Реальности сон

 

Рай – сути,

..............Рай – смысла,

.................................Рай – слуха,

........................................... ......Рай – звука...

......... А ноги всё тяжче, а сердце всё легче... (М.Цветаева "Крысолов")

 

Бархатно-черной глубокой июльской ночью Она проснулась внезапно – будто кто-то позвал её. Ярко горела зловеще вызолоченная луна. И повсюду вокруг, безумствуя с подвыванием, лаяли одуревшие от полнолуния деревенские собаки. И эта их, разномастная, гулкость – жутким, волнообразным, эхом доносилась со всех сторон – то затихая, то нарастая. И было это, как предвестье чего-то таинственного, непонятного, до ощущения (смутности подсознательных предчувствий?!) внутреннего холодка и кожной дрожи. Разноголосица ночных звуков пугала. И будто в эпицентре некоего неведомого круга, или квадрата, стояла Она. Но, кто-то или что-то звало же её к пробуждению? О да! То был едва уловимый голос флейты. И как только Она поняла это, в голове молниеносно пронеслась картина её любимого цветаевского «Крысолова». А флейта звала и звала её – из невидимого своего далека. Так и пошла Она на этот тихий зов с обездвиженной уже мыслью, с полузакрытыми глазами. Ведомая, как и влекомая, почти что наощупь. Сомнамбулой – во власть густой ночи. Так и шла, и шла, и шла. Пока не уткнулась в заросли камыша и осоки. Холод окончательно объял и разум, и тело. Знобящая дрожь нарастала, сотрясающим тело, возбуждением. Вот и голос флейты, до того ласковый и обволакивающе призывный, стал более звучным и требовательным – будто теперь уже и не звал, а подталкивал в темные воды Озера. Звезды смотрелись в его черноту, но не привычно синим, а каким-то холодным платиновым, серебристым цветом. И ни всплеска, ни перетекающего журчания от вливающегося ручейка, по руслу которого она и дошла к округлой заводи босыми ногами. Ни привычно обыденного шума воды вокруг, как и ни какого вообще мало-мальского её движения. И ничего не звучало, кроме голоса этой флейты! Ноги сами переступали осторожно, неспеша, погружаясь в теплую воду озера. И тепло это передавалось вверх от погруженных стоп к коленям и выше, выше. И уже по пояс была она в воде. И приятная истома сменила холод, наполняя горячим, согревающим током её выхоложенную кровь. В висках появилась приятная пульсация: «Ах, как хорошо!» Ни мысли сомнения, или былого страха, заставлявшего трепетать каждую клеточку её естества. И только звуки флейты. И только радость проснувшего желания – погрузиться в эту маняще-томную купель. Вот и шеи уже коснулась ласковая вода. Так приятно плещется она теперь. И уже подбородок погружается.

Но, что это? Будто медленно перекрывается дыхание. И судорожно открывается рот, ищущий живого воздуха болезненным бронхам, или освежающего питья, иссыхающей от жгучей жажды гортани – в беззвучии отчаянного вскрика, до боли лицевых мышц: «!!!»

И медленно, по капле за каплей, вливается в него соленая влага…

 

Очнулась уже сидящей на кровати, как взметнуло её с постели, не помнит. По-видимому, это произошло автоматически, одновременно с моментом просыпания. Обильные слезы, стекая по щекам, попадали в приоткрытый рот, судорожно хватавший воздух. Вот откуда был вкус этой соли! Она плакала во сне и беззвучно кричала, вернее, проговаривала в плаче два истово-молитвенных слова. Обращалась к Тому – кого никогда в своей жизни не призывала раньше в помощь. А рука непроизвольно истово творила крестное знамение. «Спаси и сохрани!» – только то и смогла она выговаривать вслух. Сначала неосознанным отзвуком непривычных слов – из тех самых глубин тяжелого её сновидения. Но, проговаривая, вернее крича там – повторяла-то их вновь и вновь уже здесь, в реале её внезапного пробуждения. И теперь уже осознанно, уповая на силу и волю Того, кто вложил в её уста эти самые слова – Его веры и её надежды. «Спаси и сохрани!» – как заклинание, твердили её губы. И мысль вращалась по спирали нарастающей радости: «Он даровал пробуждение – освобождением – от обволакивающего кокона дурного сна». Стряхнув с себя злые чары наваждения извне, Она окончательно очнулась! И мир вокруг стремительно стал проявляться, как переводные картинки – любимые с детства. Стал приобретать очертания пастельных тонов, а затем и все более, более ярких. Реальность цвета вернула ей и ощущения просыпающейся вокруг жизни! Она увидела, как взошло солнце! Услыхала, как пробудились птицы – как загорланили они под окнами дома. Ей почудился шелест листьев и стук падающих яблок. Она встала с кровати. И, медленно подойдя к окну, распахнула его. Легкий ласковый ветерок взъерошил волосы.

(Надо жить и радоваться – этим мгновениям, жизни. Главное – не позволять себе погружаться в беспросветную, страшную тьму.)

1996

 

© Copyright: Людмила Солма, 1996-2011