В одном большом-большом городе жила маленькая девочка. Родители очень любили дочку, и день от дня не могли нарадоваться, какая умница и красавица у них растет. Девочка и впрямь была настоящей принцессой: волнистые волосы, стройная и милая, как весенний цветок. Возможно, именно поэтому мама ни в чем не могла отказать своей малышке, стараясь дать ей все, о чем только мечтает девочка.

Время шло и у маленькой принцессы стали возникать по-настоящему царские запросы. «Я тут главная!» - кричала Иришка. «Меня все должны слушаться!» Родители может и готовы были потакать и дальше капризам дочери, но ее запросы стали выходить за пределы семьи. «Это мое место. Уйди отсюда!» - кричала девочка детям на детской площадке. «Пропусти меня, маленьким надо уступать», - возмущенно восклицала она, нагло пропихиваясь вперед старушки. И вот тут родители начали беспокоиться.

«Эх, доченька, умела бы ты посмотреть на себя чужими глазами», - вздыхала мать. «Кажется, кому-то пора узнать, что такое угол», - грозил отец. Но не так просто остановить поезд, набравший обороты, и маленькая Иришка готова была снести все – и ограничения, и наказания, но ни в какую не собиралась меняться. Она думала только о себе. Ей даже в голову не приходило, что у других людей могут быть свои желания, подчас не совпадающие с ее собственными.

 

Однажды утром, по своему обыкновению, малютка настойчиво требовала, чтобы мама «поразговаривала» ее любимыми куколками. Обычно та соглашалась, но тут толи терпению пришел конец, толи и правда накопилось слишком много домашних дел, в общем, дочь услышала категоричное «Нет». Не помогли ни слезы, ни «Пожалуйста, мамочка, ну один разок». Мама твердо стояла на своем.

И вот девочка растерянно прижала к себе любимую куклу и беспомощно взглянула на мать.

- А как же я буду играть?

- Сама разговаривай. Это даже интересней. Ведь ты сможешь играть так, как захочешь ты.

- Но я не умею, - возразила Иришка.

- Это несложно, - улыбнулась мама, впервые заметив в дочери готовность идти на уступки. – Внимательно посмотри в глаза куколке и, когда заметишь в них свое отражение, скажи волшебные слова:

 

Глазки, глазки, вы примите,

Вы меня не оттолкните.

Буду я теперь тобой,

Мир раскройся предо мной!

 

- И все? – удивилась девочка.

- Все. Только ты должна очень захотеть увидеть мир глазами другого. Тогда получится.

С этими словами мама поцеловала дочку и оставила ее одну играть с куклами. Малышка долго сидела и смотрела в глаза своей малютке. «Как захотеть?» «А что делать потом?» Крутилось в маленькой голове. Наконец, она увидела свое отражение в ясных голубеньких глазках. Взгляд Иришки был направлен в глаза куколки, но видела она не ее. Она смотрела на симпатичную девчушку с озорными хвостиками и торчащими в разные стороны бантами. На ее серьезное лицо и раскрытый ротик и представляла себе, что это не она видит свое отражение, а что кукла по-настоящему смотрит своими пластмассовыми глазами и видит Иришку.

«Глазки, глазки, вы примите,

Вы меня не оттолкните.

Буду я теперь тобой,

Мир раскройся предо мной!»- тихо прошептала девочка и сильно-сильно зажмурила глаза.

Раскрыв их, Иришка снова видела себя. Но уже не маленькое искаженное изображение в чужих глазах, а так же четко и ясно, как отражение в зеркале. Будучи ребенком, она привыкла быть маленькой и смотреть на мир и взрослых снизу вверх. Теперь же она стала еще меньше. Огромная девочка неловко усаживала ее на ковре, то и дело щекотно касаясь лица своими кудрявыми волосами.

Раз попытка. Вроде бы сижу. Нет, мягкое набивное тело куколки совсем не приспособлено для такой позы. Малышка с запрокинутой головой навзничь упала на пол. Перед глазами белый потолок. Вдруг послышался жалобный голос:

- Маленькая моя, доченька, ты ударилась.

Резкое движение и большая Иришка с величайшей нежностью выхватила куклу с пола и прижала к себе. На секунду мелькнули ее заботливые глаза, и взгляд уткнулся в плечо. Иришка сделала нечто, похожее на убаюкивание, расцеловала лобик малютки и предприняла очередную попытку посадить куклу.

- Ты хочешь кушать?

Большие детские ручки обхватили мягкие кукольные плечики.

- Сиди, я сейчас тебе кашу сварю, - продолжала Иришка и, поднявшись с колен, побежала к детской кухонке.

На мгновенье весь свет загородили огромные детские ноги в розовой пижамке. И снова белый потолок.

- Опять упала! Ну какая же ты неумеха, - возмутилась Иришка. – Ладно, посажу тебя на диване.

Иришка принялась заботливо всовывать маленькую ложечку в слегка приоткрытый кукольный ротик, приговаривая: «Хочешь еще? Пожа-а-алуйста. У меня много каши. А потом пойдем в детский сад».

 

- Доченька, - неожиданно раздался из кухни мамин голос, - пора одеваться. Гулять пойдем.

Глаза зачесались, как будто соринка в глаз попала. Иришка зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела свою куколку, удобно сидящую на диване. Волшебство закончилось.

- Так вот оно как. Увидеть себя чужими глазами, - задумчиво проговорила девочка, поднимая с дивана куклу. – Тебе ведь хорошо со мной. Я видела.

Иришка нежно поцеловала куклу и, посадив на прежнее место, вернулась к кухонке, где как раз «закипал» чайник.

- Сейчас попьешь какао и получишь сладенькое.

- Ира, заканчивай игру, нам уже пора.

- Сейчас мам, еще минуточку, - крикнула девочка, торопливо раскладывая по тарелочкам кукольный десерт.

- Вот твоя одежда. Я жду.

Мама разложила вещи на диване и ушла собираться. Спустя время, уже полностью готовая, она снова вошла в комнату. Что же она увидела? Иришка и не думала одеваться. Она бережно прибрала тарелочки. И теперь усердно одевала куколку на «игрушечную прогулку».

- Дочка, ты хочешь со мной поссориться? Если мы не пойдем прямо сейчас, то не успеем даже толком погулять на площадке. Через два часа уже спать, а тебе еще пообедать надо.

- Хорошо, мамочка, я сейчас.

Девочка действительно очень торопилась, и мама позволила ей еще минутку закончить свои дела. Но прошла минутка, а может и пять, мама вернулась, а доченька, успешно выведя куклу на прогулку, уже достала конструктор, чтобы соорудить для нее «детскую площадку».

- Ну все! Сил моих нет, - рассердилась мама, - отправляйся в угол.

- Нет, мамочка, не надо в угол, - резко вскочила Иришка, и слезы градом полились из ее глаз. – Я только горку построю и пойдем. Горку и домик, а то как же она будет без домика гулять. Я быстро.

Иришка уже собиралась бежать обратно к конструктору, но мама была неумолима.

- Либо ты сейчас же одеваешься, либо мы не идем гулять и строй площадку сколько угодно.

- Нет, мы пойдем гулять! Пойдем!

 

Иришка подбежала к маме и, взяв ее за лицо, жалобно посмотрела в глаза. И тут она увидела в маминых глазах все тоже лицо с озорными хвостиками. Только на этот раз оно было все красное и мокрое. Девочка задумалась на мгновенье, а затем, решившись, прошептала:

«Глазки, глазки, вы примите,

Вы меня не оттолкните.

Буду я теперь тобой,

Мир раскройся предо мной!»

 

Она зажмурила глаза и, раскрыв их, увидела себя – бедного заплаканного ребенка, слезно умоляющего уступить ее желаниям.

- Как же ты не поймешь? Стоит выйти на улицу, и тебя за ноги домой не утащишь, - продолжала мама. – Еще десять минут и мы просто не сможем выйти. А твои игры никуда не денутся.

Какое удивительное чувство, говорила мама, но Иришка слышала не только то, что она говорила, но и все то недосказанное, что обычно остается в голове человека.

«Вчера на площадке Иришка так заигралась, что пришлось со слезами тащить малышку домой, - думала мама. – Как же жаль, что она пропустит такое веселье. Ведь на площадке все ее подружки. А какое солнце, какая погода… Нет, хочет-не хочет, а одеваться она у меня сейчас будет».

Слушать маму оказалось очень интересно. У куколки не было своих мыслей. Ни мыслей, ни желаний. Мама другое дело.

Тем временем Иришка, отпустив мамины щеки, вернулась на пол и со словами «Всего одна минуточка» начала старательно конструировать горку.

«Это как минимум на 15 минут. Если она не придумает затем чего-нибудь нового. А когда я скажу – идем обедать – подымет крик, что хотела гулять. Через все это мы уже проходили…»

Иришка поняла маму. Ей стало по-настоящему жаль себя, заигравшуюся малышку, по детской глупости вот-вот пропускающую драгоценное гуляние, где она сможет кататься на большой горке, весело бегать с подружками. Она видела себя, обиженно достраивающую «площадку» и считающую маму виновницей своих нереализованных желаний, но теперь ей было жалко не того, что Иришка не сможет вдоволь наиграться с куколкой, а того, что она упустит утреннее гуляние.

Неожиданно ей очень сильно захотелось самой броситься к настоящей себе: оторвать от игры, подхватить за руку и скорей бежать одеваться, но она же сейчас мама. Вдруг глаза непроизвольно зажмурились и, открыв их, девочка снова стала собой.

 

Гуляние действительно стоило того, чтобы бросить домашние развлечения. На площадке был аншлаг. Десятки детей от крошечных карапузов до долговязых школьниц вышли порадоваться первым теплым весенним денькам. Подружки с радостью приняли и сразу же включили Иришку в свои важные игры. Девочки наперегонки бегали от песочницы к детскому домику, то и дело наполняя песком свои кастрюльки и стаканчики, словно готовили обед для целого легиона кукол.

Иришке было весело, и она даже забыла про маму. Пока не случилась неприятность. Она любила коротенькую скамеечку возле окошечка в маленьком детском домике. Впрочем, место было и в самом деле очень удобное, отчего многие дети предпочитали именно его. Ловко обогнав соперниц малышка села на скамеечку и с важным видом помешивала песочный супчик. Подружка села на другое место и, возможно, из хитрости, а может, просто так совпало, придумала, что к супчику непременно должен полагаться салат, листики для которого уже как раз выросли возле забора. Сказано-сделано. Девочка стремглав побежала рвать свежую поросль.

А Иришка? Конечно, побежала следом. Девочки нарвали листиков, но на этот раз подружка первой заняла вакантное место. Для Иришки это было ударом. Сначала она подняла крик в надежде на спасительную помощь извне. Мама подошла, но услышав объяснения сторон, приняла сторону подружки, сказав, что это общая территория – кто первый сел, тот и прав.

- Но я там первая сидела! – возмущалась Иришка.

- Тебя же никто не заставлял вставать, - возражала мама.

- Теперь я тут буду сидеть! - вредно добавила подружка, чего ей, наверное, не стоило делать, так как Иришка пришла в бешенство. Она подбежала к скамеечке и принялась всей силой выпихивать девочку. Та закричала, но руками и ногами уперлась на месте.

- Доченька, посиди рядом. Она же сидела там и ничего, не плакала, - пыталась урезонить мать.

- Не плакала. Сиди там, - вставила подружка.

Слезы обиды за несправедливость хлынули из глаз малышки. Как же так, ведь мама должна защищать ее. Ведь она там сидела!

- Иришка, это не стоит того, чтобы так плакать. Попробуй взглянуть на ситуацию чужими глазами, - сказала мама.

 

Чужими глазами? Иришка вспомнила утреннее волшебство. Да ведь она же настоящая волшебница! Этого не может ни один ребенок на площадке. Девочка повернулась к подружке, та как раз смотрела в ее глаза. Немного прищурившись, Иришка разглядела свое отражение и тихонько произнесла:

«Глазки, глазки, вы примите,

Вы меня не оттолкните.

Буду я теперь тобой,

Мир раскройся предо мной!»

Миг, и она увидела себя, горестно впихивающуюся на коротенькую скамеечку. Ей стало безумно жаль себя – бедненького заплаканного ребенка, так несправедливо обманутого и лишенного места. Тут она услышала мысли подружки: «Я не уступлю ей сиденье! Это мое место». Вереницей воспоминания закружились в ее головке. Как задолго до прихода Иришки она радостно бежала к домику, надеясь занять любимый уголок. Как противная старшая девочка, завидев ее издалека, нарочно плюхнулась на скамейку и долгое время даже близко не подпускала ее посидеть. В итоге она заигралась и забыла о своей обиде, отдав предпочтение горке и другим развлечениям. Пока не пришла подружка, и их игра снова привела к вожделенному домику. Но Иришка тут же села и заняла это место… А буквально только что мама сказала, что им уже пора домой.

«Иришка еще погуляет, ведь она только вышла, а я? Что я так и не посижу? Разве это честно?» - думала девочка.

Иришка поняла ее чувства. Ей было бы очень обидно, если бы за все гуляние она так и не присела на эту чудную скамеечку. Надо было уступить.

Она сама зажмурила глаза. И оказавшись снова собой, присела по соседству. Ей очень хотелось бы настоять на своем, но она словно впервые в жизни испытала нечто, похожее на дружбу. Настоящую бескорыстную дружбу.

- Я первая села, - тихо, будто оправдываясь, произнесла подружка.

- Сиди, - пробурчала Иришка, сдерживая слезы.

- Молодец, доченька, - подбодрила мама, - не ссорьтесь, вы же подружки, и должны уступать друг другу.

 

Придя домой, Иришка пообедала и приготовилась ложиться в постель. Но ее ждало еще одно испытание. Мама пришла с чашкой горького отвара, настолько противного, что одна мысль о нем уже портила настроение. В последнее время мама часто давала дочке пить травки, чтобы окончательно побороть последствия недавних болезней.

- Выпей, пожалуйста, две ложечки.

- Не буду, - сказала девочка, спрятав лицо за подушкой.

- Давай не будем ругаться. Я же не мучить тебя пришла, ты сама слышала, что сказал доктор – всего две недели.

- Сама пей.

- Иришка, - строго сказала мама. – Ты выпьешь, хочешь того или нет.

Девочка ужасно не хотела слушаться. Вспомнив про волшебство, она резко встала на кровати и приблизилась к маме. Их глаза встретились. Иришка приготовилась проговорить заветные слова, но тут мамины глаза как будто сами рассказали ей о том, что творилось в душе измученной матери.

Долгий месяц тяжелой болезни. Множество лекарств, противных и утомительных. Полное лишение прогулок и столь любимых походов по гостям. Мама часто обнимала дочку и говорила, что когда она выздоровеет, жизнь наладится, и она снова будет гулять с подружками, будет жить веселой, полноценной жизнью. Она выздоровела, но доктор рекомендовала подкрепить организм народной медициной, чтобы избежать повторного заболевания. Маме очень тяжело и очень не хочется опять мучить свою доченьку, но она еще больше боится, что все начнется сначала.

Наконец, Иришка зажмурилась и прошептала волшебные слова.

- Выпьешь, доченька? – спросила мама.

Иришка послушно открыла рот. Она не увидела себя мамиными глазами и по-прежнему оставалась собой.

- Почему волшебство перестало действовать? – спросила она.

- Потому что оно больше не нужно тебе, - улыбнулась мама. – Ты научилась без всякого волшебства видеть себя чужими глазами. А значит, ты стала взрослой.