«Каждому своё». Надпись над воротами концентрационного лагеря «Бухенвальд».

 

Основная жизнь в городе начинается с появлением на дорогах общественного транспорта. Троллейбусы, автобусы, такси – это связующая нить внутри городских миров. Парализован транспорт – парализована жизнь.

 

Утром каждому до зарезу, в свое время, нужно попасть на работу, днем до зарезу нужно куда-то, вечером, также до зарезу... И так изо дня в день, изо дня в день. Но утром-то точно нужно всем до зарезу. Попробуй, опоздай на работу. Кого на «ковер» – выговорешник, а у кого-то и из зарплаты потянут... Кому что. Каждому свое. Вот и стараются люди вовремя на работу успеть. Но не такая это простая задача, как думается. Городской транспорт, наверное, во все времена был бичом. Об этом еще в свое время Ильф и Петров писали. Но ближе к делу. Мы опаздываем на работу.

 

Остановка. Людская шевелящаяся масса. Иначе не скажешь. Некоторые поеживаются даже в теплое время года. Не от утренней прохлады, конечно, в ожидании предстоящего. Некоторые нервно покуривают. «Идет», – послышалось с выдохом. Масса возбужденно зашевелилась. Кто-то пробирается ближе к дороге, в надежде на то, что сможет первым юркнуть в открывшуюся дверь троллейбуса. Кто-то проверяет крепление своего багажа. Надежно ли? Те, что попассивнее и послабее физически – выжидают. Толкаться начинают еще до подхода троллейбуса, так сказать, утверждая позиции. И вот, тяжело, будто приседая, под огромным грузом, подходит то, что, мы называем общественным транспортом – долгожданный троллейбус. Тут уж никому ни до кого. Взгляды массы сосредоточены на дверях. Здесь каждый стоит за себя. Насмерть. Не пожалеют даже самое дорогое на свете – детей. Всмятку. Тут приходится «ощетиниваться» молодым мамашам. Двери не открываются. Водитель пытается, щелкает тумблерами на приборной панели, снаружи также помогают. Тщетно. Наконец открылась средняя дверь. Хотя никто не вышел, к ней ринулись почти все. Водитель понял, что дольше здесь оставаться нельзя, небезопасно, и осторожно «тронул» машину. «Машина отправлена! Освободите двери!» Двое рисковых мужиков все же успели повиснуть в дверях, отчаянно цепляясь за все, что попадется под руку. Да что там может попасть под руку, кроме впереди стоящего или висящего. Отъехав метров на двадцать-тридцать, троллейбус остановился и водитель, ругаясь и вразумляя пассажиров, пытается закрыть двери. И вот они закрылись, крепко зажав ногу молодому мужчине. А тому, наверное, больно стало. И понеслись тут комментарии по матушке, и в бога, и в душу... Ну, все. Улеглось. Тяжело гудя своими электромоторами «консервная банка» со своими «живыми рыбками», двинулась дальше, по маршруту. И пусть не отчаиваются те, кто не уехал на этом троллейбусе – уедут на другом, приложив максимум сил и сноровки.

 

А жизнь в троллейбусе идет своим чередом. Можно не держаться за поручень – не упадешь. Да держаться-то невозможно – руки не поднять. Вдруг кто-то поизворотливее и почестнее передает за проезд. Достал-таки из кармана монетку. Это редкость. Большинство считает, что за такие поездки должны платить пассажирам транспортники. В этом есть резон.

 

В салоне шумновато. У каждого свои проблемы. Кто-то кому-то наступил на ногу и стоит. Пусть стоит – потерпите. Все равно ему ногу некуда больше поставить. Пусть лучше на вашей ноге стоит, а то еще одному-другому наступит. Ссоры вспыхивают то здесь, то там. Те, кто едет в троллейбусе недавно, еще терпят, те, кто долго, начинают терять самообладание и дело доходит до взаимных оскорблений. Хорошо, что слишком тесно, а то и потузили бы друг друга. Две девушки. Одна другой: «Томк, ко мне какой-то мужик прижался и лапает». А мужика так прижали, что он даже на сантиметр не в силах отодвинуться, задыхаясь, может быть, от нежного аромата (может быть французских духов) исходившего от девушки.

 

А троллейбус размеренно останавливается на остановках, «выплевывая» партию пассажиров, «заглатывая» новую и едет дальше. Но свободнее не становится. На следующей остановке какой-то мужчина пытается влиться в коллектив, находящийся в салоне троллейбуса. Удается это ему не сразу. Трудно уживаются люди друг с другом. Двери давят его с боков, пассажир умоляет сограждан продвинуться хоть на полкопейки, но все твердо стоят на своем – меньше народа – больше кислорода. Водитель снова теряет терпение. Уже кричит, чтобы освободили заднюю дверь и не задерживали машину. «Поднимайся! – грозный голос водителя. – Ну, долго ты будешь висеть, как сопля?!»! Наконец троллейбус хлюпнул дверьми и втянул «соплю» в себя. Поехали...

 

Допустим, это лишь одна утренняя поездка. Но сколько сил и нервов она вытягивает из человека! В общественном транспорте можно узнать все свои позитивные и негативные стороны. Чаще второе. Зато вырабатывается отличная память. Посылают всегда в одни и те же места. Нового пока не придумали. А ведь предстоит еще и путь с работы. На свое рабочее место человек добирается уже взвинченный, с испорченным настроением, выжатый, как лимон, злой...

 

А всего-то, чтобы хоть чуть сберечь свои нервы и нервы своих соотечественников, чтобы не потерять человеческого достоинства, нужно немного терпения и вежливости, капельку взаимопонимания. Ведь приятно начать работу в хорошем настроении и вернуться вечером домой чуть уставшим, но не утратившим чувство юмора, тепла и доброты.