- Оля, а твой Сергей - физик?

- Да, а что?

- У меня дочка замуж выходит. Парень с Украины, тоже физик. В Москве

учился, в университете Патриса Лумумбы. Лике-то моей только-только 18

исполнилось, а ему уже 28. В экспедиции на Алтае познакомились, мы там

лечебные травы собирали. Вот и влюбился он в мою Ликочку без памяти.

Приехал к нам свататься. Лика согласилась. И заявление уже подали,

через 2 месяца свадьба. Здесь у него никого нет, скучно парню. Может

быть, его с твоим Сергеем познакомить?

- Давайте. А когда?

- Да как-нибудь, когда удобный случай представится.

 

Случай представился ровно через 2 месяца, в день свадьбы. Неожиданно

оказалось, что жених не успел постричься. А я ещё с университета всех

своих подружек всегда стригла, и потом на работе девчонок. Вот моя

сослуживица Вера Владимировна и попросила меня постричь будущего

зятя. Да заодно и на регистрации поприсутствовать. Благо, ЗАГС рядом с их

домом, 20 метров.

Кудри у Паши были длинные, роскошные, а сам росточка маленького,

крепкий такой, коренастый. Красавица Лика на каблуках оказалась выше

него почти на 10 сантиметров.

- Да…, подумалось мне, - неужели она, такая юная и красивая,

действительно любит этого коротышку? Да и 10 лет разницы – тоже

немало. Сейчас-то ещё ничего, а что будет через 10 лет? А через 20? Он

постареет, она расцветёт…

Зарегистрировали их буднично и быстро. Даже не помню, было ли какое-то

застолье после ЗАГСа? Кажется, нет. Расписали их, и по домам. А Сергей и

Павел, действительно, после первого же знакомства очень быстро сошлись

на почве науки, и мы стали бывать у них дома, а они у нас. Лика порой

удивляла меня какой-то особенной открытостью, и, как мне казалось тогда,

несколько нарочитой щедростью:

- Оль, давай я тебе свитер свяжу!

- Зачем? Да, у меня и пряжи нет.

- А я купила сегодня, 8 мотков, посмотри какая красивая! Прямо под твои

глаза.

- И под твои. Ты лучше себе свяжи.

- Нет, я хочу тебе. Только не вздумай мне деньги давать! Даже за пряжу. Я

просто так хочу тебе связать.

Мне было неловко оттого, что я, такой открытый и щедрый человек по

отношению к своим друзьям, не испытывала ответного желания сделать

что-нибудь для Лики. Дело в том, что мы с ней так и не стали подругами,

уж слишком разными были интересы. Я увлекалась походами в горы,

сплавами по рекам, фотографией, и усердно работала в академии наук над

диссертацией, а Лика сидела дома, рисовала, вязала. Нам с ней даже

поговорить было не о чем, даже о вечной теме детей, поскольку дети у

Лики с Пашей почему-то не получались. А у нас тогда уже была дочка.

- Оль, я варенья вишневого два таза наварила. Один для вас. Забирайте.

- Лика, я не могу. Почему ты должна нас вечно одаривать?

Мне казалось, что такая щедрость ничем не оправдана. Я, всегда видевшая

в людях только самое лучшее, не желая замечать иногда их самых

вопиющих недостатков, в искренность Лики никак не могла поверить!

 

Однажды летом мы вчетвером решили пойти в поход через горы на Иссык-

Куль. Это озеро в Киргизии, по ту сторону наших гор. Когда мы

поднимались на крутой перевал по огромным вмерзшим в ледник валунам,

с Ликой случилась истерика. До перевала оставалось всего 50 метров, а

она рыдала, и отказывалась идти дальше. Потом, когда перевал был все-

таки взят, и мы разбили лагерь, она еще долго сидела у костра бледная и

заплаканная. Я смотрела на неё тогда и думала – неужели это по-

настоящему? Не театр ли? Чего же тут бояться? Ну, журчит талая вода под

валунами, ну четыре тысячи метров высоты, ну и что?!

Когда мы спустились в предгорья, и, разувшись, переходили речку, Пашу

укусила гадюка. В ногу. Она бы и не укусила его, конечно, если бы Паша

не пошёл босиком вверх по берегу кристальной горной речки, чтобы

набрать в кружку воды. Как будто здесь вода была грязная! Гадюка

грелась на теплом камушке, и восприняла Пашино приближение, как

нападение. Так что Паша пострадал за чистоту. Точнее за чистоплюйство,

как мы потом шутили. Но это было потом. А тогда мы здорово испугались.

До ближайшего поселка было несколько километров, вокруг никого.

 

- Садись!, - резко скомандовал Сергей. Он опустился на четвереньки, и

стал отсасывать яд из Пашиной ноги, и сразу выплевывать. Хорошо, что у

него во рту не было никаких ранок! Потом Сергей прижег место укуса

сразу несколькими спичками, припомнив, что змеиный яд вроде бы

разрушается при нагреве.

Как мы неслись вниз с рюкзаками, чтобы выиграть время у яда! Никогда

больше не приходилось мне так бегать! И вдруг на поляне – чабанский той!

Той – это казахский праздник. То есть киргизский, мы же были уже в

Киргизии! Сейчас это другая страна… А тогда один из чабанов, сразу же

поняв в чём дело, завёл мотоцикл, посадил в него Пашу с Ликой, и спустил

их в поселковую больницу. Позже врач сказала, что мы смогли удалить

большую часть яда, и этим спасли Пашу, но все равно он еще целый год

потом болел, и на ноге долго не заживал ожог от спичек.

 

Получив предложение из университета, они уехали в Гвинею на 3 года, и

часто писали нам длинные подробные письма. Писала всегда Лика. Про

жару, про хлеб, который можно есть только после повторного зажаривания

в духовке, про экзотические, и иногда опасные фрукты. Паша преподавал

физику в гвинейском ВУЗе на французском языке, а Лика

домохозяйничала. Вернувшись из Гвинеи, они сразу же приехали к нам.

Лика завалила подарками и нас, и наших детей, которых уже было двое –

дочка и сын:

- Оль, мы вам еще кофе зеленого привезли!

- Зеленого?!

- Да, оказывается кофе коричневый, потому что из него паром кофеин

выпарили. А это невыпаренный. Его нужно в духовке подольше

прожарить, и зерна станут коричневыми и лоснящимися. Осторожно, кофе

очень крепкий получается!

 

И снова мы стали время от времени встречаться.

 

- А знаешь, я на работу устроилась! Как интересно ходить на работу! У

меня появились новые друзья! С одним парнем мы так сдружились, просто

не разлей вода! Только знаешь, кто-то с работы позвонил Паше, и

наговорил всяких гадостей про нас. А мы просто дружим!!! Ты не думай, я

не вру! Я только Пашу люблю! Просто он старше, а мне со сверстниками

тоже интересно общаться.

И снова меня удивили её открытость и простодушие. Как не от мира сего.

Неужели и впрямь такая чистая? И что-то сжалось внутри. Ох, наивная

какая, как бы беды не случилось… Не обидел бы кто.

 

Беда пришла. Но с другой стороны. Саркома. Это неприятное слово

означает очень быстрый рак. Прошло три страшных месяца, и Лики не

стало. Только на её похоронах, когда она, красивая и молодая, лежала в

отвратительном длинном ящике, а вокруг стояли мама, бабушка, и

окаменевший Паша, до меня, наконец, дошло! То, во что я никак не хотела

верить, было самой настоящей правдой! Лика НА САМОМ ДЕЛЕ была такой!

Чистой, искренней, любящей и щедрой...

У Лики с Пашей была большая разница в возрасте… И эта разница

продолжает увеличиваться с каждым годом, потому что Паша спустя 25 лет

так и не женился. Лике было всего 28 лет...

Прости меня, Лика!