Осень. Желтоглазый сентябрь. Еще по-летнему палящее солнце. Пришкольный участок и мы девочки 6»А», убирающие его грядки. Живописная картинка.

Я и Ленка мучаемся со свеклой. Сухая земля, тощая ботва, свекла , не желающая покидать свое насиженное место. Адская работенка.

- До конца урока вы должны обработать всю эту грядку и еще следующую, - раздается скрипучий голос нашего надзирателя Анны Анатольевны.

Её туша в строгом сером костюме, застегнутом на все пуговки, выглядит по-идиотски.

«Ей бы еще погончики- вылитый жандарм был бы, -думаю я. - Интересно, а сколько звездочек носили жандармы? Ой, совсем не то, тогда ведь кресты были или нашивочки? Так кресты или нашивочки? У кого спросить?»

Поворачиваю голову к Ленке – она в истории разбирается.

-Лен, а Лен!

Ленка напряжено пыхтит, старается вытянуть свекловину.

-Да брось ты ее! Не мучайся!- советую я.

-Тальк! Я ведь говорила работать быстрее, ты еще грядку должна вырвать!!

Надо мной распростерлась необъятная тень Анны Анатольевны.

«Интересно, как она в дверь проходит? Боком?» - продолжала размышлять я.

-Тальк! Делай, что я говорю!

-Не хочу!

-Это еще что за новости?

-Я никому ничего не должна!

Ленка замирает, косится на меня. От нее поддержки нельзя ожидать. Ну и Бог с ней, обойдусь без нее.

-Вон с участка! И чтоб ноги твоей здесь не было! Бессовестная! Прекословить учителю – какая наглость! И чему вас дома учат!!

Все это несется мне вслед.

«Ну и черт с тобой, подумаешь командирша нашлась!!»- зло думаю я .

На ступеньках школы я оглядываюсь на пришкольный участок. Анна еще распекает меня, а девчонки сосредоточенно рвут свеклу. Если Анатольевне добавить хлыст, а девчонок одеть в лохмотья, будет как на той картинке учебника истории: «Плантатор, наблюдающий за работой рабов». Очень похоже. Мои размышления прерывает вихрем проносящийся старшеклассник. Он чуть не сбивает меня с ног.

-У-ууу! Расходилась тут, мелюзга!

-Сам таким же был! –бросаю ему вслед и тут же спохватываюсь, но поздно. Старшеклассник притормаживает, разворачивается и медленно, нахально улыбаясь, подходит ко мне.

«Ох, и вмажет он мне сейчас! Так вмажет!»- лихорадочно думаю я.

Под ложечкой разливается неприятный холодок. От страха продолжаю смотреть на него: глаза в глаза.

- Ты что тут пискнула, малявка?

- Сам таким же был! – звонко, по-пионерски отвечаю я, а в голове крутится:

«Во-от сейчас размахнется, и влипну я в эту стенку».

-Малявка, знаешь, а ведь за такие слова и получить можно!

Киваю головой, дескать, знаю.

-А чё ж болтаешь?

-А разве ты таким же малявкой не был?-От страха меня, похоже, «зациклило».

-Ну и упрямая!- щелкает меня по носу. – Ну ладно, иди, я сегодня добрый. Живи долго.

Я облегченно вздыхаю: не люблю, когда меня бьют. Чищу гольфы, протираю туфли.

Следующий у нас русский. Пожилая учительница русского языка Алла Александровна хорошо объясняет. Я люблю русский, люблю писать длинные предложения в голубых тетрадках. Но больше всего я его люблю за то, что на русском я сижу с мальчиком. С хорошим мальчиком, который мне нравится. Однако он об этом не знает. Я не слишком огорчаюсь, ведь главное - я это знаю и боюсь, что узнает он и класс. Меня поднимут на смех. В классе я никому не нравлюсь, меня все считают уродиной. Вдруг и он тоже так считает? Но он удивительно вежлив со мной. Порою мне кажется, что я ему нравлюсь. И тогда я начинаю мечтать. О чем? Да все о нем же: как вместе идем из школы домой, он несет мой портфель, а я весело болтаю. Потом он помогает мне решать ненавистную алгебру. Или я представляю восьмое марта, и он на глазах у всего класса дарит мне цветы. Мечты, мечты!… Похоже, это и останется вами навсегда.

Он безумно нравится первой красавице нашего «6А» –Ирке Самойловой. Я сама слышала, как она говорила об этом девчонкам. И еще она говорила, что домой ее провожает он. В эти минуты я готова была разорвать ее на мелкие кусочки. Да, Ирка, конечно, хорошенькая: у нее вьющиеся волосы, голубые глаза, удивительно тонкий носик. Ах, мне бы такой носик! Но – увы! Мне не хочется смотреть в зеркало именно из-за моего носа-картошкой. Я – гадкий утенок! Неужели я так и останусь им навсегда?!Я утешаю себя словами Жорж Санд:«Тот, кто в отрочестве был гадким утенком, в свои пятнадцать-шестнадцать лет станет если не красавцем, то премиленьким».

И вот я жду. Жду своих пятнадцать-шестнадцать лет и представляю, что я буду вытворять, став сногсшибательной красавицей. Тогда не то что этот мальчик, но и все мальчики села будут бегать за мной. А Ирка… Ирка –будет реветь в подушку! Я ей не прощу издевок надо мной.

А если подумать – что в ней хорошего? Ну - блондиночка, ну –глазки голубые, ну - носик тоненький, а ноги то кривые! Да, да-кривые, как колесо, а она все –таки щеголяет в короткой юбке! У меня же они – стройные. Да и вообще фигура в будущем будет просто класс! Так что в мои шестнадцать лет она мне и в подметки не сгодится! И пусть только попробует что - нибудь ляпнуть –я ей скажу!

Мои сладкие мысли прерывает какой –то странный шум из под лестницы.

Как будто знакомые голоса. Конечно, подслушивать не хорошо, но что поделаешь с девчоночьим любопытством! Я тихонько пробираюсь под лестницу, и прячусь за огромным ящиком .В кромешной темноте разговаривающие меня видеть не могут, зато я их вижу четко, как в кино. Это трое мальчишек из нашего шального «6А». Здесь - предмет моих мечтаний, а напротив него -мой враг и обидчик, двоечник Васька. Третий –Женька Смирнов, староста нашего класса. Они о чем - то оживленно спорят. Я – единственный свидетель их разговора, меня этот разговор немного коробит; Васька в выражениях своих мыслей не стесняется.

- Да, ладно, пошли вы к черту, пацаны, ни фига вы не поняли. Мне уже Аллушка со своими нотациями в печенках сидит. Вчера, стерва, притащилась к моей матушке на работу. Мне потом таких папик всыпал- до сих пор сидеть не могу. А дымовушку запалю,- и урока не будет и пары не будет, и сочинения не будет.

-Ну и чего ты этим добьешься? На следующем уроке все равно будем писать, -распинается Женька.

- Или не будем! - с нажимом произносит Васька. Как я захочу -так и будет!

- Нет, Куликов, ты тут не делай свою монархию! – с пафосом восклицает Женька .

- Че-ево ? Че ты сказал, Смирнок? Забыл как мой кулак пахнет? Тебе напомнить? – надвигается Васька на Смирнова .

Тот жмется к стене и лепечет:

- Ну, Вась, ну ты бы хоть класс предупредил!

- Да пошли вы со своим классом!

Женька и мой сосед по парте ретируются. Сосед оборачивается, смотрит в упор на Ваську и четко произносит:

- А зря ты так, Кулик!

- Чево-о? – несется вслед.

Васька плюет, растирает плевок ботинком и уходит. Через некоторое время из своего укрытия выхожу и я.

Мне ужасно не хочется, чтобы сорвали урок у Аллы Александровны. Эта полная добродушная женщина недавно вышла из больницы. У нее больное сердце. Уму непостижимо, как она держится: у нее трое детей и муж, частенько выпивающий. А она успевает и по дому, и в школе, да еще после уроков занимается с каким –нибудь отстающим. А о своей болезни говорит редко, только когда ей действительно невмоготу. А если сегодня этот Васька сорвет урок, то она не выдержит- снова попадет в больницу. Ну что же сделать? Сказать ей? И что это даст? Меня сочтут ябедой. Сказать Куликову, что я все знаю? Получить пару пинков, но, возможно, спасти урок... Но и это не поможет. Куликов его все равно сорвет. Мои мысли заходят в тупик, но звучит звонок на урок . О, что сейчас будет! Лучше бы мне ничего не знать о дымовушке, о разговоре под школьной лестницей!

Мой сосед садится за парту, дергает меня за косу.

-О чем мечтаешь?- слышу я его голос.- Доставай учебник!

Молча кладу учебник на стол. Сосед начинает его листать.

Входит Алла Александровна. Спокойно садится за стол. Краем глаза замечаю, как она достает таблетки и кладет одну в рот, запивает водой и обращается к нам:

- Здравствуйте, ребята! Извините, я не слишком хорошо себя чувствую, но, думаю, после общения с вами, выздоровею, - и она улыбается своей доброй улыбкой.- Надеюсь, вы сделали домашнее задание?

- Да! – дружно отвечаем мы. Ее мы любим, и не было еще такого случая, чтобы мы ее огорчили. Разве только Васька, которому все равно, что русский, что алгебра.

- Ну что ж, хорошо. Проверьте пока свои работы, а я напишу тему сегодняшнего сочинения.

Класс шуршит тетрадями, тихо переговаривается.

Внезапно в классе начинает пахнуть гарью, из-под парты Васьки валит дым.

Толстая Лена, сидящая рядом с ним, начинает верещать:

-А-а-а-а-а!!!! У меня сейчас юбка сгорит!!! – Лена отодвигается-одевается она не по годам. Толстая и маленькая, а носит длиннющие юбки и считает себя неотразимой. И вечно ей кто-нибудь да наступит на хвост. Вот и сейчас ее бедной юбке досталось

На все это странно реагирует Алла Александровна.Она молчит, ее рот крепко сжат, а глаза… Глаза готовы наполниться слезами. Я мысленно проклинаю и Ваську, и урок, и весь этот сумасшедший денек. Алла Александровна все-таки взяла себя в руки. Лицо ее стало спокойным, вот только в глазах появилась какая-то несвойственная ей жестокость и строгость.

Класс замирает. Пугающая тишина, как перед стихийным бедствием.

-Кто это сделал? Если через три минуты никто не скажет, чьих это рук дело, я ставлю всем двойки. И тебе. Куликов, в первую очередь.

-Да пожалуйста, мне пофиг, - тянет Васька.

Класс замирает, смотрит на Ваську. Классу –то не «пофиг», что будет стоять в журнале. А Васька смотрит на класс, будто спрашивает: « Ну, кто против меня?»

Во мне разгорается злоба. Из-за одного придурка достанется всему классу!

Алла Александровна берет ручку, открывает журнал.

Сейчас начнется! Я вижу, как бледнеет Ленка, сидящая недалеко от меня. Ее мать очень строга и за малейшую провинность ее наказывает. А тут – двойка! Для Ленки это трагедия. Да что мне Ленка! Для моего соседа это тоже несчастье. Он рассказывал, как лупит его отец за двойки. Мне то ничего не будет, а вот его мне ужасно жаль. Мне не хочется, чтоб его бил отец.Как мне его выручить?

Алла Александровна начинает выставлять двойки. В моей голове путанные мысли ищут хоть какое-то решение. Первое, что я нахожу,- это сказать, что все сделала я. Я уже открываю рот, но понимаю, что Алла Александровна мне не поверит. Второе…Второе - сказать правду. Пусть это будет нехорошо, но я спасу и класс, и моего соседа.

Как в тумане поднимаюсь и глухим голосом говорю:

-Это сделал Куликов!

Падаю на стул, охватываю голову руками и заливаюсь слезами обиды и стыда.

- Слава Богу, что хоть у одной Ольги Тальк есть совесть.А ты! – Алла Александровна обращается к Лене. - У тебя будет хвост гореть, ты будешь сидеть и молчать, как корова!

Она хочет еще, что –то сказать, но задиристо звучит наш звонок.

-Перемена,- говорит она и выходит из класса.

Ко мне подлетают девчонки. Я думаю, что они будут меня утешать, но слышу неожиданный осуждающий меня вопрос.

-Зачем ты так сделала?

Я ошалело смотрю на своих подруг, пытаясь понять, что с ними. Осмыслить это до конца мне не дает чей - то мощный удар откуда –то сбоку. На минуту я отключаюсь из-за адской боли. Она пронизывает меня всю, отдается в голове. Потом я отчетливо и сильно ощущаю ее в области рта. Рот заливает слюной с каким –то противным солонковатым привкусом. Кончиком языка чувствую какой-то обломок,плавающий в ней . «Зуб!»- проносится в голове. Я инстинктивно закрываюсь руками, падаю лицом на парту, давлюсь слезами. Другой удар приходится по уху.

Класс молчит, он не вступился за меня. Они стадо трусливых баранов, среди которых один более сильный и более тупой. Не вступится за меня и мой сосед.Он не вступился бы, даже будь на моем месте Ирка Самойлова. Я ни на что и ни на кого не надеюсь, у меня нет сил, что бы подняться и убежать. Я молча жду ударов.

Но вдруг раздается крик.

-Звереныш!!!

Васька отлетает от меня, получив оплеуху от Аллы Александровны.

Сквозь мутную боль слышу, как она распекает класс.

Я тихонько ухожу,шатаясь, бреду к подоконнику. Полощу рот, как –то прихожу в себя. Возвращаясь, вижу, как из класса, рыдая, выбегает толстая Лена. Куда –нибудь подальше от кабинета русского языка, туда где никого нет. Я открываю дверь с табличкой «6А» и вижу классную, заботливо склонившуюся над плачущей Леной.

-Леночка, Леночка, успокойся! Она ведь не нарочно, она просто злая.

-Она, она при всех назвала меня ко-оровой! - Лена захлебывается безудержными рыданиями.

Я тупо смотрю на Лену: чего обижаться, когда о тебе говорят правду? Классная замечает меня, мою разбитую губу, полыхающее ухо…и машет рукой – дескать, выйди, мне сейчас не до тебя. И до меня наконец –то доходит: меня никто не пожалеет, я ни кому не нужна. Никому в этой огромной школе. Для всех я –ябеда. Гнусная и подлая ябеда! Но я ведь просто не хотела, что б им поставили двойки! Я хотела спасти их! А они, они… Мои мысли окончательно запутываются. Проходящие мимо одноклассники презрительно смотрят на меня. Вслед несется: «У-у-у! Ябеда!!!»

Я выхожу в солнечный школьный двор и бреду прочь от школы по аллейке. Все дальше и дальше.

Осень. Желтоглазый сентябрь. Еще по-летнему греющее солнце. Хороший денек!