(вне конкурса)

 

Он был человеком с принципами и всю жизнь принципиально утверждал: «Вся жизнь еще впереди».

Всю жизнь он упорно повторял, что «не в деньгах счастье».

Всю жизнь он убеждал самого себя в том, что «любовь вечна».

В результате: кабздец всему, жена недавно назвала его «козлом», денег нет и никогда не будет, впереди уже не жизнь, а приветливо распахнутые ворота местного колумбария.

Поразмыслив немного, он окончательно во всём разочаровался. Посетившее его чувство было настолько сильным, что, не промучавшись и неделю, он подхватил стресс.

...До суицида оставалось меньше часа, но тут зазвонил телефон. Это был милейший Филя, решивший узнать, скоро ли его пригласят откушать поминальной кути, а заодно – пригласить его «в компанию». Красноречие Фили вовсе выбило его из колеи и он, уже ничего не ощущая, проглотил наживку.

-Едем на ярмарку – жизнерадостно сообщил Филя, – и ты едешь с нами!

Неприятности начались тотчас, стоило лишь ему в день отъезда появиться на вокзальном перроне: Филя, организатор и вдохновитель всех самых безнадежных мероприятий потребовал оплатить проезд, тем самым еще раз показав, за что нас так не любят.

...На ярмарке, которая оказалась к тому же ещё и книжной, побродив между полками с книжками, на корешках которых было выведено: «Научу как овладеть женщиной за десять минут», он окончательно озверел. Наверно, он выглядел не лучшим образом, так как вскоре из жалости к нему обратилась одна из ярмарочных продавщиц, предлагавшая чай, кофе или себя.

Ни чая с кофе, ни, тем более – «себя», – ему не хотелось, а овладевать женщинами за десять минут на голодный желудок расхотелось еще накануне.

Стоило отказаться от сервисного обслуживания, как тут же заговорил его Внутренний Голос, и, посовещавшись, они пришли к выводу, что пора «делать ноги».

Ноги тут же передали наверх сообщение, что они, в принципе, готовы, но как-то неловко перед остальными, более интеллигентными и образованными органами: надо, дескать, посоветоваться со всеми.

-Ты чего сюда ехал, да еще деньги за это Филе платил? Лучше бы бутерброд купил, - пробурчал пустой Желудок.

-Купи книжку с картинками, - заявили Мозги, а то мы совсем читать разучимся.

-Пусть лучше он купит эротику, или, на худой конец, порнушку, - отозвалась та часть тела, которая всегда гордилась тем, что соображала собственной головой.

Поручив внутреннему голосу разобраться со спорщиками, он взял наугад первую попавшуюся книгу и пошлепал к кассе.

...Он мог бы жить долго и счастливо и умереть в 90, так и не встретив Её, но звезды уже заняли свои места на небосводе и женщина с железной решеткой на месте сердца вышла из-за стенда с кулинарной литературой.

Неповторимая, она встала, загородив собой узкий проход между столиком с кассой и косяком входной двери. Не в силах миновать это прекрасное природное явление, он вынужден был назвать свое засекреченное имя.

-Юрик! – безвольно прошамкали его губы.

-Дурик, – тут же передразнил ехидный Внутренний Голос.

-А она ничего! Слышишь, хозяин, давай познакомимся с девчонкой поближе, - засуетился тот, с собственной головой.

-Да ты совсем обнаглел! Ты как с Хозяином разговариваешь? – возмутились Мозги.

-А чего он, в натуре, харчами перебирает? Я и так безработный с конца прошлого века. Так можно и форму, и квалификацию потерять.

-Совсем ты его распустил, хозяин, - встряли в дискуссию Почки.

-Так он же у Хозяина в любимчиках ходит, - безапелляционно заявила предциррозная Печень, - куда тот повернет, туда и хозяин следом.

-Ох, чувствую я что-то нехорошее, - предостерегло Сердце.

-Открой глаза пошире, - посоветовали Мозги.

-Пошли все к черту, - прошептал Юрик, закрывая общее собрание.

… Тем временем Филя и компания времени зря не теряли: окружив Неповторимую, они поливали ее пулеметными очередями словесной чепухи. Хлопая ресницами, та чувствовала себя на пике популярности и ждала подходящего момента для ответного удара.

Наконец Люся сказала что-то смешное.

-Ха-ха-ха! – засмеялась Неповторимая, пуская кольца сигаретного дыма.

-Хи-хи-хи – подыграла ей вся Филина родня.

-А ты помнишь? – застонал Филя и закатил глаза.

-Ах, оставь, противный! – отвечала она, комкая в руке его галстук.

-И ты была с ним? – спросила Люся и её нос заострился от любопытства.

-А что мне оставалось делать, он же был, как сумасшедший, - томно вздохнула «бывшая с ним».

-А помнишь, как ты съел ухо? – щебетала Неповторимая, затягивая на Филе галстук.

Филя, вспотевший от нахлынувших воспоминаний и синий от недостатка воздуха, мычал что-то неопределенное и дергал ногами.

-Помнишь ту, которая «секси»? – продолжила Люся.

-И что они тогда в ней нашли? – возмутилась Неповторимая.

-А вы не знаете? – ответила вопросом на вопрос Люся и со значением обвела всех торжествующим взглядом.

-Да у нас это ничуть не хуже, - сразу обиделась Неповторимая.

-А вы бы видели ее в бане! – закричала на всю улицу Люся и торжествующе посмотрела на Филю с Юриком.

Филя, отошедший на всякий случай подальше от Неповторимой, и, наконец, распустивший удавку галстука, с испугом посмотрел на Люсю.

-Я не видел ее в бане! – вдруг выкрикнул он тонким голосом и поднял руку, словно защищаясь от удара.

-Говорят, в Москве в моде все желтое? – решила вставить свои пять копеек сестра той, что не любит платить деньги.

-Ах, Москва! – закатила глазки Неповторимая, наезжая грудью на Юрика.

-А Киев лучше! - неожиданно для самого себя сказал Юрик, и все с сочувствием посмотрели в его сторону: «товарищ перегрелся на солнце», читалось в их глазах.

-Киев лучше, и в моде все оранжевое! - упрямо повторил проснувшийся в нем Дурик.

...Он продолжал еще говорить, но что-то неуверенное появилось в его голосе, а ноги сами по себе сделали шаг по направлению к Неповторимой.

Она взглянула на Юрика-Дурика и прошептав: «будешь у меня четвертым», сделала в воздухе ручкой. В ту же секунду в воздухе мелькнули зеленые клешни и остро запахло тиной.

-«Рачиха»,- успел подумать Юрик, падая на дно ее глаз цвета необжаренного кофе.

На том самом месте, где он только что стоял, взвился столб уличной пыли, из которого медленно выпал и полетел прочь белый талон трамвайного билета. Ничего не заметившая компашка продолжала обычную болтовню и только жирный домашний кот, выгуливавший без поводка и намордника свою комнатную мышь, почесал лапой за ухом и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

-Учитесь, коллеги, как надо работать!

…Через неделю на всех автобусных остановках, в метро и на вокзалах появились объявления, набранные крупным петитом: «…дцатого числа текущего месяца вышел из себя и не вернулся назад последний романтик, страдающий комплексами и забывчивостью. Особые приметы: забывает сливать за собой воду и возвращать долги. Отношение к женщинам: к женщинам не относится. Пороки и недостатки: влюбчив. Неоднократно был замечен в порочащих его связях. Особые пристрастия: ел плов у тети Эры и остался жив. Цвет волос: не растут. Глаза: наглые. Вес: давно пора похудеть. Всех, кто знает о его местонахождении, просят не звонить.

…Город уже засыпал, когда, скрипнув несмазанными петлями, отворилась дверь женской богадельни. На пороге появилась Неповторимая со стеклянной банкой из-под майонеза в руках. Подойдя к столу, она бережно поставила банку на его край и сдернула салфетку, прикрывавшую широкое горлышко: в желтом пятне света, падающем от уличного фонаря, на донышке банки виднелось нечто, бывшее когда-то «Весами». Там же валялись крошки белого хлеба и засохшие обрезки колбасных шкурок.

-Ах! – вскрикнул Ветер, пробежавший в этот миг по занавескам.

-Она била его по голове, - взвизгнула старая Дверь, - я видела все сама!

-Смотрите, она украла у него сердце - прошептало видавшее много чего Зеркало, обсыпая пол шелухой старой амальгамы.

-Я не могу видеть, как он мучается перед смертью - вскрикнула нервная Ночь, накрывая черным плащом спящие городские улицы.

...И только ему, лежащему на дне банки, было сухо и тепло. Жизнь, капля по капле, покидала его измученное сердце.

Несмотря ни на что, он был почти счастлив.