлю посохом, враз признаются… Может, ключница Татьяна куда похерила, пока подушки взбивала? Лучше б полы вымыла, а то уже и ходить страшно. Того и гляди, на каком плевке поедешь да голову расшибёшь… « Вспомнив про голову, Царь почесал оную:»У-у-у! Заели, сволочи! Мыться давно пора! Надо б, кого ни то снарядить на мыловарню, мыльца хорошего привезть. Виолку послать что ли?…» И мысли державного опять переключились на баню. И тут страшная, невероятная мысль стрелой пронзила мозг Ивана Грозного: «Это ж, Ивашка – плут! Как есть, шут – Ванька! Не зря он тут столько времени вертелся, всё байки мне про смердов травил: про Константина Неверного, Соньку Рыжую да Виктора Благого… «Все, все, царь – батюшка», - говорил он - крамолу против тебя затеяли, поджог хотят совершить, тебя извести да отравить зельем. Сонька – явно колдунья, батюшка. Глянь, космы рыжие и смеётся как… Чисто, ведьма!.. Константан Неверный, батюшка, скрылся за кордон за насмешки свои окаянные, а оттуда письма шлёт. Явно про бунт намекает. Мы тут с Павлом Верным, князем Остославским, огню и воде письма те придать хотели, а они (тут Ванька вздрогнул и перекрестился на то место, где по замыслу должна бы висеть икона) не горят и не тонут… Бесовство!» Ванька нервно выдохнул. Его слегка трясло от столь длинной речи. Он заискивающе преданно взглянул в глаза благодетеля, пытаясь увидеть там хоть искру поддержки… «Поди, пока, Ванька. Вот, ужо высплюсь и тогда разберёмся», - сказал царь Иван, переворачиваясь лицом к давно не конопаченой стенке… «Позвать ко мне Ваньку, шута и холопа!» - вскричал Самодержец Российский и громко стукнул посохом об пол, оставив большую дыру в половицах в назидание потомкам о своей непоколебимой твёрдости и царской непоколебимости… Часть 2. Царские очи невольно глянули в дыру, образовавшуюся при ударе металлическим посохом о гнилые половицы… «Свят, свят, свят!», - зашептал Иван Грозный и троекратно перекрестился… В подполье лежали ключи от бани. Царь закрыл оба глаза, потом открыл один и прищурил другой, в надежде, что увиденное – дремотная блазь… Ключи лежали на том же месте…Он даже зловеще сверкнули, как бы подмигивая самодержцу, отразив послеполуденный луч солнца, пробившийся сквозь засиженные мухами окна светлицы… «Господи, как они туда попали?.. «, - только и успел подумать очнувшийся от испуга самодержец. В сенях громыхнули вёдра, открылась дверь и со всего маху по луже пролитой воды въехала Татьяна – ключница. Она подняла мокрое, то ли от слёз, то ли от нечаянно пролитой воды лицо и завопила: »Не губи, царь – батюшка!... Всё уберу и полы намою, в баньке спинку потру, только не губи!.. Приподняв с пола свой мощный плот, Татьяна начала быстро, почти скороговоркой, пока батюшка не одумается, трещать и причитать по – бабьи: » Не брала я ключи… Как есть не брала… Пока Ваша светлость опочевали, в поле ходила журавлей встречать.. Знаю, что рано ещё, не ко времени, да думаю: «А вдруг и прилетят сердешные. Больно песни их мне по душе, сердце замирает… Да меня и Князь Остославский в поле видел. Ещё попенял, что на сырой земле сижу, ножки вытянув, «трепетной» назвал». Тут Татьяна слегка зарделась, на секунду забыв о цели своего «прихода»…но, быстро встрепнувшись, опять затараторила: » Мне Ванька, шут Ваш, всё рассказал. От себя могу добавить, что не доведёт Вас до добра эта игра с супостатами. Намедни тут люди видели Илюшку Беглого… Чего он около бани крутился? Не иначе, какое дело с Гришкой Раскольниковым затевают? У них тут, на подхвате свои люди засланы: и Анатолий – Свободный писарь и Ольга Непокорная… А их было ещё больше. Спасибо Ваши дъяки с Ванюшиной помощью кое - кого уже взашей вытолкали с земель наших… Не уймутся, сволочи!». Тут ключница смачно сплюнула на пол. Всё равно ещё убирать придётся…и продолжила: «А Ольга эта – цаца какая выискалась… Нет бы девка молодая перечила, а то уж-перестарок… К ней Ваш шут – Ванюшка то так, то этак подъезжает…. Давеча цветов полевых нарвал… со всем расположением, а она поклониться не хочет… В монастырь таких да на постриг!..» Татьяна злобно шлёпнула мокрой тряпкой об пол… «Ладно, Татьяна, успокойся», - потеплел царь, - поди, распорядись затопить баньку, да пошли Виолку за мылом, пусть сгоняет на Гнедой Кобылке». «Не вели гневаться, батюшка, - лицо ключницы слегка побледнело,- Гнедую Кобылку никак нельзя запрягать, ожеребилась она на днях, опросталась…. Вот жеребёночка принесла Мартовского….». Губы ключницы онемели. Она опять ждала внезапной вспышки хозяина… «Да не углядели мы,- как бы оправдываясь зашептала Татьяна, - какой и конь покрыл Гнедую. Берегли, берегли…» Глядя на плотный зад ключницы, мысли царя уже гуляли в другом направлении: «А что – ладная бабёнка!.. Трещит, правда много и с ленцой, но как «глаз» в хозяйстве необходима. А не выдать ли её замуж за Остославского. Он, конечно молод, но верный пёс и грамоте обучен. Может дурь из Татьяны выбьет да и кровь размешает. Детки народятся и дай - то Бог, поумнее родителей…» Осиянный такими благими намерениями и своей глубокой прозорливостью, царь приказал собирать его в баню... Часть 3. В двери горницы робко постучали, как будто мыши заскребли в подполье. Царь долго думал: открывать или нет, может и вправду - мыши. Потом решил: »Не господа, сами откроют» Дверь тихо отворилась и… вошли три думных дьяка: Иван Мышин, Ярослав Тишайший и Анатолий Железный. Иван, переминаясь с ноги на ногу, изрёк хорошо поставленным голосом: »Батюшка, царь наш, самодержец Российский, пришли челом тебе бить». Тут дьяки, не сговариваясь, упали на колени и ударились лбом о замурзанный пол. «Ох, нашли время, ребятушки»,- заворчал царь,- я только в баньку собрался попариться и ключи нашлись, а вы тут со своей челобитной…Да, ключи - то, не вы в подпол схоронили?»- съехидничал самодержец… «Батюшка царь, не вели казнить, позволь слово молвить»,- преданно глядя царю в глаза промолвил старший дьяк Иван… «Ладно, говори»,- согласился царь, почёсывая голову и морщась от укусов насекомых. «Нельзя никак, свет ты наш, тебе сейчас идти в баню. Позволь нам самим, допреж тебя, туда наведаться да посмотреть всё ли там готово к приходу. Неровен час, враг какой против тебя какой скандал в бане учинит. Кругом враги… Вон, Анатолий недавно одного смерда отследил. Из – за кордона приполз, вражина. Уж как тут не изгалялся над нашими порядками, всю веру православную попрал своими бесовскими речами. Народ смутил…Смутьян – забугорный… Имя себе присвоил – Олег. Какой он Олег? Наш Олег – патриот до мозга костей, за Русь – матушку да за твоё здоровье и своей матушки не пожалеет…Выгнали мы его и приказали больше не показываться под страхом смерти… Тут ещё и Константин Неверный всё время, как чёрт из табакерки, выскакивает. Сколь не пытались изловить, как дух исчезает. Скажет слова народу, смуту внесёт и… нет, поминай, как звали… Может быть он и в баню через трубу печную проберётся?..»- осторожно закончил длинную речь дьяк. Во время столь утомительной речи Ивана Мышина, царь ёрзал по перине, пытаясь унять нестерпимый зуд во всём теле. Глаза его медленно наливались кровью. Не выдержав, царь подскочил с ложа и замахнулся посохом. « У вас там совсем конёк с крыши поехал!»,- грозно закричал самодержец,- враг гуляет, где вздумается, а я узнаю об этом последним!!! Так и палаты подпалят, красного петуха пустят, без дома останусь, сиротой по миру пойду, а вы будете духов по печным трубам выкуривать да бабьи речи выслушивать! Пошли вон! Берите ключи, и чтоб через пять минут доложили!» Часть 4. Ключница Татьяна, после всех распоряжений по хозяйству и грызнёй с дворовыми, решилась, всё – таки, вымыть полы в горнице. На это раз она не оступилась и довольно проворно внесла ведро с водой, поставив его твёрдой рукой на середину комнаты. Наклонившись, Татьяна начала старательно отмывать давно немытые полы, помогая скребком и напевая печальную песню о журавлиной доле…Несмотря на грустный мотив, глаза её светились счастьем. И тому были веские причины… Во – первых, она отбрехала на чём свет стоит всех, кто попался под руку, а во – вторых… Во – вторых, было важнее… Сам князь Остославский в тёмных сенях, как бы нечаянно наступил ей своим изящным сапожком на лапоть и слегка ущипнул в ягодицу… Это был знак… Всё это время царь, насупившись, смотрел в мутное окошко в надежде увидеть возвращающихся Дъяков. Ему было муторно…Уже пора бы и отполдничать, а тут ещё и не мылся…Тяжкие мысли одолевали самодержца: »Уехать, что ли, на месячишко куда подальше? Может, в Углич податься… Как надоели эти мерзкие рожи и грязь непролазная. Весна нынче ранняя... Ужо и грачи прилетели…Может подсохнет да и двинусь отсель, отдохну…» Татьяна уже домыла до порога, как дверь с треском отворилась, сзади что – то навалилось и это ВСЁ, вместе с ведром, самой ключницей и её тряпкой неведомой силой было отброшено прямо под ноги мечтавшему самодержцу…. «Караул!» -сдавленно только и успела выкрикнула Татьяна. Это «караул» прозвучало, как печальное - «курлык»… Царь, вначале испуганно наблюдавший эту картину, зашёлся дребезжащим смехом… Три думных дъяка, сбив у порога ключницу, но не преодолев такого «заслона», проехались на ней до самых очей царёвых… Они и сами были немало напуганы и обескуражены, особенно, младший из них – Ярослав Тишайший. Дъяки очень торопились рассказать царю – батюшке секретную весть, а тут ещё эта ключница… Потирая ушибленное колено, первым очухался Анатолий Железный. Он уже открыл рот и хотел доложиться, но Иван Мышин перебил его: »Царь – батюшка! Нечистый завёлся в бане. Подошли мы, только дверь хотели отпирать, слышим голоса. Вроде, как кто – то в бане есть. Один голос мужской. Он что – то рассказывает, как байки читает, а другой – женский, смешливый такой, весёлый, русалочий… Пора батюшка попа звать. Надо обойти вокруг баньки да окропить святой водой. В толк не возьму, как ОНИ туда пролезли? Снаружи заперто… Говорил я тебе, батюшка, через трубу пролезли, порчу СТРАШНУЮ готовят». Закручинился царь Иван посля такого доклада и про вшей позабыл, и про еду… Велел попа позвать с подворья… Часть 5. Выходя из царских покоев, думные дьяки столкнулись в дверях с князем Остославским. Князь несколько смутился, потому что его приход к царю – батюшке носил несколько «приватный» характер. Князь шёл с очередной кляузой на дворового холопа Виктора Остроумного…Не желая выдавать истинной цели своего визита, князь сделал вид, что ошибся дверью и увязался за дьяками. На церковном подворье не было ни души. Матушка – попадья, встретив их в пределе, сообщила, что муж её, поп – батюшка, отбыл в дальнее село на крещение младенцев,( коих народилось в одночасье, аж, 20 душ!)… «И не приедет сегодня, не ждите… Экий год ныне «урожайный»! Уж не знаю, что и думать… Всё больше мальчики родятся… Не дай Бог – к войне!..», - заключила попадья, широко перекрестившись на образ и отбив глубокий поклон. «Что же делать? – задал вопрос думным дьякам Иван Мышкин в полной растерянности. Наступила минута молчания… Прежде, чем продолжить своё повествование, я хочу сделать некоторое отступление от темы, дабы ввести читателя в предысторию, связанную с тем, что должно было произойти дальше… Князь Остославский, (с личностью которого мой любезный читатель уже успел познакомиться), как –то болтаясь от не фиг делать по дворам земли русской, встретил учителя - Сергея Словесника. Тот писал некую историю государства Российского и занимался просветительской деятельностью: преподавал в классах церковноприходской школы… Встретив умного человека, князь решил побеседовать с ним относительно геральдики своего древнейшего славянского рода, уходившего корнями к последнему Всемирному потопу. Сергей обещал найти кое – какие материалы, интересующие Остославского. Так завязались их отношения… Однажды, зайдя в школу, Остославский не нашёл там Словесника. У окна сидел один ученик. На вид он казался переростком и выглядел лет этак на 18 -20. «Ученик» занимался тем, что ловил мух на подоконнике, отрывал им крылья и весело подбрасывал в воздух... Остославский брезгливо поморщился, наблюдая за действиями «мальчика», и не преминул строго спросить: »Как зовут тебя, отрок, и чем это ты тут занимаешься?» Подняв на князя большие голубые глаза, исполненные глубокой инфантильностью, и дурашливо улыбаясь, «отрок» ответил: » Меня, дяденька тут все ДолДоном кличут»,- и продолжил своё занятие. «Идиот», - мелькнуло в мозгу у князя. Это слово он недавно прочитал в иноземном словаре, и оно ему очень понравилось красотой звучания и ёмкостью смысла. Но само обращение ДолДона к Остославскому – «дяденька», подкупило сентиментальную душу князя. «Так чем же ты тут занимаешься, милый?»- вторично, уже более тепло, спросил «отрока» Остославский. «Вот, сижу дяденька, и анделов в небо запускаю», улыбнулся ДолДон… «Какие же это ангелы, отрок? Это, всего - навсего, мухи – твари божьи», опять мягко возразил князь. «Да нет, дяденька. Это анделы небесные!.. У меня, дяденька виденье было. Я по ночам не сплю вовсе, на луну смотрю… До утра самого, пока анделы не покажутся… Они с луны слетают и к нам – на землю. Пока летят – мухами становятся. Вот я им сейчас крылышки пообрываю и опять - на луну… Ведь, если в них есть дух божий, они и без крыльев подымутся?.. Нет… не летят…», - вздохнул отрок… «А хорошо ли тебя здесь учат?», спросил Остославский, желая понять: для чего сей отпрыск посещает школу. «Хорошо, дяденька… Десятый год азбуку учу. Почти всю выучил. Мамка сказала, как школу закончу, непременно женит». При этой мысли ДолДон открыл рот ещё шире и пустил густую слюну… Пожалев дитя божье, князь принял горячее участие в судьбе вновь приобретённого «племянника» и пристроил его в церковный приход служкой… Продолжение следует Часть 6. Минута молчания затянулась на две… Никто из присутствующих дьяков не решался первым сказать «слово» и принять какое – либо решение. Каждый из них хорошо понимал, что в случае провала столь деликатной миссии его ждёт великий гнев самодержца и немедленная ссылка без выходного пособия в далёкие подольские земли, куда и Аранович телят не гонял… Этот промах вечным позором ляжет на головы его потомков. Каждый из дьяков рассуждал примерно так: »Пусть предложение первым внесёт другой. В случае провала он за всё и ответит, а уж я, со своей стороны, постараюсь ещё подлить маслица и потоптать умалишённого…привычное дельце…». Один князь Остославский думал несколько иначе: »Есть у меня в голове одна зацепочка… В случае неудачного завершения могу смело списать всё на дьяков. Это ж, им государь дал задание. Меня тут, почитай, и не было… Зато, в случае удачи, заручусь верной поддержкой и неоплатным долгом со стороны дьяков… Вон, они, как побелели лицом…За свою шкуру трясутся…» И потому, сделав крайне задумчивый вид, князь Остославский изрёк: »Милостивейшие судари! Есть у меня небольшое предложение на Ваше, так сказать, усмотрение, поскольку совещательного голоса я не имею. Подождите меня здесь минут пять – десять, и я приведу человека, который сможет освятить царскую баню». Лица думных Дъяков несколько порозовели... Великая надежда опять поселилась в их съёжившихся душах… Остославский знал, где найти своего «племянничка», поэтому прямиком направился на церковное кладбище. Бородатый «отрок» занимался тем, что сшибал гнёзда на деревьях, растущих на погосте, с целью полакомиться только что выведенными яйцами пернатых… ДолДон был крайне озабочен этим процессом, поскольку количество промахов на порядки превышало число попаданий… Надо сказать, что эта была «сезонная работа» детинушки. В летнюю пору здесь, на кладбище, ДолДон ловил бабочек и кузнечиков, отрывая им ножки и крылышки. Всё живое, что так или иначе, прыгало и летало, возбуждало душу «отрока» по – своему, по ему только понятным причинам, связанным с ночными бдениями, луной и явлением анделов на землю… Если же, живая тварь в последних попытках защитить своё хилое тельце, кусала и щипала Незадачливого «естествоиспытателя», лицо последнего покрывалось бардовыми пятнами, в области его живота начинались мучительные процессы и он, с криками: «Маманя! Наших бьют!», вооружившись сачком и лопатой, по ходу выпуская «нежданчики», бежал на другой край деревни к матери… Бедное дитя…Мать, как могла пыталась утешить «плод любви несчастной», своё «дитя порока», поглаживая его по голове и успокаивая…. Руки матери источали нежный аромат фиалки… Прошу простить... Я несколько отвлеклась от главной темы. Стараясь быть, как можно ласковее, дабы расположить к себе «отрока», князь начал разговор издалека: »ДолДонушка! Батюшка - царь решил поручить тебе важное дело. Если ты хорошо справишься с задачей, будь спокоен: получишь в подарок два фунта медовых пряников и мешок яиц к пасхальным праздникам. Если ж - нет, не взыщи… Запрёт в подпол. Там темно и страшно, мухи не летают, а живут только крысы и мыши, которые кусаются больно. А надо тебе, »отрок», только и всего, что пройти три круга вокруг царской бани, водой святой побрызгать углы да почитать молитвы. Знаю, что о последних ты и не слышал, так, сделав умный вид, читай про себя азбуку. Всё, един хрен, никто не поймёт…» ДолДон осклабился… »Дяденька, да я хучь счас… вот только про умный вид не разумею». Князь подошёл к «племяннику» вплотную. «А ты, донышко, зажмурь глазки и представь себе на минуточку, что тебе одна дворовая девка сильно понравилась… ну, по самое «не могу»… ДолДон блаженно закрыл глаза. При этом рот его открылся ещё более. При всём желании там уже мог поселиться скворец со своим многочисленным выводком… « А теперь, мой свет, представь, что у тебя облом вышел»,- насмешливо произнёс Остославский и легонько ударил «отрока» в промежность…. В результате сего упражнения рот «отрока» сомкнулся, зубы щёлкнули, нижняя губа отвисла, плечи ссутулились... Лицо его теперь выражало некую смесь порочного страдания и недоуменного огорчения… «Сойдёт..», - решил Остославский. Продолжение следует... Часть 7-я. Заключительная. Солнце уже клонилось к закату… Царь Иван, не дождавшись своих посланников и поняв, что банное время ушло безвозвратно, распорядился помыть его тут же, в светлице в простом деревенском корыте. Проворная ключница нагрела воды в печке и вымыла государя под грустные песни и весёлые байки, по ходу сообщая последние дворовые сплетни и жалуясь на свою нелёгкую бабью долю… В это время на подворье к бане стал стекаться народ… Весть о нечистой силе подняла на ноги всю дворню и жителей окрестных деревень. Побросав домашние дела, коих у простого люда нескончаемое множество, бабы и мужики столпились у царской бани в ожидании зрелища. Никого не беспокоил тот факт, что встреча с нечистым может пагубно сказаться, как на психическом, так и физическом здоровье присутствующих, а также отразиться на их дальнейшем потомстве. Виданное ли дело: нечистый во плоти и крови! Это вам не туманное привидение земель общелитовских, которым иногда пугали детей, качая их в люльке… Но, вот показалась процессия, возглавляемая «отроком» ДолДоном, облачённым в рясу, с ведром воды. За ним шла матушка – попадья с иконкой, сзади три думных дьяка. Шествие завершал князь Остославский… Царь, увидев из окна горницы долгожданных посланников, поспешил на крыльцо. Подойдя к бане Старший дьяк Иван Мышин сунул ключи от замка в руку ДолДона. «Пусть и открывает сам», - решил он,- не испугается, потому что всё равно ничего не поймёт». Далее, под монотонное чтение «отроком» буков славянского алфавита и окропление стен бани святой водой, все медленно обошли вокруг строения три раза… ДолДон открыл навесной замок ключом, выданным ему дьяком, и первым вошёл в помещение бани… Все остальные, замерев, ждали явления «нечистой силы»… Ах!!! Только и сумел выдохнуть народ, когда из дверей показались жители деревни: Соня Рыжая и Виктор Благой… Соня счастливо улыбалась…Волосы её, выбившись из – под платка, искрились на солнце золотом… Виктор был слегка озадачен и растерян, но тем не менее, тоже рад освобождению. Самодержец, освоившись со сложившейся обстановкой, спустился с крыльца… Всё ж таки: царь он или – не царь!.. « И как вас милые, угораздило в бане – то запереться? По всему вижу, не сами вы туда, по своей воле, попали.. « «Да сами не знаем, батюшка, как всё и случилось», - начала рассказывать Соня. «Сидели мы с Виктором вечером на скамеечке, беседовали и вдруг… темно сделалось. Очнулись уже в бане, в мешках… Кто – то подкрался тихо и мешки -то нам на голову и надел… Когда освободились, то поняли, что в бане мы в вашей и дверь заперта. Вот и сидели, время коротали, пока освободят». Соня опять лучезарно улыбнулась монарху. «Да мы не в обиде. Просто проголодались изрядно. Воды много, а поесть – нечего». Соня заговорщически подмигнула Виктору. «Айда, ко мне домой. Там мать щей наварила, оттянемся….» Царь, несколько обескураженный таким поворотом событий, всё же не преминул спросить Соню Рыжую: »Дитя моё, а не видела ли, не слышала ли ты чего такого, что могло бы навести нас на след ваших похитителей? Ты не бойся. Говори, как есть», «Да нет, царь – батюшка, темно было. Вот, помню только: кот, вроде, рядом мяукнул, бубенчик звякнул и запахом фиалки в нос пахнуло… Только какие сейчас фиалки, батюшка? Март на дворе… Скорей всего – почудилось…» «А может, и впрямь, почудилось всё, - решил царь и глянул на угол бани. За углом метнулись две тени… Вечерело… Народ начал потихоньку расходиться по своим избам. Двоякое чувство теснилось в груди у каждого дворового. С одной стороны - неудовлетворённость от желания прикоснуться к чуду, лицезрея нечистую силу. С другой – радость за избавления от плена любимых сельчан: Сони и Виктора. Завтра по уложению предстоял тяжёлый базарный день. Надо было хорошенько выспаться и подготовиться… Что – то вроде эпилога. Вот так и закончилась эта полудетективная история, связанная с пропажей и находкой ключей, с похищением и счастливым освобождением Сони Рыжей и Виктора Благого. Недовольный читатель может упрекнуть меня в том, что я так и не раскрыла секрет, не назвала истинных виновников этой были… Поскольку мне ещё не удалось прочитать древние летописи, скрытые пока под грифом «Секретно», живу в надежде, что «всё тайное когда – то становится явным». Как только мне будет что – либо известно, я обязательно допишу свои страницы. P.S. В период публикации своей были я получала замечания и рецензии от авторов, не равнодушных к этой теме. Одна записка гласила примерно следующее: «Что ты, автор мудришь. Не было такого. Я хорошо помню». Посему, есть надежда, что кто – то хорошо помнит эти «дела давно минувших дней» и даже знает: как это было на самом деле. В летописях как - то промелькнула ещё одна запись примерно такого характера: «будь моя воля, я всех бы жителей этой деревни запихнула в баню и никогда оттуда не выпускала»… Чудны дела твои, Господи! И этим запискам верить сложно, потому что они то появляются, то исчезают, и никто за них ответственности не несёт… как, впрочем, и за жителей деревни, в коей и произошли все эти события. ЗА СИМ, РАЗРЕШИТЕ ПОПРОЩАТЬСЯ И ОТКЛАНЯТЬСЯ... Ваш автор. Ольга Уваркина. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
