Один – сумей разжечь камин! - громко выкрикнул старушечий голос детскую считалочку.

Егорушка мчался вниз по каменным ступеням, обратно – в пещеру колдуньи Кланж. Его порезанная нога болела с такой силой, что казалось, будто в ней сидит огромный кол-заноза и с каждым движением все глубже вонзается в тело. Малышу очень хотелось остановиться, присесть где-нибудь в уголке и, из жалости к самому себе, горько заплакать. Его волшебный шарф почти полностью истлел и теперь уже не имел никакой силы, чтобы выручить его из беды. Верный друг Ник, спасая его, исчез в горящем очаге вместе с сотнями летучих мышей. Перед глазами мальчика стояла страшная картина: Ник шагает в огонь и, вместе с оскалившимися и пронзительно верещащими мышами, превращается в россыпь черных догорающих углей.

 

- Два – но сбереги дрова! - донеслась издалека вторая строка считалочки.

Егорка вбежал в пещеру. Весь пол в ней казался живой движущейся массой, такое количество черных блестящих жуков кишело под ногами. Учуяв его, подняли лай серые булыжники. Но мальчик, не обращая на них внимания, стал поддавать жуков носком кроссовок и разбрасывать в разные стороны. Кое-как он добрался до каменной полки над кроватью старухи. На ней, среди всякой ерунды, типа булавок, веревок, беззубых гребней и засушенных скорпионов, между чучелом ужа и старым ободранным лисьим хвостом поблескивала лакированная шкатулочка с мудреным золотым вензелем на крышке.

- Это первое, что мне велела взять портретная старушка, - подумал мальчик и положил шкатулку себе за пазуху.

Потом вспомнил второй наказ:

- Среди всех жуков найди говорящего и крепко зажми его в кулаке, чтобы не убежал.

 

- Три – сквозь лупу посмотри! - по слогам прокричала старуха голосом школьной учительницы, читающей диктант. Егор растерялся, считалочка скоро закончится, ведь портрет обещал считать до семи, а среди миллиона жуков найти одного, говорящего – невыполнимая задача.

- Нужно его разговорить, - подумал мальчик, - например, сказать что-нибудь ужасно интересное из жизни насекомых, тогда он не выдержит, проболтается и выдаст себя!

Он с досадой закусил губу:

- Эх, была бы здесь сейчас кошка Пульхерия, которая читает все подряд и знает много всякой всячины!

Он наклонился и, зачерпнув с пола дюжину жуков, обратился к ним самым задушевным голосом, на который был способен:

- Жуки – это классно! Они сильнее пауков, и муравьев…и блох…

Жуки на его ладони, молча, кинулись врассыпную и, спрыгнув вниз, разбежались кто куда. Егор сделал шаг в сторону и зачерпнул новую партию.

- Между прочим, я – тоже жук! Никто этого не знает, ведь я свой панцирь оставляю дома!

Он мельком взглянул на свою больную ногу, забинтованную рукавами футболки – на ней чередовались коричневые и черные полоски. Сочетание этих цветов ему что-то отдаленно напомнило.

- О! – радостно воскликнул малыш, - я же колорадский жук!

Он расстегнул курточку и выпятил грудь в полосатой футболке.

Никого это признание не впечатлило, и черные жуки опять посыпались с его ладони вниз, на каменный пол.

 

- Четыре – в бокалы яд налили! - прозвучало издалека.

Маленький Егор в отчаянии прокричал:

- А еще, жуки намного круче всяких там гусениц, мотыльков и стрекоз!

Он с досадой сжал кулаки, мечтая пробежаться по этим отвратительным немым насекомым, но любой из них мог оказаться говорящим и поэтому, Егор сдержался и стал напряженно думать. Мальчик лихорадочно вспоминал всех известных ему букашек. Недавно он смотрел мультфильмы про пчелу Майю, про муравья Антца, а по вечерам они с бабушкой читают книжку про Буратино, - так там, в каморке, за нарисованным очагом, живет говорящий сверчок!

 

- Пять – спи, но не ложись в кровать! - громче обычного заголосил портрет.

Егор на одном дыхании выпалил:

- А в сказке «Золотой ключик или приключения Буратино» я читал про говорящего сверчка! Неужели сверчок умеет разговаривать, а жуки не умеют?!

В ответ из отдаленного угла прозвенел, словно звоночек, тоненький голосок:

- Что это еще за золотой ключик?

Мальчик повернул голову и увидел, что из щелки выполз жучок не совсем такой, как все остальные. Вместо обычной пары глаз, расположенных справа и слева, у него был один-единственный глазок посреди головы и два огромных волнистых ушка, а лапки – словно подкованы серебристыми подковками, цокали по каменному полу, напоминая стук крошечной швейной машинки.

У Егорки от восторга даже дух захватило, ведь он нашел говорящего жука! На какой-то миг он даже забыл о ноющей больной ноге и о том, что времени у него в обрез.

 

- Шесть – сожги от зверя шерсть! - напомнила ему о времени нарисованная старуха Кланж.

- Какой – такой «золотой ключик»? - вкрадчиво повторил свой вопрос необыкновенный жучок, нетерпеливо перебирая точеными лапками.

- Этот ключик открывал волшебную дверь, - быстро пролепетал Егор и, присев на корточки, протянул руку, - иди сюда, я тебе про него расскажу!

Жук двинулся вперед, с сомнением потоптался на месте, потом дал задний ход и, в итоге, любопытство взяло верх – он забрался на ладонь к мальчику. Мальчик зажал его в кулачке, другой рукой придержал шкатулку, лежащую за пазухой и, прихрамывая, кинулся бежать из пещеры.

 

- Семь – теперь все ясно всем! - с довольной улыбкой встретила его физиономия на портрете, - ох, и напугалась я из-за тебя: думала, не успеешь – и не видать мне свободы, как своих ног!

- Вот, - Егорка разжал кулак.

На его ладошке лежал чудесный маленький ключик с одним-единственным глазком, который часто-часто моргал и любопытно озирался по сторонам, при этом он еще и прислушивался к каждому шороху, смешно оттопырив большие волнистые ушки.

Мальчик с недоумением уставился на него:

- Ты же был жучком!

- Ты, тоже жучком представился, колорадским…

- Это я пошутил.

- А я притворился, а на самом деле я – ключик, который может открыть любую дверь! Но, я очень любопытный и обязательно подглядываю в замочную скважину и прислушиваюсь к ней, - если увижу или услышу что-нибудь необыкновенное, интересное и захватывающее, открою дверь, а если нет, то не открою!

- Ну, вот что, - ворчливо вмешался портрет, - нам болтать некогда, нужно торопиться в замок Фламорта!

- А с этим что делать? – Егор извлек из-за пазухи шкатулку.

- Ох, дырявая моя башка! – схватился за голову руками портрет, - ну-ка, ключик, открой нам ее!

 

Ключик выпрыгнул у Егора из рук и, помахивая ушками, словно крылышками, пролетел по воздуху, а потом прильнул к замочной скважине:

- Ой, - расплылся он от умиления, - там кто-то играет на дудочке: ти-та-та, ти-та-та!

Затем он заглянул в замочную скважину:

- Какие прелестные дети!

Не раздумывая больше ни секунды, ключик дважды повернулся в замке и, крышка шкатулки распахнулась.

Егор разочарованно взглянул на маленькие фарфоровые фигурки:

- Игрушки? Я думал, здесь какое-нибудь сокровище!

- Э-ээх, что ты понимаешь! Вот если тебя посадить в эту коробку, а потом дать ее открыть твоей маме? Как ты думаешь, променяла бы она тебя на сокровище или сказала: « Мой сын для меня самое большое сокровище в мире!»

 

- Но, это же всего-навсего фигурки пастушка и девочки с цветами!

- Нет, дурачок, не всегда верь тому, что видишь! На самом деле, это настоящие дети, которых много лет назад заколдовали и спрятали в эту шкатулку. Моя госпожа, колдунья Кланж, знает об этом, ведь ей велено хранить этот секрет, как зеницу ока…

- Кем велено?

- Кем, кем, - проворчал портрет, - конечно, чародеем Морфором! Нам нужно поскорей попасть в замок, тогда ты все узнаешь! Моя хозяйка никого и ничего не боится, кроме него. Если он узнает, что она не уберегла шкатулку, то вернет ей ее прежний облик, а старуха этого очень не хочет! Ведь ты же не знаешь, кем она была раньше, до встречи с Морфором?

- А Вы знаете?

- Еще бы, ведь я ее копия, только плоская, нарисованная.

Голова с портрета болезненно сморщилась и отвела глаза в сторону, словно стыдясь быть копией своей злобной госпожи. С минуту она, молча, шевелила губами, устремив взгляд куда-то вдаль, будто обдумывала что-то. Потом, с видом особой задумчивости покрутила свой баклажанный нос и, приняв решение, перешла на свой обычный деловой тон:

- Мы с тобой ее обдурим! Отойди-ка, подальше, я на тебя взгляну внимательней!

Портрет колдуньи Кланж с шипением втянул в себя воздух, отчего мальчик даже испуганно попятился. Потом, голова старухи, упиваясь собственной лихостью и величием, громко прокричала какое-то заклятие и, с видом фокусника, оглушительно хлопнула в ладоши.

 

Егорка почувствовал, как волосы на его голове зашевелились, закручиваясь в белокурые локоны, вся его одежда затрещала, лопнула по швам и моментально разлетелась в разные стороны мелкими лоскутками, уступая место полосатым коротким штанишкам, белоснежной вышитой рубахе и хорошенькому темно-бардовому кафтанчику, фасон которого вошел в моду в начале 20-го века. Все эти обновки мигом наделись на Егора, потом на голову ему плюхнулся соломенный картуз, а в руке оказалась резная дудочка, которую он, против своей воли, поднес к губам и, впервые в жизни, сумел продудеть незамысловатый мотив: « ти-та-та, ти-та-та…»

 

- Превосходно! – воскликнул портрет,- я все-таки кое-чему научилась у своей госпожи! Теперь ты – вылитый пастушок! Шкатулку с фигурками спрячь в карман, ключик крепко зажми в руке, а меня сложи конвертиком и сунь под рубаху – я буду тихонько тебе подсказывать, как себя вести и что делать. Потом смело поднимайся по каменным ступеням на вершину Меловой горы, в замок Фламорта. Ничего не бойся, и помни: ты много лет был фарфоровой игрушкой, но сегодня, в Ночь Лунных Ветров, ты вновь стал мальчиком! Пусть колдунья поверит в то, что ты – ожившая статуэтка! Требуй, чтоб она тебе рассказала свою историю и тогда ты узнаешь, где находится Потайная дверь, что скрыто за ней и, как можно расколдовать этих несчастных фарфоровых детей! Ступай и не подавай виду, что боишься! Если растеряешься и, не будешь знать, что сказать – играй на дудочке!