Василий Русаков. (19 января 1958 — 4 августа 2010)

город Сланцы Ленинградской области. Входил в литературное объединение Александра Кушнера.

Начал публиковаться с 1995 года. Публикации в журналах «Новый Мир», «Звезда». Автор пяти поэтических книг.[1] Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Жил в Санкт-Петербурге.

 

Василий Русаков. (19 января 1958 — 4 августа 2010)

город Сланцы Ленинградской области. Входил в литературное объединение Александра Кушнера.

Начал публиковаться с 1995 года. Публикации в журналах «Новый Мир», «Звезда». Автор пяти поэтических книг.[1] Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Жил в Санкт-Петербурге.

 

---***---

 

Аптека, и стало быть, Блока

Ты вспомнил, как вор.

Поскольку от червя до Бога –

Клише и повтор,

Меняются люди и даты,

Все было уже,

Рассветы и снова закаты,

Повтор и клише.

И то что кончается , тая,

К апрелю зима,

И юность еще золотая,

И сводит с ума.

И жизнь – вся желания жизни,

И тот разговор,

Казалось, впервые, а вышло –

Клише и повтор.

И легче остыть нам друг к другу,

Чем бросить курить,

Но даже печаль и разлуку

Хочу повторить,

Поскольку не знаю иного

Желанья в душе,

Чем чувствовать снова и снова

 

---***---

 

Сирени цветные осколки

И запахи душно-легки;

Трамваем гремучим и долгим

Поедем гулять в Озерки,

Там что-то такое заметим

В домишках, растущих вокруг…

Неспешно так сядем-поедем -

Забудь, что тебе недосуг.

 

Итак, мы живем в промежутках,

Глухим невниманьем казня

Весь мир. Только запахов чутких

Немая, слепая возня

Скрывает дневные заботы,

Спасая родившийся день…

Не хочешь? Поедем, ну что ты?! -

Пока еще дышит сирень.

 

* * *

 

Здесь, в Питере, не стоит умирать,

Здесь кладбища промокли - грязь и гнилость,

Земля - не пух… А если выбирать,

Лежать бы там - не знаю где, чтоб снилось

Другое море - с парусом, причем

Теплее здешнего; показывая спины,

Там солнцем, как оливковым мячом,

Пронзая гладь, играли бы дельфины -

И все такое… В общем, там лежать,

Где жить хотелось бы, где тминным и коричным

Густым, богатым воздухом дышать,

Для горожан усопших непривычным,

Поскольку здесь и пахнет черт-те как,

И мы живем, не замечая, видно,

Что свет - не свет, и мрак - почти не мрак,

И умирать легко и необидно.

 

* * *

 

ПЕСЕНКА

И никого, никого, никого

вечно любить не возможно.

А. Пурин

 

День-то, ах, день-то - безумно пригож,

Радостных нот не унять.

Что расчирикалась, что ты поешь,

Птичка-не-знаю-как-звать?

Стая твоя, твой побитый косяк

Помнит и дождь, и пургу -

Радость твою, твое счастье никак

Я объяснить не могу.

 

Мало ли ястребов было и лис,

Скольких сородичей нет…

Что ты чирикаешь? Цыц, схоронись,

Что ты орешь на весь свет?

Только ль весна? Да ума твоего

Мало, молчи, дурачок!

Ведь никого, никого, никого…

Впрочем, об этом - молчок.

 

* * *

 

Оставь, усни же! Ну, чего еще -

Какой поделишься виной?

Я - просто трезвое чудовище,

Стою над жертвою хмельной.

Глазами страшными и пьяными

Ты смотришь, словно видишь сон, -

Какими черными туманами

Твой мозг усталый напоён?!

 

Усни, не мучаясь, не мучая,

Погасим свет, давай ложись;

Ты несогласная, колючая,

Ты несчастливая… А жизнь

Сама пойдет, сама поправится…

Ах, сколько ж нервов и возни!

Нам хватит счастья, нам останется.

Я успокоился. Усни.