Нас подобрали наши танки Под утро возле горной речки. В лице грудастой санитарки Была нам помощь обеспечена. Нам не давали спать подпалины, Но, облегчая эти муки, Здесь каждый письмами завален был И руку жали чьи-то руки. Сквозь бинт глаза глядели почерну, Но кто-то письма те разжёвывал И под диктовку женским почерком В ответ писали письма жёнам… А перед этим – жутко вспомнить! – Мы поотстали от колонны – Заклинил двигатель и полночь Была опасностью наполнена. Песок лизал броню железную И завывал в стволе с сарказмом. Казалась местность неизвестною, Хоть проходили здесь не раз мы. Пот духотой струился солоно По переносью то и дело И, солью, словно разрисована, Прилипла гимнастёрка к телу… Сказал мой тёзка из Тайшета: - Сейчас бы в снег зарыться рожей И умереть…- и фраза эта Ознобом расползлась по коже. В той фразе было всё заложено: И боль, и страх, и скорбь разящая К возможному и невозможному, К прошедшему и настоящему, К рождённым "до" и "после" рОжденным, К своей любви и к миру спящему, К летящему по небу дождику, К снаряду пО небу летящему… В нас атавизм, инстинкты некие… Пусть чем-то лучше ли, поплоше ли – Мы все – немного человеки И – прав поэт! – немного лошади. Живая ткань – от мха до мышцы – Одной цепи тугие звенья, Где всё живое тонко зиждется Инстинктом самосохранения. Нам всем присуще это чувство, Когда слепое ожиданье Уже восходит в ранг искусства Для жертвы, сданной на заклание. Когда всё радует и бесит И каждый волосок на теле Бесчувственен, как будто грезит, Но чует всё на самом деле. Так зверь: почуяв ли опасность, Предвосхищая ли добычу, Чуть дыбит холку, скалит пасть, но Пока ещё не видит дичи. Так все мы, без прощенья свыше, Глазами в темень обращённые, Сидели в танке и не слышали Полёт снаряда обожжённого. Но то, как мы прониклись фразою, То, как бежать нас всех подмыло, Как быстро в люки мы вылазили – Не ТЕМ ЛИ САМЫМ это было!? …Подошвы по броне замуркали, Ещё рукой подать до танка, И сзади вдруг как что-то бумкнуло!..- И мир, в огне весь,- наизнанку! Меня взрывной волной отбросило. Я захлебнулся в крике пылью. Невдалеке обломок дросселя Воткнулся в грунт плитой могильной. Я ощутил спиной в горячке (А может мне теперь лишь кажется?): С отбитой пушкой башня мячиком Под звон в ушах по склону катится… Мы не стреляли. Нас не видели. Мы для врагов сгорели в танке. Они придут сюда, как зрители, Но наших не найдут останков. Всю ночь брели мы неустанно, Хоть взрывом каждого задело. Победно даль Афганистана Пожарным заревом алела... А где-то ветер сёк порошею И подо льдом дремали реки… Мы шли туда. Немного лошади. Солдаты. Люди. Человеки. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
