- Я вчера птицу видел, - Куч обратился то ли ко мне, то ли к себе, – зависла на середине реки. Кого-то матюкала. Ага.

- И что? - сказал я, совершенно не понимая, зачем мне та птица посредине реки. – Объясни мне еще раз политику партии, а то я ваши идеи что-то не выкупаю полностью.

- Э-э-э, - протянул Куч и поскреб черное пятнышко на серо-коричневой штанине, - ну ладно, смотри! Есть дубовики, есть столбняки. Мы на дубу, они на столбе, шош туту не понятного-то?

- Ну, ништяк, - подтвердил я, что и так ясно, как белый день, - дубовики в коричневом, столбняки в сером, а ты чего в серо-коричневом?

- Не-е-е, - серо-коричневый Куч беззвучно смеялся, тряся выпавшим со свитера волосатым животом, - не так. Дубовики в сером, а столбняки в коричневом, а я дубовик в серо-коричневом. Мода, знаешь что такое? А я старый, вот по старой моде и одет. Ага. Так вот, птица зависла посередине Ингула. Не Днепра, а Ингула, причем в узком месте. Парадокс, а?

- Та причем здесь птица? Слышно тут война не за горами, а ты о птице!

- Разборки у нас напостояне, а вот птицу, зависшую, да еще и над Ингулом-то, вчера первый раз видел, - отвечал Куч с ветки и болтал короткими пухлыми ногами. – Так что интересно птица – или грач, или ворона черная, тока откуда у нас вороны черные? Грач наверно…

- А разборки почему? – вставил я.

- Ы-ы-ы, - обиженно ыыкнул Куч, но сдался, - давно-о-о, кадысь давно-о-о все жили на дубу и все были дубовиками, даже не так, пра-дубовиками. Ага, – в подтверждение Куч замахал кудлатой головой. – Потом появился столб и туда добрая часть перебралась, и начала себя именовать…

- Столбняками?

- Нет. Бо-ольшими дубовиками. Погодя и традиции и одежды и на дубу и на столбе менялись. Ага, – Куч помолчал, затем звонко цыкнул. – А может и ворон был, больше грача, пожалуй. ВОроны у нас еще есть.

- А сейчас кто недоволен? Столбняки или дубовики? – гнул я свою линию.

- Все недовольны. Традиции разные, а вроде братья. Живут-то многие столбняки на дубу, на некоторых ветках только они и живут. Так и говорят, что это, мол, хоть и дуб, но ветка столбняковая, у нас тут свои традиции, в коричневом ходить будем. Ну и такое прочее. Ага. А дубовики говорят, что дуб есть дуб. Вообще история старая, мутная.

- А что делать? Сам что думаешь?

- Я-то? Думаю, что все-таки грач был, матюкался как-то звонко очень, вОроны так не матюкаются…

- А про распри что думаешь?

- А тут дело нехитрое, – Куч тыкнул пальцем в небо, – наверху-то света больше! Мало таму дубовиков и столбняков помещается. А вот те-то, кто помещаются - на солнышке греются. Тепленько там, – Куч потянулся и сладко зевнул. – Вот и следят те, которые там, – Куч снова поднял палец, - чтобы которые здесь - занимались друг другом, а не заглядывались-то наверх. Ага.

- Интересно тут у вас! – с восхищением воскликнул я.

- Да, интересно, - без энтузиазма подтвердил Куч, - а сам-то, откуда будешь?

- С березы.

- С березы? А! – радостно воскликнул Куч и хлопнул ладонью себе по лбу. - Гоголя тот грач матюкал, Гоголя!