Ночную Москву освежила гроза с коротким обильным ливнем. От Бога тайком прослезились глаза небес, вдруг понявших: гибнем! Шкварчит в блеске брызг раскаленный асфальт. Дождь смогом замешан круто. В раскатах мне слышится жуткое «хальт!» у газовых камер как-будто. Дождь льет, но дышать не дает едкий дым горящего торфа, леса. Жесток же ты, Господи! Мы ведь грешим, чтоб каяться снова в стрессе. А утром опять же асфальта гудрон, и солнце луною смотрит, увядшая зелень березовых крон пейзаж преисподней портит. |