ПОГОВОРИЛИ...

 

 

Ноябрь выдался не жаркий и не дождливый. Бирюзовая вода в заливе настолько прозрачна и тепла, что можно часами плавать, самозабвенно разглядывая удивительную подводную сказку.

Инопланетный пейзаж морского дна, покрытого дрожащими световыми бликами, гроты и ущелья, пустыни и заросли подводных джунглей, которые колеблются и переливаются вместе с волнами, повторяя их движение, гипнотизируют и властно привлекают пловца тайнами своей красоты.

Подводные существа бесподобных расцветок и форм парят в этом царстве прохлады, покоя и совершенства.

Грациозные и прекрасные - они, словно божественный укор нависшей над ними крючковатой свастике наблюдателя из другого мира, замирают в чужеродной тени, закрывающей для них солнечный свет и, очнувшись от замешательства и испуга, прячутся в лабиринтах подводных замков и спасительных зарослей.

Теплый бархатный сквозняк с залива насквозь продувает мраморный холл недавно построенного и широко раскинувшегося вдоль бесконечного пляжа Мексиканской Ривьеры курорта «Гран Бахия Принсипе».

Звучит тихая музыка. Там и здесь в глубоких плетеных креслах в умиротворенном бездумии и застывшей ленности дремлют отдыхающие.

Успев за пару дней покраснеть от сильного солнца, они прячутся от его полуденных лучей в прохладе мрамора и журчащей по розовым ступеням фонтана прозрачной воды.

Огромная, грубо отесанная гранитная колонна в центре холла, покрытая фресками бытовых сцен из жизни индейцев - майя дремлет, поддерживая тростниковый потолок в высоте по которому прыгают солнечные блики от фонтана и полированного мрамора пола.

 

- Я вернусь на пляж на наше место после обеда. Придержите мой шезлонг. А вашу коммерческую идею мы обсудим на сытый желудок. Коньяк приберегите до меня. -

 

«Ну и голос! Орет как осел перед случкой. Я даже вздрогнул. Всю дрёму прогнал

Похож на русского олигарха. И сюда добрались, жлобы! Со свитой приехал. Те, трое – не то охранники, не то – носильщики. И баба его с заплывшей рожей похожа на Верку Сердючку. Наверное – хохлы. Говорок выдает. А где же сам – автор этого рёва? Высокий – голова торчит над свитой, на роже шрам, сутулый как полотер или классический чеховский подхалим. Скорее – не олигарх, а – чиновник, хамства поменьше, да и манеры: не то – барин, не то – холоп. Рожа хитрая, глазки бегают. Хорошо бы познакомиться, я уж давно не встречал своих бывших коллег – чиновников из за бугра. Считай, уж двадцать лет с лишком. Любопытно, как они там, изменились или нет? Страна то изменилась, чужая стала за двадцать лет. А эти...? Что бы его спросить по-русски, может и зацепимся языками?»

 

- Не скажете который сейчас час? –

 

«Какая чудовищная банальщина лезет в голову. Мозги совсем расплавились. Плохо!»

 

- А вы говорите по-русски? Здесь? В Мексике? Где только теперь соотечественников не встретишь? –

 

«Кто этот мордатый? На нашего не похож – какой-то уж очень гладкий и вольяжный. И одет не по нашему. Похож на западника. Я слышал как он говорил с кем-то по-английски, ладно так, журчит как американец. Может из семьи старых эмигрантов. Интеллигент. Бороденка как у Хемингуэя и лицо загорелое.

Видать – часто на югах отдыхает. Глаза улыбаются, но так под шкуру и лезут.»

 

- Присаживайтесь, в ногах правды нет, да и в жопе её тоже не много.-

 

«Испугался хохол. Глазки задергались, сел на краюшек кресла, сжат как пружина. Надо снимать напряжение, а то – разговор не получится. Советский бюрократ пугается как невинная лань от любой нештатной ситуации. Но страх подталкивает на подвиг. Он и в гестапо стоять как герой будет. Ещё неизвестно кто страшнее – свои или чужие.»

 

- Вы сами то издалека сюда приехали?-

 

«На иммигранта не похож, скорее всего с Украины. Сало в чемодане привез.»

 

- Да вот мы с женой и товарищи с нами из Донбасса будем. Отдыхаем мы тут. Ну и работаем немного. Нам Олимпийский комитет эту поездку устроил. Я вроде членом клуба этого международного комитета являюсь, уже почти тридцать лет. Вот они и устраивают мне поездки раз в два года бесплатно. На этот раз в Мексику. А людишки эти со мной. Сопровождают вроде.-

 

«Это – хорошо! Поболтать ты, крокодил, любишь. Всю историю сам рассказал. А хвастаешь ты - какой ты ловкий и успешный скорее всего от какой- то обиды, может быть на начальство своё. Двигать наверх тебя перестали? Похоже! Возраст у тебя – уже совсем не карьерный, а амбиций – навалом.»

 

- А вы сами какое отношение к олимпийскому движению имеете? Были в молодости спортсменом, или пост какой в Киеве занимаете?-

 

- Я председатель комитета.-

 

- Председатель Олимпийского комитета Украины?-

 

«Чего я ему обьяснять буду? Пусть думает, что я в Украине самый главный в этом деле. Во всяком случае я точно знаю, что заслуженнее меня нет.»

 

- Ну, конечно, всей Украины, не Анголы же?-

 

«Что-то здесь – не то. Уровень Председателя Олимпийского Комитета страны – зам. Премьер Министра, а они по курортам не шляются. Отдыхают на правительственных виллах. Врешь ты, дядя1»

 

- Вы извините меня за безграмотность, но мне казалось, что национальный Олимпийский комитет должен находиться в столице – в Киеве.-

 

«Что эта сука копает, до чего противный тип, все ему надо знать. Пенсионер наверное, делать нехрена...»

 

- А мне так удобнее – при своём огороде. А в Киев я в командировки летаю.-

 

«Не поверил, зараза. На роже так и написано. Уж больно он подозрительно-хорошо разбирается в нашей иерархии. Слишком грамотный. Пора сдавать позиции.»

 

- Ну чего же тут непонятного? Я являюсь председателем территориальной комиссии Олимпийского комитета Украины и в семидесятые годы вступил в международный клуб содействия Олимпийскому движению. Теперь путешествую за счет этого клуба.-

 

«Совсем изоврался, козел. Кто бы тебе позволил вступить в международный клуб в те годы? Да ещё и по миру ездить за чужой счет? Ты – или гебист, или сильно блатной. Ладно, дальше разберемся.

Пугать тебя вопросами больше не буду, а то в штаны наложишь.»

 

- А мы ещё не познакомились. Меня зовут Юра. А вас?-

 

- Петр Васи..., Петро, можно просто – Петя.-

 

«Чего это я задергался? У них не принято по имени-отчеству. Так что? Ну ладно, пусть зовет Петька. Не солидно как-то. Я ведь не мальчишка. Вот ведь, гад, уже на голову сел. С иностранью держи ухо востро. В момент одурачат!»

 

- А вы, Петр, давно из дома? У вас там на Украине сейчас большие политические перетрубации происходят. Интересно услышать мнение умного, знающего человека. Что из себя представляет Ющенко? На что расчитывает Янукович? Шансы этой армянской селянки с косой, как её...? -Тимошенко.

 

«Кто же, как ни я лучше всех понимает, какую они кашу варят. Я ведь их мысли читать научился. Шутка ли – сказать: уже почти сорок лет в корридорах власти околачиваюсь. Начальство ещё и подумать не успело, а я уже знаю, что оно сейчас скажет. И как они не замечают мои способности и опыт. Я бы мог им правильную дорогу указать.

Ну, да ладно, чухнутся когда - поздно будет. Скажут: Петр Васильевич, помоги! А я им: да, пошли вы...!»

 

- Ющенко? Да западник он! Человек Буша. Дай ему возможность, так он Украину следующим штатом Америки сделает. Не любит его простой народ. Чужой он.

Янукович – мужик правильный и дельный, но не хозяин, не орёл. На вторых ролях он – то что надо, но на лидера не тянет, слабоват, простоват.

Ну, а Тимошенко, хоть и под свою - под хохлушку играет и народу нравится, смотри какую украинскую косу на макушку пришпилила, но не наша она, Дай ей власть, так она со своей жидовско-армянской шайкой всю ридну маты разграбит. Хитрая баба и воровка, но на хитрую жопу и х... – с резьбой.-

 

«Что-то меня не туда понесло, разговорился как пацан. Зря пил сегодня на пляже. Старею, болтуном стал. Этот Хемингуэй не иначе как гипнотизер, язык мне развязал. Я ведь даже не спросил его из каких он будет и почему такие провокационные вопросы задает. Не спроста это. Беды бы не было!»

 

- А вы откуда приехали, где живете?-

 

- Я из Нью-Йорка. Вот уж четверть века там живу. А вообще, родился в Москве, из бывших советских дипломатов. Была такая профессия. Жизнь так сложилась, что коротаю век на чужбине. Вот и интересно как там, на родине, люди живут, чем дышат.-

 

«Что-то у моего хохла лицо вытянулось, как выговор от начальства получил. Встретил бывшего советского чиновника из МИД-а и так ошарашен, что дар речи потерял. В его чугунной башке сейчас вихрь догадок и одна – страшнее другой. Предатель родины? ЦРУ-шник? Вербовщик?Провокатор?Что ему от меня нужно? А если кто увидит, что я с ним общаюсь, да доложит кому надо?

Многовато я ему выдал информации. Надо человека успокоить.»

 

- Да вы, Петя, не волнуйтесь. Мои бывшие регалии давно забыты и я вам зла не желаю. Я русскую речь услышал и моя ностальгия мне язык и развязала.-

 

- «Бывших дипломатов» не бывает. И профессию мы «такую» знаем.-

 

«Попал, зараза! Как последний дурак! Напоролся на чекиста! И где? На курорте в джунглях! Обосрал всех своих государственных боссов. Они не простят!

Эта сука теперь доложит по инстанции и мне – конец, отправят на пенсию. Мне бы ещё пару лет поработать. Только деньги начали капать. Сына надо ещё пристроить к кормушке в Киеве, да и дочери ещё год учиться в Лондоне.

Может стукнуть его, и - концы в воду? Да он – тертый. Конечно записал разговор. На нем магнитофона не видно, наверное – по радио.

А если он – ЦРУ-шник? Шантажировать будут, шпионом сделают. Хотя это - не так страшно! У нас в правительстве полно американских шпионов. Мне хоть деньги нормальные за работу на ЦРУ платить будут, зеленые.

У меня совсем крыша поехала. Петро, приди в себя! Мотай скорее с этого курорта и не разговаривай с этим хмырем больше. А там..., кривая вывезет. Может, и впрямь, этот Хемингуэй – обычная иммигрантская падаль?»

 

- Вы знаете Юра, мы с женой очень сейчас спешим – у нас телефонный разговор с домом заказан, нам пора двигать на переговорный.-

 

- Да вы так не спешите, здесь операторов международной связи нет, всё просто – даете номер вашей кредитки и звоните. Хотите - в Верхнюю Вольту, хотите - в Жмеринку.-

 

«Вот лапоть, привык звонить как из своей Зажопинки с почты или из сельсовета. Да, видно я его крепко испугал. Вскочил как ошпаренный, корову свою за руку схватил и тянет. Не получился разговор. Обидно.»

 

- Спасибо за разъясненице. Нам в Верхнюю Вольту звонить не надобно и в Жмеринке у нас дел пока нет. Мы звоним на родину нашу – в Донбасс на Украину. И кредитных карт мы не имеем потому, как держим трудовые сбережения дома в сберегательной кассе. Здесь же тратим законно полученные командировочные. Вы то видно, господин, давно с родиной не общаетесь – вот и забыли.-

 

«На-ка выкуси, хитрый какой, я тебе ни единого слова больше не скажу, провокатор. На душе, правда, как-то гнусно стало. Сволочь, отдых испортил. Будто перенесло меня в одно мгновение на актив в обком партии – все друг-другу улыбаются, товарищами кличут, ручки жмут. А дай любому из них калашникова и свет погаси, они тут же партийную дружбу кровью скрепят. Хоть время коммунистов и прошло, а сейчас всё – также, даже ещё хуже. При тех хоть правила были, а сейчас, пачка долларов в кармане – ты и барин. Беспредел сплошной и разврат коллективный.

Расслабился я тут, свободу ихнюю западную почуял, поглупел, радость в душе как у психа какого затрепыхалась. А нам так нельзя – у нас свободы и порядки другие.

Возьми себя в руки, Петро! Враг не дремлет!

Противно только всё. Пора домой собираться, а то – на себя беду накликаю.»

 

- Ну, ладно, пошли в столовку, а то без обеда останемся. Звонить будем после. Бывайте здоровы господа.-

 

«Вскочил как ошпаренный и не оглядываясь рванул по коридору к ресторану. Чем же я его задел? Всё было вежливо и не обидно. Разговор не получился. От него дохнуло моим затхлым чиновничьим прошлым. Страх, подозрительность, зависть и чванство. Во мне это воспоминание всплыло в долю секунды. Я, как- будто в зеркало прошлого на себя посмотрел. Это не похоронишь. Уйдет в могилу вместе со мной. Остался на душе ком грязи. Надо выкинуть этого типа из головы и забыть.»

 

Огромная территория курорта, покрытая ярко-зеленым ковром всегда подстриженной и политой травы, полосой протянулась вдоль бирюзового залива. Оранжевые трехэтажные виллы с широкими балконами разбросаны по зеленой траве на которой причудливыми запятыми расположились бассейны с синей прозрачной водой, белые шезлонги и разноцветные зонты от солнца.

Там и здесь выделяются каменные валуны добавляя к ухоженному курортному пейзажу с пальмами аромат дикой природы.

На каждом из камней греются застывшие на жарком мексиканском солнце игуаны. Потомки древних ящеров из доисторичеких времен, они безмолвно и неподвижно взирают на людей, вторгшихся в их жизнь и нарушивших окружающий их мир, миллионы лет не знавший подогреваемых джакузи и разноцветных фонтанов.

Эти люди появляются и исчезают, приходят другие такие же, которые тоже вскоре исчезают навсегда.

На них смотрят неподвижные игуаны и молчат.

 

Ноябрь 2007. Тулум, Мексика.