1. В ПОИСКАХ МОРЯ.

 

Жара плыла над пыльной грунтовой дорогой, обволакивая идущих по ней ребят усталой ленью. Меньше всего сейчас хотелось переставлять ноги и куда-то вообще стремится. Но они ещё вчера договорились отправиться в бухту Лашкевича и потому сейчас по палящему зною упорно тащились в свою любимую бухту. Обычно они на путь от трассы до пляжа у подножия знаменитой сопки Сестра тратили не больше пятнадцати минут. Сегодня же они устало тянулись по извилистой грунтовке долгие полчаса, а моря ещё не было даже видно.

– Ребята, я закипаю,– взмолилась Марина, утирая пот со лба влажным платочком. – Когда же закончится эта нудная предлинная дорога к морю?

– Да, знатная жарища, – поддержал Марину Сашка. – Предлагал я на Золотари проехать. Там прямо к морю подвез бы автобус.

– Не нойте, друзья. На Золотарях сейчас ногу поставить некуда. А здесь на пляже свободнее должно быть,– утешил друзей Пашка, упрямо переставляющий свои худые длинные ноги по заросшей мелкой травкой обочине.

Ребята все дружно вздохнули и уныло продолжили путь. Но, перевалив через последний перед морем подъём, они были весьма неприятно удивлены. Вся поросшая травой долина у моря была заставлена рядами сияющих под солнцем автомобилей, а пляж заполонили шумные группы отдыхающих. Они играли в футбол и волейбол, танцевали под оглушающую музыку. Между отдыхающими с визгом бегали по пляжу друг за дружкой неугомонные ребятишки, а за ними с радостным лаем носились многочисленные собаки всех возможных пород и мастей. Море было едва не чёрным от резвящихся в нём купающихся.

– Это что за монгольское нашествие в нашей милой спокойной бухточке? – изумилась Марина.

– Вот так неожиданно попали мы на корпоративную вечеринку,– обескуражено молвил Сашка.

– Мы явно чужие на этом празднике жизни,– грустно поддержал ребят Пашка. – Да здесь нас затопчут даже ребятишки.

– Я в такой кипящий бульон даже ноги не окуну, – разочарованно протянула Марина.

– Вот так сходили искупаться. – Сашка почесал затылок.

– Да что вы приуныли, – остановил друзей Пашка.– Подумаешь, народу понаехало. Ну и что, пусть отдыхают на здоровье. А мы пройдём в соседнюю бухту. Народу там наверняка нет. Прошагаем ещё десяток минут. Вперёд, друзья.

Ребятам ничего не оставалось, как согласиться с товарищем и снова двинуться в путь по водораздельной гряде, по чуть нахоженной узенькой тропке. Соседняя бухточка виднелась совсем недалеко, в нескольких сотнях метров за участком скалистого берега.

Тропка петляла среди реденьких деревьев с еле приметным подъёмом вверх к пологому перевалу, за которым снова начинался спуск в следующую бухту с небольшим, узеньким, но безлюдным и чистым песчаным пляжем. Ребята терпеливо поднимались гуськом по тропке, в нетерпеливом ожидании вожделенной встречи с прохладной тёплой морской волной.

– Ой, смотрите, какая интересная берёзка, - воскликнула Марина. - Интересно, пролезу ли я в это окошко?

Путники увидели справа от тропки необычно искривлённую старую «железную берёзу». Вначале дерево росло совершенно правильно, стволом вверх, но затем в течении долгого времени некая сила сгибала ствол, отчего тот совершил полный оборот и снова стал расти вверх. От такого крутого разворота ствола образовалось крупное, почти круглое оконце, сквозь которое так и хотелось пролезть. Марина сняла со спины свой рюкзачок, просунула его сквозь отверстие, затем сама ловко проскользнула через него.

- А вы, толстячки, не сможете, - подзадорила она друзей.

Сашка, ни слова не говоря, ловко подтянулся на руках, протолкнул рюкзак, и легко сам пролез сквозь оконце. Паша тоже попробовал проскочить, но рюкзак за спиной помешал ему. Тогда он сбросил рюкзак на траву под дерево, мигом проскочил сквозь эту необычную петлю и бросил Маринке:

– Мы тоже можем кое-что.

Маринка в ответ подмигнула другу и двинулась дальше. Через минуту её с Сашкой остановил Пашин голос.

– Ребята, вы моего рюкзака не брали?

– Так ты его под дерево бросил. Там его и возьми, - ответила Маринка.

– Нет его здесь, - отвечал Пашка, потерянно бродящий вокруг дерева, как лунатик.

Ребята вернулись к дереву и тоже стали искать непонятно куда пропавший рюкзачок. Его нигде не было видно.

– У тебя там что-либо съестное было? - нетерпеливо спросила Пашку Марина после нескольких минут бесполезных поисков.

– Конечно, - ответил Паша. – Бутерброды с колбасой.

Всё ясно, – решила Марина. – Пока ты в эту дырку лез, лисица утащила твой рюкзак и сейчас лакомится бутербродами

– Или собака бродячая, – добавил Сашка. – Куда он ещё может подеваться? Не леший же его утащил себе на ужин?

– А что делать теперь? - спросил недоумевающий Паша

– Рюкзак новый покупать, - решительно бросила Марина.– И не бросать его куда попало. Паша, кончай поиски, я купаться хочу. Сам виноват.

– Пашка, ну что делать? Не искать же его по такой жаре по всему лесу? Купим тебе новый рюкзак. Ещё лучше прежнего будет, – извиняющимся тоном сказал Сашка.

Паша пожал плечами, в досаде пнул дерево ногой, и друзья двинулись дальше в путь по изнуряющей жаре, от которой не спасала даже лесная тень.

Они уныло топали усталыми ногами до тех пор, пока Пашка не остановился, удивлённо оглядываясь по сторонам.

– Странно, мы идём уже не менее получаса, а конца пути не видно. Не на Пидан же мы поднимаемся?

– Я тоже удивляюсь, – поддержал друга Сашка. – По моим прикидкам мы давно уже должны купаться в море, а мы ещё только пот утираем.

– Может быть, мы не туда идём, ребята? – спросила Марина, устало присев на старый пень у тропки.

– Марина, мы же здесь знаем каждое дерево,– отозвался Сашка.– Куда тут уйдёшь? Справа море, слева трасса на Врангель. Да что-то я не слышу ни шума прибоя, ни рокота машин на шоссе, – озабоченно произнёс Паша, тоже оглядывая окрестности. – И уйти никуда в сторону мы не могли.

– Ладно, отдохнули, и в путь. Пора бы уже искупаться, – решительно оборвала друзей Марина.– Поворачиваем на юг и выходим прямиком к морю. Куда оно от нас денется?

– Действительно, что мы головами крутим. Уходим с тропы и вот-вот должны выйти к побережью – поддержал подругу Сашка.

Дружная компания свернула с тропки и двинулась на юг к морю. Тем более что лес на пути был редкий и чистый, потому идти по нему стало легко и прохладно. Солнце куда-то спряталось, пропала изнуряющая жара. Через десяток минут ребята опять недоумённо остановились.

– Ничего не понимаю, – развёл руками Пашка.– Перед нами уже должно плескаться море, а мы всё ещё в лесочке с грибочками шагаем.

– Мальчики, когда я, наконец, окунусь в море, - не выдержала Марина. – Сколько можно бродить по лесу? Вы что, в трёх берёзках заблудились? Тоже мне, путешественники – экстремалы.

– Марина, мы сами ничего не понимаем, – недоумевал Пашка.

– Может, обратно пойти? – неуверенно предложил Сашка.

– Сашка, ты что, я же сварюсь от жары,– ахнула Марина. – Скажешь, советчик. Давайте скоренько на море. Ой, а вон старичок - грибничок высветился. Идите, «Иваны Сусанины», у него дорогу к морю спросите.

За полянкой, среди кустов орешника появился старичок с корзинкой. Палкой раздвигая траву, он деловито высматривал в ней грибы.

– Эй, дедушка, – крикнул Сашка, – где тут дорога к морю покороче?

Старичок мельком глянул в их сторону, пожал плечами и продолжил шустро ворошить траву, скользя по ней взглядом.

- Может, он глухой,– предположила Марина. – Подойди к нему поближе и крикни на ухо.

Сашка быстрым шагом подошёл к старичку и тронул за плечо рукой. Старичок резко обернулся.

–Дедушка, как к морю пройти?

– Чой-то трогаешь? Како-тако море здеся могет быть?

– Дедушка, вы что, не местный? – опешил Сашка.– У моря живёте, а его не видели?

– Я то тута сколь годков прожил, тебе того не видать. Молод ещё меня учить. Моря ему надобно.

Старичок сердито сверкнул глазами из-под густых бровей и нырнул в кусты.

– Дедушка,– вслед ему крикнул Сашка,– а где ваша деревня?

Старичок, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону и скрылся.

– Ну и что мы выяснили? – язвительно встретила Сашку Марина.

Сашка молча посмотрел друзьям в глаза.

– Дед моря никогда не видел, – ответил он.– Как это может быть в двух шагах от моря?

– Это он тебе так сказал? Врёт он, дедуля, как первоклассник,– посмеялся Пашка.– Надоело рыбачить, так за грибочками отправился. Небось побоялся, что мы всю его рыбку выловим.

– Давайте к нему в деревню заглянем. Он рукой вон туда вниз махнул. Кстати, там и море по моим представлениям должно быть,– предложил Сашка.

Ребята пожали плечами и молча двинулись в указанную сторону.

 

2. СТРАННАЯ ДЕРЕВНЯ.

 

Друзьям пришлось пройти ещё несколько сотен метров, пока они не вышли на опушку леса, откуда им открылся вид на деревню, состоящую из нескольких десятков справных рубленных изб, за которыми виднелись зеленеющие поля. За полями опять тянулся лес до самого горизонта. Никаких признаков морского залива, в котором ребята рассчитывали искупаться, не было вовсе.

– Куда море пропало? – изумилась Марина. – Сашка, ты куда нас завёл?

– Ничего не понимаю,– отозвался Сашка, недоумённо оглядывая окрестности. – Где мы купаться будем?

– Плескаться в море сегодня не придётся,– задумчиво заметил Паша, тоже внимательно оглядывая открывшуюся картину. – Возможно, что и завтра тоже.

– Паша, где мы? – с надеждой обратилась Марина уже к Паше.

Паша пожал плечами.

– Одно могу сказать твёрдо, что не в Находке.

– Что за чертовщина? Где же тогда?

– Вот это мы сейчас и попытаемся выяснить,– ответил Паша. – Если есть деревня, то в ней должны жить люди, которые знают, где они живут.

Друзья, многозначительно переглянувшись, отправились в посёлок. В первом доме калитка была приоткрыта, во дворе на верёвке полоскалось влажное бельё, в конуре скрывалась от зноя ленивая лохматая собака. Она высунула из будки голову, оглядела пришельцев, несколько раз тявкнула по долгу службы, но вылезать не захотела и вновь погрузилась в дремоту.

– Хозяин, – позвал Сашка, с опаской оглядываясь на собаку. – Спросить надо.

Но из дома никто не вышел, на крик никто не отозвался. Ребятишки пожали плечами, и подошли к другому домишке, окружённому резным палисадником. На Сашкин крик вышла женщина лет сорока, одетая в лёгкий сарафан, вытирающая руки о цветастый передник. Увидев ребят, женщина всплеснула руками, испуганно оглянулась, и внезапно наклонившись к Сашке, свистящим шёпотом спросила:

– Ну, наконец-то. Сколь ждать-то можно? Что сказать Крепышу? Принесли, что ему надо?

Сашка недоумённо посмотрел на женщину. Она не производила впечатления сумасшедшей, но вопросы задавала очень странные.

– Тётенька, мы не знаем никакого Крепыша. Мы заблудились, – ответила Марина.– Мы на море пройти хотели, а попали вот к вам. Как нам к морю выйти?

Женщина резко выпрямилась.

– Что ты? Какое здеся море. Отродясь не было. Вы сами-то откель будете?

– Тётенька, мы из города приехали в море искупаться,– начал важно объяснять ситуацию Паша. Но женщина раздражённо прервала разговор.

– Вот что. Некогда мне тута с вами языком чесать, каша пригорит, хозяин отругает. Вертайтесь по домам, чего шататься, по лесу море шукать, глупостями людям головы морочить.

Женщина повернулась, сняла с кола глиняный кувшин и ушла в дом. Ребятам ничего не оставалось, как податься восвояси.

– Ничего не понимаю,– покачал головой Пашка. – Настолько всё здесь странно.

– Просто тётка ненормальная какая-то. Крепыш какой-то. Давайте в следующий дом зайдём, расспросим подробно. Не все же здесь сумасшедшие, – бросила Марина.

Ребята перешли неширокую улочку и подошли к старенькой избушке, сложенной из почерневших брёвен, с маленькими окошками, стёкла в которых, казалось, не мыли с момента постройки. Но едва ребята вошли во двор, как их остановил резкий окрик:

– Стой, руки у верх. Хто такие, пропушк покаж.

С ветхого крылечка в ребят уставился ствол старинного мушкета, за которым ребята узнали того самого старичка – грибничка, виденного ими в лесу.

– Дедушка, мы спросить хотели, как ваша деревня называется? Зачем вы с ружьём-то сразу? – ласково обратилась к старику Марина.

– Деревня наша Ефимовка. А вы хто будете?– настороженно спросил старик, опасливо выглядывая из-за перил.

– Так мы из города на море купаться приехали, да вот к вам, дедушка, в деревню попали,– пояснила терпеливо Марина.

– А про деревню вашу Ефимовку и не слышали никогда,– добавил Пашка.

– Так откель вы взялись тута, ежели про нашу деревню знать не знали, – не унимался вредный старик, отставил мушкет в сторону и продолжил вполголоса:

– Вы, хлопчики, давайте, что принесли мне и тикайте обратно. Скоро Крепыш сюды придёт. Кабы вас не застал. Худо вам станет.

Ребята недоумённо переглянулись.

– Так мы, дедушка, вашего Крепыша не боимся. Мы вообще не в деревню шли, а на море купаться, да заблудились видно,– досадливо морщась, повторила Марина.

Старик крякнул со страху и даже присел, оглянувшись.

– Крепыша не боитесь? Да как так можно. Ить он убивец. Да полно брехать-то. Врать не надобно,– хитро прищурился дедок.– Како море у нас? Сколь здесь живу, никогда море не плескало. Крепыша они не боятся. А ну говорьте, что надо издеся?

Дедок постарался сделать лицо свирепым, но оно получилось смешным и глупым. Ребята улыбнулись.

- Что рожи корчите? Артикул пожалте быстро сюды, - рассердился дедок. - А то щас как пальну из мушкету. Вот возвернётся Крепыш, тода разберёмся, кто и зачем тута шастает.

Дед решительно потянулся к заржавленному ружью. Маринка его остановила.

– Дедушка, не надо стрелять. А что такое артикул? У нас нет никакого артикула. Вы лучше скажите, как нам обратно из деревни выйти, чтобы на море попасть?

Дед стрельнул глазами из-под густых бровей.

– Не хотите по хорошему, тоды, откель пришли, так и ступайте. Ходють тут, ходють, чего ищуть? Моря им подавай. Крепыш разберётся.

Он потоптался на крыльце, поставил музейный ствол в уголок и, недовольно ворча, ушёл в избу. Ребята пожали плечами.

– Странные все какие-то в этой деревне,– заметила Марина.

– Да просто психи,– возмутился Сашка. – У моря живут, а моря не видят.

– А может, они его действительно не знают, – не согласился Паша.

– Ты что, Паша, считаешь, что можно жить рядом с морем и не видеть его? – усмехнулся Сашка.

– А ты его сейчас видишь?

– Хватит болтать. Мы сюда купаться пришли, а не на экскурсию к психам в деревню, – не выдержала Марина. – Где море?

– Странно, мы полдня пытаемся найти море, и бесполезно. Мне это очень не нравится, – продолжал Пашка. – Да никаких признаков моря здесь не видно. В приморских хуторках всегда то сеть на заборе сохнет, то лодчонка какая у двора смолится. А здесь даже удилища нигде не заметно.

Вдруг из кустов за щелястым забором до ребят донеслось:

– Слухайте. Тикайте скоренько отсель. Крепыш сюды скоро явится, худо вам будет.

Ребята оживились.

– Ты кто? Чего пугаешь? Видали мы всяких, так и ты покажись.

– Чего мне пужать-то? Сами не возрадуетесь, коль Крепыш явится.

Голос был озорной, явно мальчишеский.

– А ты кто такой? Выйди сюда к нам. Чего прячешься?

– А чего мне прятаться? Я не из пужливых, а вы не звери лесные.

Кусты затрещали, доска в заборе ушла в сторону, и в дырку просунулся вихрастый мальчишка лет двенадцати, в длинной рубахе до колен. Его глазёнки скользнули по странным сверстникам, остановились на Маринке, брови поползли куда-то вверх.

– Девка, в штанах, как можно? – ахнул он.

Маринка рассмеялась, взлохматила мальчонке густые вихры соломенного цвета.

– А ты-то сам, в рубахе, что в сарафане, чем мои джинсы не нравятся? Как звать-то тебя?

– Агафоном кличут. Чудные вы, странные. Из какой деревни будете?

– Мы из Находки, – ответил Сашка и протянул руку новому знакомцу. – Давай знакомиться. Я Сашка, это Марина, а вот этот парнишка в очках, академик всех возможных наук, Пашей его кличут.

Паша пожал Агафону руку, протёр очки.

– Вот на море приехали купаться, да заблудились. Покажи нам, Агафоша, где тут море у вас. Пошли с нами вместе на море, искупаемся. Там и поговорим.

– Како море? – удивился Агафон. – Тута моря нету. До речки надо топать да топать. Да я туда редко бегаю. Мы с Митрёхой в пруду купаемся, когда голову напечёт. А Находка, что за деревня? Не слыхал я про такую.

Марина решительно взяла нового знакомого за локоть.

– Агафоша, веди нас к своему пруду. Что тут топтаться, как бестолковые бараны на солнцепёке. Я уже закипаю, что перегретый самовар.

– Точно, ребята, искупаемся, а заодно и поговорим, – обрадовался Сашка.– Я сам уже подрумянился, как пончик.

Агафон повёл компанию новых странных друзей вниз по узкой тропинке среди старых раскидистых ив, которая привела к небольшому озерцу, поросшему камышами и кувшинками. Марина опустила в озерцо руку и тотчас отдёрнула, словно обожглась.

– Ух ты, водица-то ледяная. Как тут купаться?

Сашка сбросил одежду и подошёл к воде.

– Тёпленькую ещё не подвезли. Будем брать, что есть, – и бултыхнулся в пруд. За ним посыпались в воду и друзья. Лишь Агафон стоял на бережку в своей рубахе до колен, широко открыв глаза от удивления. Сделав круг по озеру, закоченевшие от холодной воды ребята выбрались на берег.

– В-в-в-вода, как на полюсе,– еле вымолвил Пашка озябшими губами.

– Р-р-родники, н-н-наверное, бьют снизу, – предположил Сашка.

– Агафон, а ты почему отвернулся? – удивлённо обратилась Марина к Агафону. Тот отчего-то стоял в стороне, красный от смущения, отвернувшись от искупавшихся ребят, прикрыв глаза широким рукавом рубахи. Агафон, не глядя на Марину, бросил, сквозь зубы.

– Как не совестно, так, в исподнем, среди мужиков-то? Грех это.

– Ой, ребята, Агафон смутился-то как от меня в купальнике. Батюшки, ну что за деревня такая, будто из прошлого века вынырнула,– развеселилась Марина, отряхивая волосы от воды. Упорхнула за кусты отжаться и одеться,

– А может, даже из позапрошлого, – задумчиво произнёс Паша. – Вы обратите внимание на их одежду, на речь, на обувь.

– Да какая обувь? – рассмеялся Сашка. – Агафоша, вон, вовсе босой. Зато у него на пятках подошва потолще, чем у моих кроссовок.

– Раньше в деревнях до женитьбы парни всегда босяками бегали, как раз в таких рубахах.

– Кто такие? – вдруг раздался громкий грубый голос с хрипотцой.– Что надо в нашей деревне?

Ребята оглянулись на голос.

На берегу пруда, за кустом дикой сирени стоял чернобородый молодой мужчина в потрёпанной старинной военной форме и недобро смотрел на них. В правой руке незнакомец держал короткоствольный американский карабин.

– Что молчите? Агафон, кто такие? От Крепыша, или с дальнего хутора?

Агафон застыл в молчании, лишь испуганно бегая глазами.

Вдруг глаза у чернобородого зло сузились, и он медленно процедил сквозь сжатые губы:

– А может вы оттуда? Ну-ка, выкладывайте, где Бешеный прячется?

– Какой ещё Бешеный? – раздражённо бросил Сашка. – Не знаем мы никакого Бешеного. Мы купаться пришли.

– А что, на дальнем хуторе речка пересохла,– с усмешкой спросил чернобородый. – Пошли-ка в село. Там разберёмся, что вы за пташки такие.

Пока ребята разговаривали с недобрым незнакомцем, Марина успела за кустом одеться и поняла, что пора ей вступать в разговор.

– Ой, здравствуйте, ну почему вы такой сердитый? Давайте познакомимся. Меня Мариной зовут, А это мои друзья Паша и Саша. А вас как зовут?

Мужчина опешил от тонкого девичьего голоса, бросил взгляд на Марину и стал сильно краснеть, подобно Агафону.

– Мать честная, девка, да в штанах-то. Вот чудеса-то.

Он внимательно всмотрелся в ребят. Брови его брезгливо полезли на лоб.

– Да вы кто такие? Отродясь таких чудных не встречал в краях наших. Откуда вы будете?

– Да мы в гости пришли к вам в вашу прекрасную деревню из Находки,– самым приветливым голосом начала разговор Марина. – На море шли купаться, да заблудились. Помогите нам обратно выбраться. Кстати, а вы не сказали, как вас звать-величать,– напомнила она.

Верзила недоверчиво посмотрел на закокетничавшую Марину и буркнул:

– Панкратом нарёкли. А вы не шпиёны ли японские. Сказывали, что война с японцами будет. Ступайте в деревню, в сарае у меня заночуете, а завтра разбираться с вами будем. Вона смеркается ужо.

Ребята переглянулись. Солнца не было видно, но действительно наступали летние недолгие сумерки. Агафона рядом с ними уже не было. Видимо, улучив момент, он тихо ретировался, не желая обострять отношения с известным ему хмурым односельчанином.

– Ребята, мы домой в город сегодня вернуться уже точно не успеем,– заметил Паша.– Да я не уверен, что мы вообще сможем выбраться из этой странной деревни.

– Значит, надо переночевать в деревне, а завтра с утра действовать по обстановке,– поддержал друга Сашка.

– А нам ничего другого не остаётся, – вполголоса добавила Марина, взглядом указав на карабин Панкрата. – Мы же под конвоем.

– Хорошо, мы согласны у вас переночевать. Только завтра нам надо вернуться домой. Иначе нас начнут искать,– уже в полный голос заявила она Панкрату.

– Разберёмся, – грубо бросил Панкрат. – Вперёд, – скомандовал он и повёл карабином в сторону деревни. Ребятам ничего другого не оставалось, как подчиниться. По едва заметной тропке они двинулись обратно в деревню. За ними с карабином на изготовку следовал чернобородый Панкрат.

 

ПОБЕГ.

 

Ребята под строгим конвоем прошли через всю деревню в её другой конец. Панкрат привёл ребят к большой избе, обнесённой высоким сплошным частоколом из брёвен. Во дворе он завёл их в крепкий сарай, служащий, видимо, амбаром и складом, вышел и закрыл снаружи кованую железом дверь, громыхнув здоровенным висячим замком. Ребята остались одни в полумраке сарая. Вечерний сумеречный свет едва пробивался вовнутрь через малюсенькие два оконца, закрытые грязным треснувшим стеклом.

Сашка кинулся к двери.

– Эй, Панкрат, мы так не договаривались. Зачем нас под замок? Мы и так до утра никуда не пойдём.

– Ничего, так мне спать будет спокойнее, – хохотнул из темноты хозяин и удалился.

– Сходили искупаться, – в сердцах бросил Сашка и пнул дверь кроссовкой.

– Не унывайте, ребята, – успокоила друзей Марина. – Переночуем до утра, а там посмотрим.

- Очень странная деревня, но откуда она взялась? На этом месте ничего никогда не было, - удивился Сашка.

– Судя по пройденному нами расстоянию, мы должны быть сейчас где-то между бухтой Лашкевича и морской диспетчерской,– попробовал определиться Сашка.

– Сашка, мы сейчас гораздо дальше,– мрачно бросил Пашка. – Мы вошли через некую чужую дверь туда, откуда нам ещё предстоит отыскать выход.

– Ладно, ребята, хватит фантазировать. Будем жить настоящим моментом,– оборвала рассуждения друзей Марина.– Я хочу есть и спать..

– Действительно,– вмешался Сашка.– У нас с самого утречка ничего не было во рту, кроме нескольких глотков воды.

– Вот потому надо хорошенько поесть, пока ещё светло. А в углу на сене заночуем,– согласился Пашка.

Подкрепившись сухим пайком и запив бутерброды чаем из термоса, усталые ребята привольно раскинулись на прошлогоднем сене и совсем уже собрались задремать, когда вдруг за стеной сарая послышался шорох.

- Где вы? – послышался тихий голос.

– Эй, кто там? – спросил Сашка сонным голосом.

– Это я, Агафон,– донёсся до них шёпот их нового знакомого. – Тикайте отсюда, робята. Утром Крепыш сюда явится, худо вам придётся. Ему артикул шибко нужен.

– А что нам того Крепыша бояться? – не согласился Сашка. – Что он нам сделает? И причём здесь опять какой-то артикул?

– Куда мы ночью отправимся? Мы здесь ничего не знаем,– возразила Марина.

– Крепыш дерётся больно очень, - продолжил Агафон. - Я проведу вас до околицы, а там сами бегите.

– А как мы выберемся из сарая? Панкрат нас на замок закрыл.

– Вы на горище подымайтесь, а там над стрехой доска слабая, через неё и тикайте.

– Что делать будем? – обратился Сашка к друзьям.

– Мне кажется, надо послушать Агафошу,– сказала Марина. – Он местный, и знает, что говорит. Зря нас тревожить вряд ли будет.

– Я тоже так думаю,– поддержал подругу Паша.– Мне очень не нравится Панкрат с его карабином.

– Да, если этот Крепыш с ним заодно, то надо делать ноги, – согласился Сашка.

Он забрался по шаткой лестнице на чердак, нащупал в темноте слабую доску, отвёл её в сторону.

– Ребята, поднимайтесь сюда.

Паша с Мариной поднялись наверх и сквозь проём в крыше по очереди скользнули вниз, в темноту. Там их встретил встревоженный Агафон.

– Каки вы проворны хлопцы,– обрадовался он. – Вот сюды, за мною. Тута дыра в заборе, а далее ходом по улице. Тильки потише, чтобы собаки не забрехали.

Ребята двинулись по тёмной деревенской улице вслед за Агафоном. По обе стороны дороги тянулись чёрные мрачные силуэты изб с малюсенькими оконцами, в редких из которых едва теплился огонь масляной лампадки, или вовсе берёзовой лучины. Вскоре избы закончились, улица превратилась в узенькую дорожку, спустившуюся в балку и там пропавшую. За балкой начинался редкий лесочек. Агафон остановился.

– Ну вот, здеся вы подальше в лес бегите, до утра там поночуйте, а потом прямо через лес ступайте, к обеду к самому Бешеному и доберётесь. Ему и расскажете, где артикул прячете.

– Какой Бешеный? – возмутились ребята. – Какой артикул? Мы завтра утром должны домой вернуться.

– Он вас домой и отвезёт, коль вы ему всё расскажете,– поддакнул Агафон и растворился в ночи.

– А как мы его найдём, твоего Бешеного?– крикнул ему вслед Сашка.

– Он сам вас отыщет, – донеслось из темноты.

– Попали в переделку,– чертыхались ребята, с трудом пробираясь по незнакомому лесу. Сашка достал фонарик, отчего идти стало легче и веселее. Забравшись в самую глушь, ребята остановились и перевели дух.

– Ну что, надо поспать хоть пару часов до рассвета,– решила Марина.

– Конечно, – согласились ребята.

– Палатку ставить не будем. Ночь сухая и тёплая, – решил Сашка. – На травке поваляемся до рассвета.

Через полчаса они все уже крепко спали на травяной постели, завернувшись в лёгкие чехлы от спальных мешков. Пашка, оставшись без своего рюкзака, в котором был и спальник, заснул, завернувшись в палатку.

Марина заснула почти сразу, как только упала на траву. Слишком велики оказались для неё нагрузки прошедшего дня. Уже засыпая, Марина подумала, что очень здорово, что они, собираясь просто искупаться на море, всегда берут с собой лёгкие рюкзаки со всем необходимым.

Долгая дорога к морю по изнуряющему зною, ночной побег непонятно от кого. Оттого просыпаться она не торопилась. Ощутив щекой утреннюю прохладу, Марина в полудрёме перевернулась на спину, сладко с хрустом потянулась, медленно открыла глаза… и тотчас их закрыла. Она увидела нечто такое, отчего подумала, что всё ещё спит и видит очень странный сон. Немного подумав, она решила окончательно проснуться, открыла глаза и застыла с открытым от удивления ртом. Прямо перед ней стоял огромный лохматый мамонт и деловито ощипывал с дерева молодые листочки.

Животное заметило, что Марина проснулась, подняло хобот вверх и мощно протрубило зорю. Марине даже показалось, что чудовище ей улыбнулось, если это выражение можно применить к лохматой морде доисторического животного. Она кинула взгляд на ребят и увидела, что они давно уже не спят и тоже с изумлением смотрят на удивительную картину перед ними.

– Утро в палеолите, – пробормотал Сашка.

– Красавица и чудовище,– поддержал его Пашка.

– Ребята, что это значит? – жалко пискнула Марина, выбираясь из спальника. – Это кто?

– По всей видимости, это обыкновенный мамонт, – деловито объяснил Пашка.

– А он не опасен?

– Если бы он хотел нас обидеть, то мы уже успели бы это почувствовать, – усмехнулся Сашка.

– Я за ним полчаса наблюдаю, – добавил Пашка.– Утром я освободил его из петли в лесу. Отошёл в лес, смотрю, а он передней ногой попал в петлю-ловушку и пытается из неё выпутаться, но у него не получается. Я помог ему, и он проникся к нам благодарностью. После освобождения он ходил вокруг нас всё утро, видимо, охранял, отогнал от нас стаю каких-то ободранных шакалов, а затем захотел познакомиться поближе.

Паша встал, осторожно подошёл к громадному животному и погладил его жёсткий, как гофрированный резиновый шланг, хобот.

– Ты кто, лохматый? Что тебе надо от нас?

Мамонт поднял хобот и издал громкий звук хриплым фальцетом.

– Это у тебя хорошо получается. Но что это значит?

В это время издалека донесся подобный трубный глас. Мамонт забеспокоился, опять издал громкий тревожный крик и двинулся навстречу далёкому голосу сородича.

– Ну вот, Тутти, – огорчилась Марина. – Только познакомились, как вы нас покидаете.

– А почему Тутти?– хмыкнул Сашка.

– Я Батти вспомнила,– вздохнула Марина. – Потому будем звать его Тутти. Как-то надо его назвать.

– Ладно,– согласился Сашка. – Тутти, так Тутти. Тем более, что это девочка.

Между тем, Тутти уже скрылась в лесу, лишь хруст травы и треск кустарника доносились из лесной чащи ещё несколько минут.

– Как же нам обратно в Находку попасть? – задал себе непростой вопрос Пашка.

– Паша, а мы где сейчас, разве не в Находке? – недоумённо спросила Марина.

– Где угодно, только не в Находке, – уверенно ответил Пашка.

– Марина, ты в нашем городе мамонтов ранее встречала? – полюбопытствовал Сашка.

– А может он вовсе не мамонт, а слон из цирка?– предположила Марина.

– Марина, он мамонт,– сказал Паша.– А мамонты не только в Находке, но и нигде в мире в наше время не водятся. Ты же знаешь прекрасно, что их только в Якутии находят в вечной мерзлоте. Потому я не могу понять, где мы находимся, и когда мы сможем выбраться отсюда обратно.

– Чудная деревня здесь какая-то,– добавил Сашка. – Моря они не знают. Живут, непонятно чем. Мамонты по лесу бродят. Ноги надо делать отсюда, ребята. Пока мамонты их у нас не поотрывали.

– Дело не в мамонтах. Они выглядят вполне безобидными, ручными. Но надо уходить обратно. Давайте быстро позавтракаем без костра опять сухим пайком, и двинемся дальше, – предложил Паша. – Ещё неизвестно, может Панкрат нас ищет по следам.

Ребята торопливо дожевали бутерброды, накинули рюкзачки.

– Мы от бухты Лашкевича пошли вдоль берега прямо на восток, и вышли на эту странную деревню,– вспоминал Пашка.

– Значит, обратно мы должны от деревни пойти прямо на запад и выйти к бухте Лашкевича,– завершил рассуждения друга Сашка.

– Пора трогаться в путь,– решительно сказала Марина. – В конце концов, я могу за два изнурительных дня позволить себе искупаться в море.

– Тогда вперёд.

Сашка кинул взгляд на компас и бодро двинулся точно на запад. Ребята двинулись за ним. Скоро их группа вышла на опушку леса. Сквозь редкий березняк просматривались какие-то строения.

– Что это за деревня? – недоумевал Пашка. – Та странная Фроловка осталась намного южнее.

– Паша, ты взгляни на ту избу под соломенной крышей, – сказал Сашка. – Она тебе ничего не напоминает.

Паша посмотрел в ту сторону и присвистнул от удивления.

– Да это же дом Панкрата. Вон тот сарай, из которого мы убегали ночью.

– Значит, мы подошли к той же деревне? – удивилась Марина.

– Получается так,– подтвердил Сашка. – Только с другой стороны.

– Через деревню нам идти нельзя, – решил Пашка.– Вдруг Панкрат нас там ожидает. Надо отойти в лес, обойти деревню и снова направиться на запад.

Так ребята и сделали. Скрытно обойдя деревню редким леском, они снова двинулись на запад. Так они прошли с полчаса, пока не вышли на опушку леса опять перед каким-то селением.

– Что за деревня? – удивился шедший впереди с компасом Сашка. – Никаких деревень здесь быть не должно.

– Мы по времени уже должны выйти на дорогу в бухту Лашкевича, – задумчиво произнёс Пашка.

– Ребята,– дрожащим от удивления голосом произнесла Марина, – да это опять та самая деревня Фроловка. Вот первая изба, где мы у женщины про море спрашивали. Кувшины на заборе сохнут.

– Сашка, ты куда нас опять завёл? – выругался Паша. – По азимуту ходить не умеешь?

– Можно подумать,– обиделся Сашка. – На, бери компас, иди теперь сам впереди.

Пришлось ребятам опять, обходя деревню, отходить в лес и снова двигаться на запад, изнывая от зноя и отгоняя назойливых мошек, вьющихся роями перед лицами. Паша шёл впереди, сосредоточенно следя за направлением движения по компасу. Стрелка прибора твёрдо указывала на запад, когда ребята снова вышли на опушку леса, откуда виднелись ветхие крыши знакомых изб деревни Фроловки.

– Это что за наваждение? – ахнула Марина.

– Ну что, Сусанин, убедился, что компас врёт,– позлорадствовал Сашка.

Паша стоял задумавшийся, молча покусывая сломанную по ходу ореховую веточку.

– Ребята, я от деревни шёл по компасу строго на запад, то есть от деревни. А пришёл опять в деревню. Как вы это понимаете?

– Я считаю, что компас барахлит,– пожал плечами Сашка. – Стрелка у него крутится во все стороны, и нас за собой водит. А может, магнитная буря какая-нибудь в атмосфере?

– Компас нормальный,– заключил Пашка. – Никуда стрелка не вертится, а показывает в одну сторону. И магнитные бури здесь не причём.

– Тогда в чём дело, Кулибин? – Сашка непонимающе уставился на друга.

– Трудно сразу сказать. – Паша внимательно осмотрелся. – Думать надо.

– Ребята, я сегодня купаться буду? – закапризничала Марина.– Вы что, опять в трёх соснах заблудились?

– Боюсь, что да, – прямо ответил Пашка. – Пока что я не знаю, куда мы попали, и как отсюда выбираться.

– Ребята, так что же делать? – Марина широко раскрытыми глазами уставилась на друзей. – У нас еды и воды на один день осталось.

– В том то и дело,– согласился Сашка.– Но в деревню нам возвращаться нельзя. Опять в сарай на отсидку под замок не хочется.

– Я тоже так думаю, – согласился Паша.- И с Крепышом рандеву меня не прельщает.

– И что же?– Маринкины брови подскочили и скрылись за высокой чёлкой.

– Надо отправляться туда, куда нам советовал Агафон, к «Бешеному». Он парнишка смышленый и худого не посоветует, – предложил Паша.

– Видимо так, – согласился Сашка.– Только кто такой «Бешеный», и почему он носит такую кличку?

– Придётся с ним познакомиться,– задумчиво сказала Марина.– Не ходить же нам кругами вокруг этой странной деревни всю оставшуюся жизнь.

 

ВИЗИТ К КРЕПЫШУ.

 

Ребята посидели на опушке леса перед деревней, но ничего другого придумать не смогли. Идя лесом, они около полудня вышли на тропу, по которой ночью Агафон уводил их из деревни. Оттуда двинулись на юг, как советовал им деревенский товарищ. Пройдя через лес, друзья оказались на опушке перед зеленеющим полем, за которым виднелись тесовые крыши.

– Если это опять Фроловка, я в отчаянии пойду к Панкрату сдаваться с поднятыми руками, – невесело пошутил Сашка.

– Нет, ребята, это другая деревня. Вон, видите, на окраине здоровенный сеновал. Во Фроловке такого не было. И поля сразу за околицей не наблюдалось.

– Получается, что здесь резиденция того самого «Бешеного»? – спросила Марина.

– Видимо,– уклончиво ответил Пашка. – Сашка, что будем делать, как ты думаешь?

– Знакомиться, – коротко ответил Сашка и направился к селу прямо через поле. Друзья двинулись за ним, осторожно ступая в междурядья, чтобы не помять молодые побеги тянущейся к солнцу зелени. Пашка вдруг остановился, наклонился к молодому побегу, сорвал лист, размял его пальцами.

– Вы знаете, чем засеяно это поле? – спросил он у друзей.

Марина и Сашка молча отрицательно покачали головами.

– Это ни что иное, как конопля, – заявил Паша.

– Да ты что, такое поле? – ахнула Марина.

– А что удивительного? – спросил Паша. – Время здесь какое? Это же седая старина. Раньше из конопли на селе делали масло, ткали ткани, о наркоте и знать не знали.

Ребята пересекли обширное поле, густо покрытое молодыми побегами конопли. Джинсы внизу покрылись серо-зелёной пыльцой. На другом конце поля из-за кустов к ним неожиданно вышел молодец в фуражке с околышем, в серой гимнастёрке с галунами, в высоких сапогах и с коротким английским карабином.

– Куда мелюзга прётесь? – развязно спросил он.

– Мы к Бешеному из Фроловки, – простодушно ответил Сашка.

Брови парня полезли вверх.

– К Бешеному,– протянул он почему-то очень удивлённо.– Пошли к нему, хлопчики. Артикул при вас?

– Нет у нас никакого артикула, – возмутился Сашка. – Что за ерунда такая?

– Ну, нет, так нет,– пожал плечами парень, крепче надвинул фуражку на лоб и повел карабином.

– Ступайте вперёд.

Парень пропустил ребят и двинулся за ними, передёрнув затвор.

– Опять под конвоем,– шепнул Сашка друзьям.– Не нравятся мне эти игры.

– А почему у Бешеного такое имя? – кокетливо спросила у сопровождающего Марина, чтобы как-то наладить разговор и нарушить нависшее молчание.

– А потому что он «бешеный»,– радостно заржал парень и закурил на ходу толстую самокрутку, прикурив от дымной спички.

– А что он делает? – не унималась Марина. – Дерётся?

– Стреляет, – злобно прищурился парень. – А то не знаете, коль к нему идёте. Сейчас выясним, что вы за штучки.

Ребята в сопровождении парня с карабином подошли к большой избе с высоким крыльцом, на котором сидел, вольготно раскинувшись на лавке, усатый охранник.

– Сидор, кого привёл? – недовольно спросил тот, лениво повернув бритую голову.

– Та вот, ребятушки Бешеного ищут.

– А, так отведи их к нему,– молвил охранник, странно осклабившись.

Сидор пригласил ребят в избу, открыв дверь. Ребята вошли в просторную прихожую, уставленную древними сундуками, глиняной посудой, заваленную изношенной обувью и одеждой. Приоткрыв дверь в гостиную, Сидор вошёл туда и что-то негромко произнёс. Дверь резко распахнулась, и из комнаты вышел низенький, но невероятно толстый, почти круглый мужичок в косоворотке, штанах-галифе, заправленных в сапоги. На его лице была нарисована широчайшая и сладчайшая улыбка.

– А, ребятки, здравствуйте. Я Бешеный. Давно жду вас. Артикул с вами. Давайте его сюда побыстрее.

Толстяк протянул правую руку, нетерпеливо шевеля пальцами. Ребята досадливо переглянулись.

– Нет у нас никакого артикула, – поморщилась Марина. – А что это такое?

Глаза толстяка округлились, а брови скрылись за ушами.

– А зачем вы шли к Бешеному? Узнать, что такое артикул?

Толстяк неожиданно скоро подскочил к ребятам.

– Кто вы такие? Зачем вам нужен Бешеный? Отвечайте, не то прикажу выпороть вас.

– Мы заблудились,– коротко ответил Сашка.– А нам сказали, что Бешеный поможет нам вернуться домой.

– А откуда вы?

– Мы из города Находка,– вмешалась Марина, – поехали искупаться на море, и попали в деревню Фроловка. Там посоветовали обратиться к Бешеному.

– Город Находка? – с интересом переспросил толстяк. – А где такой город?

– С другой стороны залива,– вмешался Паша, протирая очки.

– Какого залива? – взвизгнул толстяк. – Здесь нет ни моря, ни залива.

– Крепыш, хватит слушать эту чушь. Видишь, они забрехались. А артикул, точно, спрятали неподалёку в лесу,– вдруг вступил в разговор, молчавший до этого Сидор.

– Так вы Крепыш, а не Бешеный? – сообразил Сашка. – Нас обманули. Тогда мы вообще не будем разговаривать с вами.

Крепыш кинул злой взгляд на Сидора.

– Да, я Крепыш, и не дам себя обмануть. Пока вы не скажете, где прячете артикул, вы не выйдете отсюда. Сидор, запри их в погреб, и следи, чтобы не сбежали. Может, это лазутчики от красных.

Сидор лихо щёлкнул каблуками.

– Слушаюсь, господин есаул. А ну, подь на выход, шантрапа,– приказал ребятам. – Щас будет вам время подумать и вспомнить, где артикул сховали.

Сидор, угрожающе тряся карабином, вывел ребят обратно на улицу, отвёл к расположенному в стороне от дома погребу. Тяжёлая, сильно разбухшая от сырости дверь погреба с трудом открылась, и ребята по одному спустились вниз по скользкой ветхой лестнице в темноту. Дверь со стуком закрылась, и друзья остались одни в сыром холодном мраке.

Сашка достал из рюкзачка фонарик. Неяркий красноватый свет выхватил из тьмы земляные сырые стены, вдоль которых стояли обомшелые кадки, накрытые старыми рогожами. Дальний угол был завален слежавшейся плотной соломой.

– Тёплой перины не обещаю, но на соломе спать тоже можно, - пошутил Сашка, плюхнулся на кучу соломы, но тотчас подскочил.

– Да тут ледник, ребята.

Из-под разворошенной соломы блеснул холодом кривой скол ледяной глыбы.

– Раньше, когда холодильников ещё не было, в деревнях в каждом погребе устраивали такой ледник, – пояснил Пашка. – Зимой в погреб укладывали бруски чистого льда с речки или озёра, и забрасывали соломой. И всё лето в погребе под соломой хранился кусочек зимы.

– Ребята, я замёрзла. Мне бы сейчас кусочек лета, – пискнула Марина, зябко поводя плечами.

– А я есть хочу, - бросил Сашка. – С утра бегаем из плена в плен, пора подкрепиться.

– А кто нам сейчас мешает перекусить тем, что у нас осталось? – спросил Пашка.

На одной из кадок обнаружился свечной восковой огарок. В слабом нестойком свете свечи ребята разложили перед собой скудные остатки небогатых припасов, наскоро перекусили, запили остатками воды из фляжки, натянули на себя всё, что смогли отыскать в рюкзаках, и улеглись на отдых, пытаясь согреться, на расстеленной палатке, умудрившись накрыться другим её крылом.

 

ЗНАКОМСТВО С «БЕШЕНЫМ».

 

Чуть согревшись, набегавшиеся за день ребятишки задремали в темноте, но проснулись все одновременно от шума и криков наверху. Несколько минут ребята прислушивались к суете и беготне, раздалось даже несколько глухих выстрелов, после которых шум утих, дверь погреба резко отворилась, и в темноту подземелья ворвался яркий солнечный свет. Ребята прижмурились, а когда открыли глаза, то увидели, что в дверях стоит широкоплечий усатый парень в старомодном армяке, подпоясанном красным кушаком, в казацкой папахе с красной ленточкой, в ярких красных сапогах. Он стоял, горделиво подбоченясь, держа руку на эфесе казацкой шашки в ножнах.

– Где там наши герои? – громко бросил он в темноту погреба. – Выходьте, полюбуемся на вас, яки вы гарны хлопцы. Выходьте, не бойтесь. Крепыша я дюже прогнал. Тикает ныне, як собака битая, во Фроловку. Вот брюхо порастрясёт. Будет знать, як с Бешеным дело иметь.

Парень громко и радостно рассмеялся. Стоявшие за ним люди с палашами, саблями и красными бантами на латанных зипунах, тоже от души расхохотались. Ребята наскоро собрали своё хозяйство в рюкзаки и поднялись наверх, щурясь от яркого света.

– Га, так вы совсем ещё парубки, - удивлённо протянул парень. – Ну, молодцы, храбрые робятки, не испугались Крепыша. О, и дивчина с вами, у брюках, – удивился он, приметив скромно стоявшую за ребятами Марину. – Добры новые бойцы будут в моей революционной бригаде имени Всемирной Свободы. Спасибо, что сохранили артикул, не отдали супостату Крепышу. Пидемте, покажьте, где его сховали. Мы его визьмем, и будем ещё пуще драться за нашу свободу и революцию.

Ребята переглянулись.

– Нет у нас никакого артикула, – с досадой бросил Сашка. – Привязались с какой-то ерундой.

– Як так нема артикула? – удивился парень.– А де же он?

Он помрачнел, нахмурился, свирепо глянул на ребят из-под лохматой папахи.

– А может, голубки мои, вы его Крепышу подарили? Вы кто такие? – вдруг заорал он что было мочи. – Что-то я вас раньше в Ефимовке не встречал. Отвечать, не то будем судить вас по законам реввоенсовета.

Марина поняла, что пора ей вмешиваться в ситуацию.

– Ой, та то ж мы у вашей Ефимовке у первый раз, товарищ командир. – Мы же с городу Находка сюда приихалы. А нас тута уси арестовуют, некий артикул спрашивают. Нема его у нас. Я краем уха слыхивала, шо он во Фроловке у деда с мушкетом. Вот там его и шукайте.

– Шо, у деда Фрола? – переспросил «Бешеный». – Да я ж тики вчера був у него. От старый бис, а меня послал за вами к Крепышу. Ну, держись, предатель

«Бешеный» повернулся к своему шелапутному войску и оглушительно свистнул, засунув в рот сквозь густые жёлтые прокуренные усы три грязных пальца. Тотчас раздался громкий топот, земля задрожала, и из-за дома выскочил на рысях огромный лохматый страшный мамонт. Шерсть на нём свисала почти до самой земли, а два длинных бивня, завитые в замысловатые спирали, зловеще нависали перед свирепой мордой с маленькими красными презлющими глазками.

Мамонт подбежал к «Бешеному» и застыл подле него, словно гигантская, лохматая грозовая туча. Самое поразительное было в том, что со спины животного по бокам свешивалась корабельная верёвочная лестница, какие висят на мачтах древних парусников.

– По местам, – рявкнул командир, и вся его команда мигом взлетела по трапу на спину к мамонту, очевидно заняв места согласно боевому расписанию. Ошеломлённые ребята наблюдали за происходящим, широко открыв рот от удивления. Бешеный повернулся к ребятам.

– Слухайте сюда, мелюзга. Щас сгоняю до Фрола. А вы уси чтоб здесь меня ожидали. Як вернусь с артикулом, враз зачислю вас усих в революционную армию самого Бешеного. Будем строить новый мировой порядок.

«Бешеный» медленно, явно работая на публику, повернулся к своему транспортному средству. Мамонт послушно опустил бивни до самой земли. Атаман чёткими, отработанными движениями, забрался на бивни животного. Затем мамонт высоко запрокинул голову, после чего «Бешеный» ловко перебрался животному на голову и удобно расположился на шее, ухватившись за лохматые мамонтовы уши.

Окинув строгим командирским взглядом свою команду, «Бешеный» хлопнул ладонью мамонта по голове, отчего гора шерсти, мяса и костей послушно двинулась вперёд, покорно неся на себе целое войско. Вожачок резко поддал сапогами шенкелей, и громадный мамонт поскакал по просёлочной дороге резвой рысью. При каждом шаге мамонта пассажиры высоко подскакивали вверх. От падения их спасало лишь то, что они крепко держались за длинную и крепкую шерсть животного. Ошарашенные увиденным, ребята остались у раскрытого погреба совершенно одни.

– Вот так транспорт, – пробормотал Сашка, глядя вслед скачущей во всю прыть столь необычной кавалерии.

– Такси, совмещённое с таранным орудием, – добавил Пашка

– А вы заметили, как отработана посадка вожака на транспортное средство. Никогда не думала, что мамонты так легко дрессируются, – улыбнулась Марина.

– Наверняка, это результат очень длительного совместного проживания и дрессировки, – сказал Пашка – Наши предки приучали коней к верховой езде тоже не одну сотню лет. А здесь, страшно подумать, живой мамонт.

– Паша, а откуда здесь мамонты? – задала давно мучивший её вопрос Марина.

– Марина, я ещё не нашёл ответ на этот вопрос. Ясно одно, что они есть, и это великая удача для биологии и палеонтологии.

– Марина, а я не знал, что ты так хорошо владеешь украинской «мовой», – усмехнулся Сашка.

– Так у меня одна из бабушек украинка, и я как-то прожила в деревне под Винницей целое лето.

– Марина, ты очень здорово отвела от нас грозу. Но что с нами станет, когда эта банда вернётся из Фроловки без пресловутого артикула? – сказал Пашка. – И что это такое, в конце концов, если всем он нужен, и ни у кого его нет?

Марина хотела что-то ответить, но не успела. Она заметила, как у соседнего добротного пятистенного дома им машет рукой толстенький старикашка в соломенной шляпе.

– Ребята, нас приглашают для разговора, – негромко сообщила Марина.

Саша с Пашей оглянулись.

– В нашем положении отказываться просто грех, – пробормотал Паша, и первый направился к старичку. Друзья двинулись за ним.

– Ребятки, заходите ко мне, только быстро и тихо, – пригласил их старичок, открывая ладную калиточку. Прикрыв за ребятами калитку на щеколду, он провёл гостей на тёмную терраску и вдруг быстро и горячо зашептал, опасливо оглядываясь, не подслушивает ли его кто.

– Правильно, ребятушки, не слушайте вы энтих бандитов. Врут они всё. Артикул им нужен для гадостей всяких. Ничего вы с них не поимеете. Обманут. Как пить дать, обманут.

Старичок внезапно притих, наклонился к Маринке, словно почувствовал в ней старшую, и с оглядкой произнёс свистящим шёпотом:

– А я вам аж тыщу за него дам.

– Тыщу чего? - не поняла Марина.

– Полновесных царских, - ухмыльнулся дед. – Да на них корову купить можно.

– А зачем нам корова, дед? Нам в Находку выбраться отсюда надо, – не выдержал Сашка.

– В Находку? – переспросил старичок, приподняв брови. – Это слово позабудьте. Вон Степан сколь годков это место ищет, а найти не может. А может, его и нет вовсе.

– Как так нет? - удивился Паша. – Да мы только вчера оттуда пришли.

Старичок при этих словах оживился, закрутил головой по сторонам.

– И почём там артикулы? – тем же таинственным шёпотом, с придыханием спросил он.

– Пять тысяч, вот сколь, – в сердцах ответила Марина.

От изумления старичок открыл малозубый рот, его маленькие выцветшие глазёнки заморгали быстро-быстро, словно помогали ему соображать. Он постоял несколько мгновений, смотря в серый потолок, затем махнул рукой и зашептал прямо в ухо Марине:

– Даю все пять.

Марина отмахнулась от старика, как от надоедливой приставучей мухи.

– Дед, а что, этот Степан тоже из Находки?

– Дак он, когда пришёл к нам в деревню, тоже всё о каком-то море говорил, что где-то там есть такая Находка. Я у него картуз купил. Хороший, крепкий, на троицу его одеваю. А хошь, я его картуз в придачу дам?

Старичок прошмыгнул в избу, долго ковырялся в старом тряпье, затем вышел к ребятам, торжественно держа в правой руке матросскую бескозырку. На левой руке у него висело старое несвежее бельё.

– Вот, погляди, какой картуз добрый. – Он понизил голос. – Шесть тыщь, картуз и исподнее в придачу.

– Дедушка, не продаётся наш артикул, – окоротил настырного старичка Сашка. – Он нам самим нужен.

Старичок очень удивился, застыл в сторонке, угодливо держа в руках бескозырку и заношенные матросские кальсоны.

– Так вы малы совсем. Как можно вам с артикулом? Очень это худо.

– Ну да, – отмахнулся Сашка, подмигнув друзьям. – Всем можно, а нам, значит, нельзя.

Между тем Паша взял у старика старую, измятую бескозырку. На белом околыше чёрными буквами виднелась надпись: «Восток».

– Ух, ты! Получается, что этот Степан матрос со шхуны «Восток», которая исследовала нашу бухту. Дедушка, а что, этот Степан ещё живой разве?

– Дак что с ним сдеется, с окаянным? Пять целковых мне задолжал, – возмутился старичок.

– Где можно этого Степана отыскать? – спросил Сашка.

Старичок очнулся от огорчения, вышел на крыльцо протянул руку в сторону и вдруг застыл, словно увидел вдали нечто очень интересное. Ребята взглянули в ту же сторону и похолодели. Вдали над мелким лесом возвышалась огромная фигура несущегося во весь опор в деревню мамонта, на котором важно восседало войско «Бешеного». Сам атаман от нетерпения даже привстал на шее животного, что-то крича и размахивая правой рукой. Левой он крепко вцепился в шерсть мамонта.

Быстрее всех оценил обстановку Сашка.

– Тикать надо, ребята. Сейчас они из нас самих этот самый артикул делать будут. За мной, – скомандовал он и, пригнувшись, побежал по деревне, хоронясь за избами и древними плетнями.

Марина с Пашей молча кинулись вслед за ним. Добежав до поворота, Сашка на мгновение обернулся и увидел, как их недавний знакомец, божий одуванчик, выскочил на дорогу перед скачущим войском и руками машет в ту сторону, куда скрылись ребята.

 

МАТРОС С «ВОСТОКА».

 

Ребят спас высокий частокол, окружающий широкий двор в конце села, с постройками и большой избой под тесовой крышей. Сашка стремительно юркнул за угол, а затем влетел во двор через приоткрытую калитку. Марина с Пашей последовали за ним. Едва ребята скрылись во дворе, как мимо них вдоль по улочке с криками и свистом пронеслись преследователи верхом на разъярённом скачкой мамонте. Зверь дышал шумно, как паровоз на трудном подъёме, с его боков слетала пена, а хобот был поднят вверх подобно перископу подводной лодки.

Мамонт с преследователями пересёк до конца всю деревню и углубился в лесок за околицей. Ребятам было слышно, как трещал нещадно ломаемый кустарник, и шумели потревоженные деревья. Друзья притаились за забором.

– Скоро Бешеный поймёт, что мы в деревне, и начнёт обыскивать дворы, – мрачно заметил Сашка. – На этот раз украинской мовой от него не отделаемся. И бежать некуда.

– У всей деревни на виду не убежишь, – согласилась с ним Марина.

– Что, ребятки, приуныли? – вдруг раздался спокойный мужской голос совсем рядом с ними.

От неожиданности ребята вздрогнули и обернулись. У сарая на подворье стоял мужчина лет сорока с вилами в руках. На вилах висел клок сена

– Что носы повесили? Бешеного испугались? Бешеного бояться, в деревне не жить. А ну, скоренько спрячьтесь в дом, а я с ним сам переговорю.

Дважды ребятам повторять не пришлось. Пулей они влетели в сени, и застыли там, выглядывая в небольшое оконце. Мужчина спокойно кинул сено в сарай, воткнул вилы в грядку с луком, разбитую у калитки, и вышел на улицу. Тут из лесу вылетело на взмыленном мамонте войско Бешеного. За скачущим гигантом тянулась широкая, только что проложенная в лесу просека. Вожачок прочно восседал у мамонта на шее, держась за длинные мохнатые мамонтовые уши.

Подскочив к мужчине, мамонт вдруг резко стал перед ним, как вкопанный, шумно раздувая бока от бега, отчего боевой расчёт едва разом не свалился со спины транспортного средства через мохнатую голову.

– Степан, что зверя пугаешь? – закричал сверху едва не упавший на страшные бивни предводитель. – Мальцов не бачив туточки тильки-тильки.

– Они у меня в сенцах прячутся, – спокойно ответил Степан.- А что тебе от них?

– Та окаянные детины, обманули самого Бешеного. Гутарили, шо артикул у деда во Фроловке. А Фрол кажет, шо вин у них.

– Угадал, Федул, у них артикул, – произнёс Степан с растяжкой, и добавил: – Был. – Як был? – Подпрыгнул на мамонте вожачок по кличке Бешеный, по имени

Федул.

Мамонт от неожиданности вздрогнул и переступил передними ногами.

– И де ж вин теперича?

– Чёрный отобрал, – коротко бросил Степан. – Пока ты во Фроловку скакал, он ребятишек и обмишурил. Отобрал, и сухаря не дал взамен, – с горечью добавил он.

От такой вести, очевидно, весьма неожиданной, Федула - Бешеного скрутило в морской узел. Он застонал, едва не завыл от огорчения, не переставая, тем не менее, крутить шерсть на ушах животного, отчего мамонт недоумённо переступал ногами и крутил головой, что-то недовольно трубя себе в длинный хобот.

– Что, Чёрный был здесь? Всё пропало, – в отчаянии повторял враз потерявший своё неуёмное бешенство Федул, комкая в руках лихую революционную папаху. – Как же я теперь буду раздувать мировой пожар?

– А чего его раздувать? – спокойно спросил Степан.– Живи себе в радость, Аграфену балуй.

– Эх, Степан, ничего ты не понимаешь, – с тоскливой горечью ответил Федул, – Жизнь только тогда жизнь, когда всё горит и рушится в экстазе революции. Хлопцы, по местам, – вдруг отчаянно закричал он. – Будем грусть разгонять в чаше печали.

Размахивая винтовкой и саблями, что-то крича и бранясь, лихое войско во главе с едва не плачущим атаманом на резво скачущем мамонте вскоре скрылось из виду за околицей села.

– В кабак направились. Неделю гулять будут, артикул оплакивать, – пояснил Степан ребятишкам, тотчас выскочившим на крыльцо, как только банда Федула – Бешеного скрылась из виду.

– Дядя Степа, спасибо, выручили вы нас. Бешеный нас на части порвал бы за неудачную шутку с артикулом.

– Да ничего бы он вам не сделал. Он на словах только такой бешеный. А самого жена Аграфена каждый день за чуб таскает. Да, ребятишки, кто вы и откуда будете? Какие-то вы не наши вроде.

– Мы из Находки, дядя Степан, – охотно приступила к долгому разговору Марина. – Мы на море купаться пошли, и случайно попали к вам.

– И никак понять не можем, куда же мы попали? – вставил Паша.

Слова ребят вдруг произвели на Степана необыкновенное воздействие.

– Из Находки? Не может быть! – изумлённым шёпотом повторил он. – Так, значит, мне не приснилось это вовсе. Получается, что есть на самом деле такое в мире место – Находка.

– А что, дядя Степан, вы что-то знаете про наш город?

– Причём здесь какой-то город. Бухта такая была, красивая и удобная гавань. Так давно это было, что я посчитал, что всё это привиделось мне в дивном сне, ребятки. Очень смутно помню, как мы пришли в неизвестную бухту на шхуне «Восток», на которой я был боцманом. Добрая бухта была, тихая, три фанзы китайские на берегу, и всего-то народу. А губернатор наш, Муравьёв, решил обмерить эти берега и присоединить к России. Несколько дней мы производили обмеры побережья, измаялись очень.

Как-то вечером я отпросился у капитана на охоту сходить, свежины добыть для команды. Солонина надоела до обмороков. Отправился с двумя матросами на шлюпке через бухту, сразу оленя добыли двумя выстрелами. Вернул матросов на корабль с добычей, а сам решил ещё походить, зверя поискать, матросам же велел утром за мной на берег вернуться. Уж больно места здесь красивые. Походил по лесу, кабана молодого подранил, за ним пошёл по следу, да упустил. Заночевал в лесу, а утром не нашёл ни моря, ни судна, на деревню к деду Фролу набрёл, да в ней и остался.

Степан перевёл дыхание, смахнул слезинки с глаз, и продолжил:

– С тех пор много времени прошло, уж не знаю и сколько. Я тоже пытался понять, где я и что со мною? Хотел отыскать море и свой корабль. Но никто в деревне про море и знать не знает. Оттого я и решил, что всё это было со мной во сне. Остался при мне лишь картуз мой боцманский, да и тот за долги у меня Кубышка выманил. Живу один, невест тут небогато. Дом построил, хозяйство завёл. Жить надо чем-то. Да что мы всё на пороге стоим. Проходите в избу, пообедаете у меня, отдохнёте, расскажете, что знаете.

Ребята через сени прошли в просторную избу. Одна большая комната с тремя небольшими окошками. Весь центр помещения занимала большущая белёная известью русская печь с глубоким подом.

Степан усадил гостей за широкий стол из тёсаных пластин, в рушнике подал гору горячих лепёшек. Из печи длинным ухватом вынул исходящий паром котелок и налил в глубокую глиняную миску наваристый борщ.

– Вот, ребятушки, я, намедни, кабанчика в лесу спроворил. Как знал, что гости у меня будут.

Достал из грубого шкафчика большую ложку и торжественно вручил Марине, очевидно определив её за старшую.

– Вот вам орудие труда. Угощайтесь, чем бог послал.

– Спасибо, дядя Степан,– рассмеялась Марина.– У нас у каждого своя ложка имеется. И миски тоже. Мы похлебаем по-крестьянски из одной миски, как у вас положено, но своими ложками.

Увидев у ребят металлические ложки, Степан уважительно крякнул, покачал головой и пододвинул к гостям миску с борщом. Переглянувшись, соскучившиеся по горячей пище ребятишки хватили по ложке и скривились.

– Дядя Степан, вкусный борщ, а почему без соли?

– О, про соль мы уж давно забыли здеся, – развёл руками хозяин. – Я и вкус её забыл. Где её тута возьмёшь? Вот кабы на море, там я мигом бы соли наварил вдосталь.

– Так море у вас тут совсем рядом,– изумилась Марина.

– Столько лет искал я море, но не нашёл. Кабы вы мне подсказали, где оно, я бы всё бросил и на море убёг бы. Мне запах моря и шум прибоя ночами снятся. Проснусь, бывало, в пустой избе, в досаде слезинку утру и вспоминаю, как на мысе Горн нас лютым штормом едва не погубило.

– С солью мы вам, дядя Степан, поможем.

Сашка достал из рюкзачка баночку с солью.

– Вот вам, пользуйтесь на здоровье.

Степан бережно взял пальцами щепотку соли, посыпал на лепёшку и осторожно положил в рот. Блаженная улыбка растеклась по бородатому лицу.

– Святой боже, настоящая соль. Вкусно-то как.

– Дядя Степан, а сколько вам лет?– неожиданно спросил хозяина Паша.

Степан вздёрнул брови, с удивлением оглядел ребят и пожал плечами.

– Так, тридцать третий годок мне пошёл, когда на «Восток» боцманом меня определили. А как сюда попал, со счёту сбился. Года текут, словно вода ключевая, счёту не поддаются. Ни зимы настоящей, ни лета знойного здесь не бывает. Как годки посчитаешь?

– Дядя Степан,– вмешалась в разговор Марина,– вы ничего не путаете? Насколько я помню, шхуна «Восток» проводила обследование бухты «Находка» летом 1860 года. Вы представляете, сколько времени прошло с тех пор?

– Точно так-с, – подтвердил Степан, на секунду задумавшись. – Много. Как сейчас помню, было это во времена царствования царя-батюшки Александра Второго. При восшествии его на престол я служил в Кронштадте на клипере «Верный», а затем адмиралтейство определило меня на шхуну «Восток». Славное было времечко, жалование серебром платили. А какие барышни по Кронверкской гуляли.

Ребята переглянулись. Сашка незаметно от Степана покрутил пальцем у виска.

– Дядя Степан, а вы знаете, сколько лет прошло с той славной поры? – спросил Паша.

– Да годков немало, не менее двух десятков пролетело. За заботами и не заметил, – ответил Степан, всё ещё счастливо жмурясь от забытого вкуса соли.

– Дорогой Степан, с тех пор прошло почти сто пятьдесят лет, – заявила Марина.–

Россия уже совсем другая и царей давно уже нет. А на вид вам можно дать

действительно не более тридцати пяти – сорока лет. Как это может быть?

– Сто пятьдесят лет? – переспросил Степан. – Не может быть. Люди столько не живут.

– Дядя Степан, а когда вы в эту деревню попали, она такая же была? – поинтересовался Паша.

– Так в Ефимовку я попал потом, как избу решил срубить. Вначале я вышел к деду Фролу, у которого жил несколько годков, пока не понял, что не было у меня прежней жизни, и боле не будет никогда другой.

– А во Фроловке тогда много домов было? – не отставал Пашка.

– Да помене, чем сейчас. Дед Фрол-то от самого Ерофея Хабарова в южные края послан гораздо раньше был. Сказывал, два года по стороне китайской странствовал, много доброго здесь увидел, хотел уже обратно с донесением к Ерофею возвращаться, да попал в западню диавольскую. Много дней водил его бес по дикому лесу, пока не пристал к древнему манчжурскому племени. Дикие совсем люди, с луками и стрелами промышляют зверя, на медведя с рогатиной хаживают. Они и сейчас живут в своём стойбище в нескольких вёрстах отсюда.

– Дядя Степан, а как добраться до этого племени?

– А на кой оно вам, это дикое племя? Дикий, очень дикий народ. С ними ни Крепыш, ни даже Бешеный ничего поделать не могут. К себе не пускают, к нашим не ходят. Поклоняются своим богам.

Степан что-то заподозрил в заметном интересе ребят к этому племени.

– Чем же эти дикари вам так интересны? Уж не для них ли вы артикул прячете? Так он им совсем не надобен. Дикари живут своим умом и ремеслом.

– Нет у нас никакого артикула, дядя Степан,– отмахнулся Пашка и решил сменить тему разговора.– Так вы о деде Фроле сказывали. А как он во Фроловке очутился?

– Знамо как,– солидно ответил Степан. – С ими, с дикарями разве русский человек уживётся. Вера у них лесная, обычаи чужие. Вот Фрол и ушёл от них, построил себе хатку на пустыре, от которой пошла наша Фроловка. Затем к нему другие пришлые люди потянулись, обросла деревня домами, стали жить по-людски.

– Дядя Степан, так вы здесь раньше многих очутились. А Крепыш с Бешеным когда объявились?

– Дак те совсем недавно. Сказывают, что некая революция произошла в прежнем мире. Одни люди на других стали охотиться, как на диких зверей, покрасили себя кто в красный, кто в белый цвет. Белый Крепыш со своими людьми погнался за красным Федулом, бегали по лесу, бегали, да и прибежали оба к деду Фролу. Тот их всех со своим мушкетом в плен взял, а потом прогнал из деревни. С тех пор они друг за дружкой гоняются, а поймать никак не могут.

– А откуда у Бешеного ездовой мамонт? – спросил Сашка.

– Это лохматый с хоботом? – переспросил Степан.– Федул у дикарей на железную пилу и топор выменял. У тех таких тварей цельное стадо. Звери лесные у дикарей и землю пашут, и лес возят, и детей нянчат. Умные звери, но с норовом. Что не по нему, обижаются, могут и хоботом проучить.

– Вот так мы здесь живём, иногда шумим, когда тихо молитвы шепчем, – продолжил Степан,– а тут вы с Находки чудом появились, да ещё с артикулом. Да я с артикулом сейчас так заживу, только держитесь Крепыши всякие с Бешеными. Где у вас артикул? Давайте его мне поскорее, пока чужих нет. Вот спасибо, ребятушки, уважили меня.

Ребята досадливо переглянулись.

– Дядя Степан, нету у нас никакого артикула. Мы вообще не знаем, что это такое,– с досадой заявила Марина.

– Как нет?– опешил Степан.– А что же вы голову всей округе морочите?

– Почему мы морочим? – степенно возразил Паша. – Мы всем говорим, что у нас нет этого треклятого артикула. А нам не верят.

– Дядя Степан, а что такое «артикул»? – полюбопытствовал Сашка.

Степан резко дёрнулся в его сторону.

– Хватит дурака валять, – грубо оборвал он. – Малы ещё взрослых обманывать. Не хотите отдавать, не надо. А врать не следует. Но предупреждаю, ребятушки, эти игры добром не кончатся. Если Чёрный до вас доберётся, я ничем не смогу вам помочь.

– Опоздал, Степан, – раздался из сеней ласковый тихий голос. – Я уже здесь.

В сенях у открытой двери стоял высокий худой человек в чёрном кафтане, напоминающем рясу у священников. Сложив руки на груди, он, видимо, уже давно находился здесь и слышал весь разговор ребят со Степаном.

- Зачем ребятишек пугаешь, Степан? - укоризненно бросил он хозяину.- Неужели я такой страшный и ужасный Бармалей? Здравствуйте, ребята, - повернулся он к друзьям. ¬– Хорошо, что вы к нам заглянули. У нас гости так редки, а мы сами друг другу успели очень надоесть. Меня зовут Николай Ильич. Я приглашаю вас к себе в гости в мой дом. У меня места много, на всех хватит. Отдохнёте, поужинаете хорошенько, а завтра поговорим обо всём. Утро вечера мудренее, как говаривали старики.

Ребята переглянулись. Идти к человеку, которого все побаивались, им вовсе не хотелось.

- Спасибо, Николай Ильич, - вежливо ответила за всех Марина. – Но мы здесь останемся. Нам у Степана понравилось. Места у него тоже достаточно. Да и поговорить нам есть с ним о чём.

- У какого Степана? - удивился Николай Ильич.- Он уже давно ушёл к деду Фролу и до завтра его не будет. Что же вам тут одним-то мыкаться?

Ребята оглянулись. Степана в комнате не было. Не слышно его было и во дворе.

– Пойдёмте ко мне, - продолжал ласково уговаривать Чёрный. - У вас есть вопросы, на которые никто, кроме меня, вам не ответит. Да тут и недалече вовсе.

Ребята опять переглянулись. Сашка пожал плечами.

- В пустом чужом доме что нам делать?

- Паша, ты как? – обратилась Марина к другу.

- Делать нечего, придётся идти. Мы не имеем права оставаться в доме без хозяина. Хотя странно, куда подевался Степан?

- Ну что же, - подвела итог Марина, – придётся воспользоваться вашим приглашением, Николай Ильич. Причём, впервые в этих местах нас приглашают в гости, а не конвоируют.

- Вот и славно, - расплылся в улыбке Чёрный. – Пойдёмте, пойдёмте,- засуетился он в дверях. Ребята вышли на улицу и остолбенели. Возле деревянной калитки ребят ожидал чёрный «Лэндкрузер».

- Ого, здесь не только мамонты водятся, - изумился Сашка. – Такие породистые скакуны даже в Находке не лишние.

- Николай Ильич,- удивилась Марина,¬ - а вы здесь не бедствуете. Откуда такая роскошь?

- Трудимся, аки лошадки. Вот и позволяем себя иногда побаловать, - ответствовал хозяин лимузина, открывая дверь и приглашая ребят.

Ребята забрались в салон, осмотрелись.

- Странное у меня чувство,- шепнул Паша Сашке.- Будто я в лимузине у Абдуллы.

- Ты прав, Паша. Кстати, сколько мы ранее не катались на подобном авто, ничего хорошего из этого не получалось, - согласился Сашка.

Чёрный сел за руль и лимузин покатил по деревенской улице. В окнах некоторых изб показались любопытные лица сельчан. Было видно, что кое-кто брезгливо плевал вслед роскошному автомобилю.

- Николай Ильич, - обратилась к водителю Марина. – Среди всей деревни вы самый современный и образованный человек. Скажите, куда мы попали, где мы находимся?

- Это я вас хочу спросить, - ответил Чёрный.- Как вы попали сюда?

- А мы откуда знаем? – пожала плечами Марина. – Мы купаться шли в бухту Лашкевича, а очутились во Фроловке среди странных людей, одетых по моде былых веков, скачущих на мамонтах и стреляющих друг в друга. У нас голова кругом идёт от всего этого.

- А как вы конкретно попали в зону? – продолжал любопытствовать Чёрный.

- В какую такую зону? - переспросил Паша с интересом.

- Вы что, ещё ничего не поняли? - ответил Чёрный. Он достал пачку сигарет «Парламент» и закурил. Удушливый дым поплыл по салону. Сашка опустил стекло. Встречный ветерок освежил салон. Чёрный несколько раз шумно затянулся сигаретой и выбросил окурок на дорогу.

Автомобиль ещё десяток минут трясся по лесной дороге, петляя среди деревьев, с шумом пересёк небольшой ручей, поднялся на косогор и неожиданно подъехал к большому двухэтажному деревянному дому, двор которого был обнесён высоким частоколом из тёсаных брёвен. Ворота тотчас открылись, и автомобиль въехал в широкий двор.