Александр Линев

 

Проверка на дорогах

(рассказ охотника)

 

Охотиться зимой без белого маскхалата – это почти то же самое, что оказаться в пляжном костюме на балу или одетым в бане, сразу почувствуешь общее внимание всего живого. А зимний выходной зверь особенно осторожен и быстро замечает темный движущийся предмет, то бишь, охотника. Вот почему я настойчиво уговаривал жену сшить мне белый халат или какую-нибудь накидку для охотничьих вылазок.

Жена у меня, скажу вам, все умеет, но шить не любит — не любит и все тут! Пришлось мне тонко так напомнить ей, что скоро мой день рожденья, и какой бы это был желанный для меня подарок — маскхалат! И как благодаря ему, во время охоты я чаще бы думал о ней, о доме… Устоять против таких аргументов жена, конечно, не могла – она пошла в сельмаг и принесла метров двадцать бязи, десятка три белых пуговиц и дюжину катушек ниток.

За модельный образец был выбран комбинезон нашего соседа, Васи Мелехова, мужика примерно моего телосложения. Он работал трактористом и недавно получил спецодежду. Жена сокрушенно вздыхала, изучая устройство вещи, искусно сшитой из обрезков и клиньев, ужасаясь обилию швов, выточек, петель и карманов. Я, как мог, подбадривал ее, предлагал максимально упростить конструкцию.

Разложив материю на полу комнаты, она решительно приказала мне: «Ложись!». Я покорно лег, раскинув широко руки и ноги. Наш двухлетний сынишка с удовольствием пристроился рядом, мы хохотали, барахтались, мешали жене сделать необходимые наметки. В конце концов, она присоединилась к нашей куче-мале. Потом, я установил старую швейную машинку, и дело закрутилось! Жена упорно, целый день, изредка прикидывая на мне, кроила, наметывала, шила комбинезон. Состоялась первая примерка! Тогда-то обнаружилось, что мы не учли, что комбинезон будет одеваться на ватник, да еще и на рюкзак на спине — иначе темный рюкзак сведет на нет все достоинства изящного изделия — будет демаскировать меня. Я предложил вшить по спине камзола широкий клин, но у жены не поднимались руки изуродовать выстраданную вещь. Она заявила, что лучше сошьет для рюкзака отдельный маскировочный мешок. На этом компромиссном варианте мы и остановились.

Мне не терпелось испытать комбинезон в деле, и я тут же решил пойти ночью — было полнолуние, подкарауливать лис на окраине села. Они, как я недавно установил по следам, часто выбегали из леса к пустующему зимой летнему лагерю для свиней. Там я и хотел устроить засаду. И вот, одевшись с помощью жены, придирчиво осмотрев себя в зеркале, я в состоянии нарастающего охотничьего возбуждения вышел в полночь из дома. Внимательно оглядываясь кругом, не видит ли кто меня в столь неурочное время в таком импозантном виде, я быстро зашагал по улице, стараясь поскорее уйти из села. Снег скрипел под валенками предательски громко, и собаки в ближайших дворах отреагировали бодрым лаем, что заставило меня еще прибавить шагу.

До места засады, куда я стремился, было километра два. С главной дороги я вскоре свернул на полевую, ,пробитую недавно бульдозером, столь узкую, что встречные машины могли разминуться только в редких специально расчищенных местах. Дорога пересекала большое поле все залитое ярким лунным светом, от снежных глыб залегали причудливые тени. Дальним своим краем поле и дорога уходили в лес, который тянулся до соседней деревни Спасовки .Осенью, всей семьей, мы собирали здесь грузди, а на старых вырубках, опята.

Погруженный в воспоминания о прошедшем лете, я не сразу обратил внимание на отдаленный рокот мотора, но когда остановился и прислушался, понял, что мне навстречу катит трактор «Беларусь». Что-то в надвигающемся шуме показалось мне необычным? И тут я понял! Звучит песня! Меня, как током, пробила догадка: это же наши сельчане едут из Спасовки, со свадьбы! Об этой комсомольской свадьбе только и говорилось в последнюю неделю в совхозе.

- Хорошенькое дело! — заволновался я. - Бежать назад? Далеко! Вперед? До леса не успею! Вот влип посреди поля! Показываться в таком виде и в такое время знакомым, это моральное самоубийство. Это значит надолго, если не навсегда, стать «героем» разговоров и подшучиваний на селе! А среди охотников эта ночная встреча станет легендой. Эпосом! Обрастет подробностями, навеянными буйной фантазией рассказчиков! Бежать от дороги по полю? Очень светло, след будет виден, снег глубокий - далеко не убежать!

- Меня вполне могут принять за привидение! — кладбище недалеко…Хорошо, если испугаются и уедут. А если начнут ловить?

- Могут еще подумать, что я шпион, заброшенный в наш край непуганых земледельцев. Или летчик со сбитого вражеского самолета-разведчика, как Пауэрс под Свердловском. В газетах писали, что его повязали бдительные колхозники, подумавшие сначала, что это наш космонавт, но быстро смекнувшие, что к чему, когда при дружеском похлопывании по плечу он поднял руки отнюдь не для приветствия.

Все эти варианты развязки опасного для моего авторитета происшествия повергли меня в панику.— Не успеваю! Надо прятаться где-то здесь, но все просматривается!

Трактор быстро приближался, но еще не был виден за поворотом дороги. Вот сейчас он вырвется на прямой участок, и я предстану во всей красе перед изумленными взорами комсомольцев, изрядно разогретых свадебным самогоном и душевной песней «Ой мороз, мороз, не морозь меня…».

- Эти не испугаются! Народ любознательный, бдительный, спортсмены! Эти точно поймают, - с тоской подумал я. - Нужно действовать, пока не поздно!

Я бросился на придорожный снежный вал — хотел перебраться через него и затаиться, но подмерзший сверху снег предательски провалился, и я рухнул в него по пояс. Это была катастрофа! Я начал барахтаться, стараясь переползти подальше от колеи, но, очевидно, от сильных переживаний ничего не получалось.

- Если увидят меня ползущего, - начнут ловить обязательно, могут ненароком и пришибить! А может быть, не увидят? Ведь мой комбинезон совсем новый и белый, как снег! Надо спрятать ружье, затаиться среди комков снега. Авось пронесет нелегкая?

Я доверчиво приник к снегу, только моя белая спина заметно горбилась над придорожным валом, закапываться глубже уже не было времени. Краем глаза я видел, как трактор с санями, на которых находилась порядочная группа поющих земляков, промчался совсем рядом, обдав меня теплом разогретого мотора. Раскатившиеся сани чувствительно ударили бортом в снежный бруствер, заметно спрессовав снег вокруг моих ног, и помчались дальше, унося веселую компанию. Все стихло. Перевернувшись на спину, я еще долго и расслабленно лежал, глядя на луну и далекие звезды. Радость волной нахлынула на меня. Я смеялся, я воспевал свой замечательный комбинезон. Подарок жены успешно прошел проверку на маскировку, спас мою охотничью репутацию! Пожалуй, это прекрасный повод «обмыть» обновку. Вернусь домой с мороза, сядем с женой рядышком, выпьем трижды: за ее здоровье, за ее золотые руки, за комбинезон. Посмеемся дружно над моим приключением, мне нравится, когда она смеется. А вдруг мне повезет добыть лису? Вот была бы жене награда! Я вылез из снега на дорогу и бодро зашагал к месту охоты.

 

Солянка—Красноярск, 1966—1999.