Улицы Еревана весьма и весьма богаты на бомжей. Я уже писала об обитающих на улицах кореянке, молдованке, езидке, оставшихся на улицах русских женах, не говоря уже о многочисленных лицах без определенного места жительства армянской национальности. Каким ветром занесло сюда серба Васила Аврамовича, многим остается только гадать.

 

Родился Васил в Белгрaде в семье полковника авиации, закончил медицинский университет им. Никола Радича, получив специальность микрохирурга и фармацевта. Работал в клинике, имея свое дело. Его способность к языкам (а Васил знает 14 языков – сербский, русский, английский, немецкий, итальянский, французский, испанский, норвежский, шведский и даже армянский) открывала ему ворота в мир. У молодого человека были все предпосылки и возможности к долгой и благополучной жизни. И личное счастье (или несчастье?) не заставило себя долго ждать. В Норвегии, куда он перебрался по работе, познакомился с волоокой армяночкой и все закрутилось-завертелось. Поженились в Норвегии, венчаться решили на исторической родине жены, в какой-нибудь старинной церквушке. В Армении пара не только закрепила свой брак на небесах, но и купила квартиру, обзавелась двумя сынишками. Время было тяжелое – 90-е годы, но молодых и влюбленных супругов это не пугало - они строили свое счастье. Васил устроился на работу в клинику. Правда, у него сразу же возникли разногласия с руководством, так как у серба был свой взгляд на медицинское призвание – ну не хотел он драть с бедных людей втридорога, зная их низкую платежеспособность. Этим Васил очень мешал другому медперсоналу набивать карманы, а через несколько лет его просто погнали взашей с работы из-за этого – помахали ручкой и сказали, прости, мол, брат, не сошлись характерами. Найти новую работу оказалось довольно-таки сложно. Еще несколько лет Васил занимался медицинской практикой, но постоянной работы так и не нашел. Жена, недовольная сложившейся ситуацией, ушла по-английски – тихо, но, но оставив мужа с носом, то есть ни с чем – продала квартиру, забрала детей и уехала в Норвегию. К тому моменту, Васил уже стал полноправным гражданином Армении, поменяв свой югославский паспорт. Выехать в Сербию ему не разрешили. Не разрешают до сих пор. В посольстве в Москве какой-то Живко очень живо отрезал: «Ты теперь не наш! Что хочешь?» Два года назад в Белгрaде у Васила умерла мать – выехать на похороны ему тоже не разрешили, объяснили, мол, представляешь угрозу, что не вернешься обратно. Так он уже десять лет бездомствует в Армении, которую он очень хотел принять за родину, но не получилось. Мачеха – она всегда остается мачехой. Чужая родина тоже.

 

Несколько лет назад он женился на героине одной из наших предыдущих статей бомжующей кореянке Кларе Вон, можно сказать, усыновил ее троих детей, которых через некоторое время у них отобрали и разбросали по детдомам. В один из морозных дней пара решила поехать в детдом и проведать ребенка. На обратную дорогу денег не было, решили добираться пешком в пургу. Шли через Севан по неокрепшему льду, который угрожающе трещал, предупреждая об опасности. Но поздно было разворачивать назад. Лед треснул, и Васил провалился в ледяную декабрьскую воду. Его спасение можно назвать чудом, но здоровье было надорвано – хроническое воспаление нерва и в итоге инвалидность второй степени. Сейчас ему очень тяжело работать – ноги отказывают, но, несмотря на это, он разгружает на рынках машины и тягает тюки.

 

«Жизнь гроша ломаного не стоит», - говорит Васил. Его удивляет равнодушие армян. «Люди здесь просто не настроены помогать обездоленным, - рассуждает он. – И правительство тоже не видит ситуации на улицах. Я знаю каждый район в Ереване, я знал многих бомжей по именам. Их сейчас нет. Они умерли от болезней, голода, вымерзли зимой. Сейчас реально осталось около 30 бомжей. Неужели правительство не может оказать помощь этим трем десяткам несчастных?! Это же не сотни!» Ночевать на ереванских улицах – это своего рода экстрим: крысы, милиционеры с дубинками, не гнушающиеся скудным заработком бомжей и даже провизией (недавно отобрали у решившего отобедать Васила огурцы и помидоры), хулиганы, которые, к примеру, прошлой зимой перебили Кларе ноги, и надвигающаяся зима, пугающая Васила, Клару и недавно вышедшего из гаварского детского дома и не обретшего крышу над головой сына Нвера, а также им подобных. К слову, Нвер имеет идвалидность – он оказался под завалами во время землетрясения, с трудом его удалось спасти, сейчас он еле передвигается на переломанных в нескольких местах ногах. Получив паспорт и социальную карту, он так и не смог оформить пособие по инвалидности, так как не имеет прописки. С этой проблемой куда он только не обращался, отовсюду его пинают.

 

Вот так и живут эти люди, которых некогда обозначили абревиатурами БОМЖ или БОМЖИЗ (то есть без определенного места жительства и занятий), которые сейчас с успехом перешли в отдельные слова, абсолютно не волнующие людскую душу.