Недавно закончившийся дождь не давал сосредоточиться, редким стуком капель врываясь в нестройный поток мыслей. Чьи-то мокрые шаги, быстро прозвучавшие по тропинке, находящейся чуть поодаль от дома, напомнили ей о реальности.

 

Открыв глаза, она сразу кинулась к телефону. Пальцы, дрожа, оставляли на кнопках влажные следы.

 

На экране высветилось оповещение о новом входящем сообщении. Так хотелось услышать его голос, почему же он не позвонил? Наверно, занят на работе. Подруга, познакомившая их, говорила, что у него плотный график, который мешает ему завязать новые отношения. Когда он позвонил ей в первый раз, она долго не снимала трубку, потому что думала, что по голосу он поймет, как она волнуется. Поймет, что она к нему неравнодушна с первых минут их встречи. А если начнет пользоваться ее чувствами? Да черт с этим! Лишь бы рядом был…

 

«Сегодня в 7 подходи ко мне по этому адресу…». Испугавшись, что пролежала уже много времени вот так, о чем-то думая, она бросила взгляд на стрелки стареньких часов. Часы с кукушкой достались от бабушки. Те дни детства для нее были самыми счастливыми, несмотря на то, что мать часто оставляла ее в этом доме, пропахшем старостью. Избавляя себя на несколько дней от присутствия дочери, она старалась устроить свою личную жизнь. И, наверное, неплохо в этом преуспела. Однажды она просто решила не возвращаться…

 

Скрип крана взломал тишину ванной комнаты, и прохладный душ окутал еще расслабленное после сна тело плотным покрывалом. На второе свидание он появился перед ней в старенькой кожанке, на которой отразились несколько потрепанных лет его жизни. Пошел дождь, и он еле успел спрятать ее под черную, успевшую заблестеть, ткань зонта. Прижавшись к нему плечом и аккуратно, боясь потревожить его руку, с уверенностью сжимавшую маленькую рукоятку, она скромно обняла своей ладонью его локоть. И так шла, рядом с ним, наслаждаясь каждой минутой и боясь, что дождь закончится, и ей придется разжать ладонь, отдалиться даже на сантиметр…

 

Присев на диван, она снова задумалась. Они еще не узнали друг друга, как следует, а он уже пригласил ее к себе. Зачем? Этот вопрос показался ей глупым. И именно своей глупостью он навевал какие-то сомнения. Ведь, ответ на него казался очевидным…

 

Она тщательно выгладила темный костюм, который покупала несколько лет назад перед похоронами человека, заменившего ей обоих родителей, которых она и не помнила вовсе. «Сами несчастны, с корки на корку перебиваемся, иногда и есть нечего, толпимся в одной комнате…» – говорили, переваливаясь с ноги на ногу, бесчисленные родственники, втягивая животы, опуская взгляды. Стыдно, но через себя не переступили. «Вы уж нас простите…» Обида на них быстро прошла, да и не до обиды было тогда. Нужно было похороны организовать, найти деньги…

 

Одевшись и накрасившись, она стала разглядывать себя в зеркало, пытаясь увидеть изъяны на своем лице. Конечно, если не приглядываться, то не станут заметны мелкие морщинки у глаз и губ. Как бы хотелось, чтобы эти морщинки были результатом веселой и счастливой жизни, той жизни, которая поселяет на лицах людей улыбку. Но морщины эти были зачаты постоянными разочарованиями и рождены непереносимой грустью, свившей в груди для себя уютное гнездышко.

 

Она пыталась отогнать от себя надежду, которая назойливо витала рядом с уверенностью, что все

опять повторится: встреча, не успевшая разгореться в полную силу страсть, густое молчание и очередное «извини»…

 

Так постепенно стрелки часов подошли к ожидаемому времени, и еле заметная дрожь переросла в легкую тряску, все более убыстряющуюся. Заранее приготовленный пакет с мусором стоял у двери в ожидании своей участи. Взяв его, она быстро, не в силах дальше терпеть ожидание, вышла из дома, на несколько раз провернув ключ в замке…

 

Он открыл ей дверь и, взяв за руку, проводил в комнату, которая имела по-холостяцки скромную обстановку: несколько кресел, диван, журнальный столик, на котором уже заранее все было приготовлено для успешного завершения вечера: вино, фрукты, шоколад…

 

Заглядывая ему в глаза, она пыталась понять, есть ли в этом человеке к ней хоть какие-то чувства. А если есть, то какие?.. Она боялась поверить в то, о чем так долго мечтала. И вот он перед ней – венец ее мечтаний, оглушающий своей идеальностью. Доводя до отчаяния свои мысли, она никак не могла избавить себя от какого-то непонятного гнетущего чувства, которое выдавливало из нее все остальные ощущения. Таким вот образом она шла за ним, не оборачиваясь ни на кого, не оглядываясь по сторонам, сосредоточив все свое внимание только на его фигуре, закрывшей от нее весь остальной мир…

 

Все последующее яркими вспышками проплывало перед глазами: перевернутый столик, разлитое вино, разбитые бокалы… Ленивыми движениями она пыталась остановить то, чего боялась, когда шла сюда.

 

Полумрак его комнаты вместе с ней вышел за пределы квартиры, пряча ее стыдливо опущенные глаза. Она уже давно оставила все попытки посчитать на небе звезды, вот и теперь не хотела их замечать. Скорее бежала домой, чтобы успеть ответить на звонок. Ведь, он обязательно должен позвонить, попросить за все прощение…

 

В тишине ее квартиры ничего не изменилось. Надежда ушла, осталась только уверенность. Ей было жаль разбитый бокал, жаль ковер, на который пролилось вино, она жалела, что не доела шоколад. И уже на сотый раз прокручивая в голове события минувшего вечера, пыталась задержать биение своего сердца, мешавшее ей уснуть…