Жила-была девушка. Наверное, раньше она была русалочкой, потому как только она засыпала, ей снилось море или небо. Иногда она плыла в стае рыб или дельфинов, и они не боялись ее, а она - их. Даже медузы оплывали ее, не касаясь щупальцами. Или во сне она летала над землей, выше деревьев и крыш, а люди пытались догнать ее, опустить на землю и заставить ходить как все они. Во всяком случае, раньше она точно жила в мире, где все было не так, как у людей.

 

Люди назвали ее Мартой. У нее были густые соломенные волосы почти до пояса и глаза цвета неба и стройная фигура. Почему она оказалась среди людей и что было до того, она не помнила. В один летний день Марту просто нашли нагой на берегу после бури и кораблекрушения вместе с несколькими другими потерпевшими, которым удалось уцелеть. Монахини из соседнего монастыря увидели ее и дали ей одежду и обувь, и были так добры, что подыскали одинокую пожилую женщину, которая согласилась ее приютить. Затонувший корабль был чужеземным, поэтому появлению безмолвной девушки никто не удивился. И вот она очутилась среди шума приморского городка и пришла в замешательство - вокруг было множество людей и все они куда-то спешили, зачем-то толкались, чем-то торговали, зарабатывали деньги, тратили их, бранились, спорили, в общем, суетились.

 

Теперь Марта уже научилась жить среди людей, но ночью ее снова манили просторы моря и синева бесконечного неба, стаи рыб всех цветов радуги, или звезды и луна, сияющие прямо над ее головой и отражающиеся в море. Иногда она видела во сне затонувшие корабли с мачтами, покрытыми морскими водорослями. Eй часто снилась мраморная статуя прекрасного юноши на палубе одного из них.

 

Марта обитала на чердаке у пожилой женщины. Дом этот находился недалеко от берега и от места, где нашли девушку. Марии (так звали добрую женщину) было на вид уже более шестидесяти. Oна была полновата и немного близорука, часто улыбалась, и у нее на щеках появлялись две ямочки, располагая к доверию. Прошло несколько месяцев, и добрая женщина научила Марту сначала говорить, а потом и читать, и скоро девушка стала читать книгу за книгой. Во многих из тех книг, которые Марта успела прочесть, писали про какую-то загадочную Любовь. Иногда это была Любовь к Родине, иногда - к какому-то Богу, иногда - Любовь человека к человеку. Из-за нее происходили великие и страшные события в истории и политике: герои или героини убивали себя или других, проливали озера слез и читали длинные монологи перед тем, как принять яд или совершить какое-либо другое безумство.

 

Из книг и проповедей в соседней церкви, куда Мария стала водить ее каждое воскресенье, она также узнала, что людей сотворил Бог, поэтому утром, просыпаясь, всегда сразу говорила: «Доброе утро, Бог», а перед сном «Спасибо за все, и спокойной ночи, Бог». В книгах о Нем говорилось очень уважительно, иногда в них писали, что Его надо бояться, иногда - что Его надо любить всем сердцем.

 

А в одной толстой книге она прочла, что Бога нет и люди его просто выдумали, а на самом деле людей никто не творил, они просто взяли и произошли от обезьян. Рядом на картинке была нарисована обезьяна. Марта встала перед зеркалом в полный рост, выпрямилась, расправила складки платья и внимательно оглядела себя, откинула волосы назад и довольно улыбнулась. "Нет, вроде не похожа". Отлегло.

Но автор так долго и усердно доказывал, что Бога нет и это совершенно очевидно, что ей показалось странным, зaчем он тратит столько слов на доказательство такого очевидного факта.

 

Но вечерний закат, аромат цветов, пестрота пролетавших мимо ее окошка на чердачке бабочек, пение птиц и вся природа говорили ей о Великом Творце, как иногда называли его люди. И так хорошо было говорить каждый день, просыпаясь, кому-то неведомому «Доброе утро, Бог» и знать, что кто-то любит тебя и всегда заботится о тебе.

 

Она пыталась спросить, что такое Любовь у Марии. Но взор женщины вдруг затуманился. Oна ответила, что так и не узнала, что это такое. Марта решила прекратить расспросы, чтобы не огорчать ее.

 

Потом, когда та немного успокоилась, девушка спросила у нее и про Бога, и как можно увидеть Того, о котором столько писали. Мария ответила, что простым людям, как они, Его нельзя увидеть в этой жизни, что Бог живет в сердце каждого из людей, и он может явиться в образе любого человека.

 

После этого Марта стала внимательнее смотреть на окружавших ее людей. Она увидела, что некоторые из них плакали, были одеты в грязную одежду или вовсе в лохмотья, и у них был голодный грустный взгляд. Девушка старалась им на всякий случай помогать, вдруг именно в этом человеке является ей этот таинственный Бог.

 

Она охотно покрестилась в церкви с оговоркой, если не была крещена ранее, как утратившая память, и Мария стала ее крестной матерью. Эта добрая женщина была белошвейкой и мастерицей на все руки, она зарабатывала себе на пропитание рукоделием. Когда Марта выучилась у нее шить, вышивать и вязать, Мария стала продавать и ее шитье своим знакомым. Зимние вечера под песни Марии за работой пролетали быстрее. Она пела о давних временах, далеких странах, славных героях, моряках, не вернувшихся домой, и о жизни простых людей. Марте казалось, что она прожила здесь целую жизнь, и Марии, не имевшей детей, было не так одиноко в ее компании.

 

Эта добрая женщина была уже немолода и от кропотливой работы стала плохо видеть, у нее побаливали ноги, и поэтому Мария все реже выходила из дома, чаще посылала Марту по делам. Она не боялась смерти, так как верила в царствие небесное, но решила передать Марту в надежные руки прежде, чем оставит ее одну. Замужество - что может быть лучше для молоденькой девушки? Но где найти избранника в портовом городке и как его выбрать? Круг общения Марии ограничивался несколькими кумушками-заказчицами, монахинями из соседнего монастыря и парой лавочников.

 

Как-то на празднике Марта в одиночестве бродила среди веселящейся толпы, и один из матросов обратил на нее внимание: "Не отужинаете ли со мною, девушка?" Марта улыбнулась и согласилась. Они зашли в ближайший трактир, сели за столик подальше от входа, матрос заказал себе и Марте еды и много вина. Девушка, никогда не бывавшая раньше в таких заведениях, не столько ела, сколько оглядывала своего спутника и трактир, где они очутились. Воздух здесь был спертый, пахло потом, пережженной едой и чем-то кислым. B углу, где они сидели, было немного светлее благодаря светильнику на стене. Матрос оказался высоким, плечистым парнем с пышными темными усами, старше ее, несколько шрамов и наколок украшало его лицо и мускулистые руки. Незнакомец молча пил, сверлил ее масляным взглядом и подливал ей вина. После ужина он встал, заплатил хозяину и, схватив девушку своей ручищей за запястье, потащил по лестнице на второй этаж трактира, откуда раздавался женский смех и грубые выкрики, вероятно, пьяных матросов.

 

- Куда Вы меня тащите и зачем?

Матрос пробормотал несколько слов, из которых девушка поняла только "спать" и потащил ее дальше вверх по ступенькам.

- Если я Вам приглянулась, разве Вы не должны назвать меня прежде своей женой перед Богом и людьми в церкви, в присутствии священника и моей крестной? Она ведь так хочет увидеть меня в подвенечном платье и фате!

 

Матрос расхохотался ей в лицо так громко, что другие посетители за столиками отложили еду и уставились на них, с любопытством ожидая, что будет дальше. Марта готова была от стыда провалиться сквозь землю .

 

- Ты откуда, детка? С Луны свалилась, что ли? Если бы я женился на каждой девчонке во всяком порту, куда заходит наш корабль, я бы уже сто раз стал многоженцем! Я оплатил твой ужин, чего тебе еще надо? У меня есть два часа до отхода судна, и я не хочу терять свое время впустую на разговоры!

 

Марта постаралась вырваться, но это было непросто.

- Отпустите мою руку или я буду кричать!

 

- Оставь ее, я заплачу тебе гроши за ее ужин, - раздался юношеский голос откуда-то из-под лестницы. - Я видел эту девушку, она живет у белошвейки, и она не из той породы женщин, с которыми ты привык шляться...

 

Это был помощник трактирщика, и он вернул матросу половину денег, заплаченных за ужин, сказав, что запишет их на счет Марии. Тот удалился, ругаясь сквозь зубы.

 

Девушка, проронив "Спасибо!", выскользнула из трактира. Только на свежем воздухе она пришла в себя. Было желание броситься к первому попавшемуся ручью и умыть лицо и руки, смыв с себя грязь.

 

Юноша догнал Марту и, поймав ее испуганный взгляд, ободряюще улыбнулся.

 

- Держись подальше от матросов, они народ грубый и не читали тех романов, которыми забивают себе головы молоденькие барышни вроде тебя. Я провожу тебя до дома, уже темно.

 

В свете фонаря Марте удалось разглядеть своего спутника. Он был невысокого роста, чуть выше нее, худоват, копна русых волос спадала на левый глаз, над верхней губой только намечались усы, упрямый подбородок немного контрастировал с задумчивыми глазами, избегавшими прямого взгляда. Движения его были слегка угловаты и неловки. Говорил он с легким акцентом, не так, как другие местные жители.

 

По дороге они разговорились. Марта сначала отвечала односложно, затем понемногу оттаяла. Иоганн (так звали молодого человека) оказался сиротой и дальней родней трактирщика по материнской линии, хотя отец его был родом не из этих мест. После смерти родителей он начал подрабатывать в трактире, но ему там не очень-то нравилось. Матросы часто устраивали пьяные драки и дебоширили, редкая неделя обходилась без битья посуды и поломанных стульев.

 

У дома они расстались как добрые друзья. Было уже поздно, и Мария начала беспокоиться. Крестная напоила Марту горячим чаем, так как заметила, что глаза девушки странно блестят и щеки пылают, и лишь потом начала расспросы. Девушка рассказала о том, что с ней произошло в трактире. Мария только охала и ахала и качала головой во время ее рассказа.

- Я не думала, что мужчины могут быть такими грубыми и бесцеремонными, не о такой любви я мечтала одинокими вечерами, - возмущалась Марта - Неужели они все такие жестокие чудовища? Теперь я понимаю тех женщин, что решили добровольно уйти в монастырь и никогда не иметь с ними дела, и тебя тоже понимаю! Лучше всю жизнь прожить в одиночестве, как ты...

 

- О, ты ничего не знаешь обо мне и о моей жизни, - ответила Мария с грустной улыбкой. - Я ведь была замужем, правда, очень недолго.

 

- Но, крестная, ты никогда не рассказывала мне об этом...

 

- Это не самая приятная тема для меня, но теперь, когда прошло столько лет и мне осталось уже недолго быть с тобою, я расскажу тебе эту историю.

 

 

 

Я была очень молода, мне едва минуло двадцать и мои родители были еще живы. Жила наша семья в этом доме. Мы не были богаты, хотя отец у меня был очень работящий, любая работа в руках у него спорилась. В молодости он был учителем истории. Мать очень хотела сосватать меня за какого-нибудь знатного и богатого господина, чтобы я не знала нужды. И вот однажды единственный сын известного горожанина по имени Питер приметил меня на празднике и стал часто навещать. Он был высокий, обаятельный, хотя немного косил, поэтому взгляд его казался слегка лукавым. Моей матери Питер понравился своей деловитостью и смекалкой, а также тем, что за словом в карман не лез и был из хорошей семьи. Мы встречались недолго, и я мало успела узнать его самого и круг его друзей, да и что я понимала в двадцать лeт! С Питером никогда не было скучно, он говорил мне комплименты, все время повторял, что любит меня и как он рад, что встретил такую девушку в своей жизни, задаривал меня подарками. В доме у нас стали появляться букеты прекрасных роз, до сих пор помню их аромат. Я не была красавицей, и мое сердечко просто таяло от всего этого, ведь никто и никогда прежде не оказывал мне таких знаков внимания. Родители не стали тянуть с помолвкой и свадьбой, и мы скоро поженились, и было подвенечное платье и фата. Благодаря помощи родителей жениха столы на нашей свадьбе ломились от кушаний. Все его и мои родные съехались на нашу свадьбу, щедро одарили нас, желали нам всего того, что только можно пожелать новобрачным. После свадьбы мы зажили в доме Питера, его мать полюбила меня как родную дочь, и очень помогала нам вести хозяйство. Но через некоторое время мой муж начал выпивать, и это стало происходить все чаще и чаще. Oн почти не расставался с сигарой или кальяном, хотя знал, что их запах мне неприятен. Я все реже видела его дома, а он проводил время в компании друзей, с которыми он, пока ухаживал за мною, почти нe общался, за выпивкой и другими развлечениями, казавшимися мне странными. Детей у нас с ним не было. Я начала скучать.

 

Однажды мы были с Питером на ярмарке в другом городке, и ему приглянулись там часы. Деньги, которые мы брали с собою, кончились, мы уже возвращались домой, и когда муж взял меня за руку, то заметил на ней кольцо, подаренное мне на помолвку. Он стал уговаривать меня обменять кольцо у лавочника на понравившиеся ему часы, а мне обещал по возвращении домой купить новое кольцо. Эти часы были редкой работы, а кольцо было самое обычное. Я расстроилась, ведь кольцо было символом нашего брака, и отказалась снять его. Питер не на шутку рассердился на меня.

 

Так дальше и пошло, мы стали ссориться, муж начал поколачивать меня. Питер часто пускался на всякие авантюры, а если даже и удавалось ему немного заработать, то деньги словно текли у него сквозь пальцы. Мне и его родным ничего из этого не доставалось. Дома тo и дело пахло сигарами и перегаром. B любое время, даже ночью, могли прийти его друзья и увести его с собою куда-нибудь веселиться, а меня он последнее время с собою никуда не брал.

Как-то после одной из таких отлучек я увидела мужа на улице, когда он выходил с приятелями из дома в квартале красных фонарей.

Я подождала прихода Питера домой и спросила, действительно ли он заходил в один из этих домов. Он рассмеялся мне в лицо: «А хоть бы и так, детка, в жизни же надо все попробовать!»

«И плохое тоже?»

«Да, а вдруг понравится! И потом, что такое плохое, если оно приятно... Ты так наивна и совсем не знаешь мужчин».

«Разве тебе недостаточно простого семейного счастья, жены, родных, работы?»

«Жизнь так коротка, а брак - одна рутина... Только с приятелями я живу, а дома - скучаю».

«Почему же ты женился на мне?».

«Ты мне понравилась. Я подумал, такая хорошая жена и хозяйка как ты не каждый день попадается. Но не хочешь же ты, женщина, чтобы я всю жизнь просидел возле твоей юбки и ничего другого в жизни не повидал и не попробовал? Как тогда узнать, что плохо, а что хорошо, если не с чем сравнить?»

«Неужели наши брачные клятвы для тебя ничего не значат?»

Он в ответ лишь развязно улыбнулся и, покуривая сигару, выпустил одно колечко дыма мне в лицо.

 

Вот тогда-то я и ушла от Питера. Kогда он в очередной раз скрылся из дома со своими приятелями, я собрала свои нехитрые пожитки и оставила его, вернувшись к отцу с матерью. Из пoдарков мужа я взяла только пару самых необходимых вещей да кольцо, подаренное им на помолвку, чтобы всегда помнить, как я ошиблась, связав свою жизнь с человеком, у которого нет ничего святого.

 

Родители меня приняли, хотя и долго расспрашивали, что же случилось, почему я его бросила. Мама очень огорчалась, ей всегда нравился Питер. Муж мой потом пытался меня уговорить вернуться, приходил с букетом роз, но я не пустила его в дом. Приходила и его мать и плакала. Я выслушала ее, но на уговоры не поддалась. Она предлагала мне золотые горы, лишь бы мы снова зажили вместе как прежде, обещала, что сын исправится и возьмется за ум. Приходила жена его дружка, бывшая у нас на свадьбе, рассказывала, будто он вне себя от горя и стал сильно пить, так что они с мужем опасаются за него. Но все было напрасно. Я к Питеру не вернулась.

 

Как-то разговорившись с нашим городским лекарем, я узнала, что это было далеко не первое посещение моим мужем злополучного квартала. После одного из таких визитов он уже обращался к этому лекарю, чтобы на всякий случай провериться. Я еще раз убедилась, что поступила правильно.

 

У меня было ощущение, как будто я побывала в помойной яме, и мне не хотелось туда снова. Этот случай утвердил меня в необходимости порвать с мужем.

 

- Неужели ты никогда об этом не жалела, крестная?

- Разумеется, я жалела. О том, что встретила его и вышла за него замуж. А еще о том, что мы не успели завести детишек. Но если бы ребенок был похож на него... Я бы не хотела иметь от него ребенка. Я ушла от мужа, когда поняла это, пока не стало слишком поздно.

- А тебе не было жаль его?

- Не знаю... Если бы я осталась с Питером, со временем я сама могла бы стать такой же, как он, a мне этого не хотелось. Потом мне приходило в голову, что, может быть, я смогла бы изменить мужа к лучшему, но он недостаточно любил меня, чтобы ради меня исправиться, а в Бога он совсем не верил, поэтому вряд ли бы он стал меняться и ради него. Питер совсем не чувствовал, что поступал дурно, для него не было ничего святого. Да и я, наверное, недостаточно любила Питера, чтобы посвятить всю свою жизнь его перевоспитанию.

- Я не знала о твоем неудачном замужестве, прости меня, что заставила снова вспомнить о нем.

- Все это в далеком прошлом. Иногда мне кажется, что это было не со мною, так давно это произошло. Слава милостивому Господу, что на старости лет он послал мне тебя в дочери и помощницы. Все это было много лет назад, а я до сих пор порою вспоминаю и не могу выкинуть из головы... Говорят, он потом нашел себе другую наивную девчонку, но через несколько лет бросил ее ради другой. Ладно, что это я только о себе и о себе... Уже за полночь и пора спать, у тебя и без того был нелегкий денек. - Грусть в словах Марии сменилась обычной заботливостью.

 

Марта, пожелав спокойной ночи, отправилась наверх в свою комнату. Но еще долго она не могла заснуть, обдумывая все то новое, что узнала за день. Любовь и брак теперь казались намного сложнее, чем на первый взгляд можно было понять из романов.