До станции метро оставалось пройти метров пятьдесят. Ничего не предвещало неприятностей, было светло и по-летнему тепло. Кругом сновали прохожие, проезжали автомашины, торговали всякой всячиной продуктовые точки. Правая рука, как всегда, зашла в карман серых брюк, пальцы зашарили в поисках пятачка, который должен был лежать там. Они прошлись вперед, назад и замерли, в испуге, на месте. Монеты не было, она исчезла.

– Денег нет. Неужели украли? – вскричал толстый палец по имени Жом.

– У тебя сразу – украли! Ищи, давай! Наверное, глубоко закатился, – вскричал средний палец, которого звали Док.

– Ты все глубже норовишь! Мы с Жомом везде посмотрели. Пропал пятак, как ни смотри. Надо в милицию заявить, – сердился указательный палец по имени Чин.

– Дела, – подумал безымянный палец, но промолчал. Он вырос без родителей, в интернате, поэтому зря слов на ветер не бросал. Его нашли у мусорных бачков, когда ему не было и года, дали имя Сор.

– Осторожнее, пожалуйста, меня совсем затолкали, – беспокоился мизинец, по имени Мал.

– И меня разбудили, толкаетесь в бок! – раздался сладкий голос за стенкой кармана.

– Кто это? – спросил Мал.

– Загадочная личность, всегда в темноте дремлет. Работает в ночном клубе стриптизером, его зовут Хаем, – шепотом сказал Чин. Он и Жом были знакомы с Хаем, иногда вытаскивали его в свет – проветриться. Они не были дружны с Хаем, но тот слыл крутым, поэтому оба поддерживали отношения со стриптизером.

– У нас деньги пропали. Не желаешь выйти наружу? – предложил Жом.

– Нет. Подремлю лучше.

– Ишь, заливаются соловьем перед Хаем. Его надо бы в диспансер отправить, проверить там, а не петь перед ним. У меня от таких типов работы всегда много, – подумал ехидно Док, который работал врачом в женской консультации и не любил стриптизеров.

Ноги резко остановились, все качнулись вперед и замерли на месте, раздался грубый голос таксиста:

– Решайте, что делать! Вперед идем или назад повернем? Мои ноги-то не казенные.

Все вопросительно посмотрели на Чина. Он работал крупным чиновником, направлялся на работу, а теперь, с пропажей пятачка, попал в затруднительное положение. Чин взглянул на Жома – тот пожал плечами, мол, сам решай. Они были с детства дружны, часто вместе мылись в бане, терли друг другу спины. Жом стал крупным предпринимателем не без помощи своего друга.

– Двигай в милицию! – приказал чиновник таксисту. Ноги развернулись и направились в сторону милицейского участка, который находился недалеко: в левом кармане поношенных брюк синего цвета. Шеф такси проворчал что-то о лишнем пути, который неплохо бы было оплатить дополнительно. Никто не обратил на это внимания, потому что ноги были всегда недовольны, не желали проходить бесплатно лишние километры.

Вскоре подъехали к брюкам милиции, и толпа пострадавших дружно ввалилась в левый карман. Сам шеф милиции, грозный кулак по имени Пес, был на месте, сидел в своем кабинете, за столом, читал сводки нарушений по городу. Пять его сотрудников сидели в приемном помещении и резались в карты: вызовов пока не было – почему не скоротать время игрой в очко.

Они прервали игру, уставились на вошедших и молчали, ждали объяснений от пяти посетителей, так не похожих друг на друга. Не говорили ни слова и пострадавшие, стояли, молча, посередине тесного помещения.

– С чем пожаловали? – прервал тишину толстый палец, в погонах младшего лейтенанта.

Жом подтолкнул в спину Чина, чтобы тот рассказал о причине их прихода сюда.

– Господин лейтенант. Я работаю чиновником в городской управе. Меня знает сам мэр города. Нас привело сюда чрезвычайное обстоятельство – похищены из кармана деньги в сумме пяти копеек. Федеральные деньги были выделены на проезд всей группы к месту назначения. Мы просим провести расследование кражи и найти виновников преступления.

– Да, помогите нам. Мы не смогли сегодня проехать к месту работы, понесли определенные убытки, поэтому я требую найти преступников, – подхватил разговор Жом.

– Требовать будешь у жены. Смотреть лучше надо было за деньгами. Поди, всем растрепали, что у вас деньги в кармане водятся? – огрызнулся старший сержант, сидевший рядом с лейтенантом.

– Попрошу не разговаривать со мною в таком тоне. Я назначаю премию за раскрытие этого случая – десять процентов от похищенной суммы, – не смутился от грубости сержанта опытный коммерсант.

– Я буду требовать компенсации морального ущерба от кражи. Сегодня женщины, ожидавшие приема, останутся без моей квалифицированной помощи. Случай вопиющий и безобразный, виновников следует найти и посадить за решетку, – сказал Док, поглядывая строго на стражей порядка.

– Простите, о какой помощи женщинам вы говорите? – спросил лейтенант.

– Как, о какой? Я, видите ли, работаю врачом-гинекологом. Все женщины…

– Понятно. Можете не продолжать. Это не под пули бандитов свои головы подставлять, а, можно сказать, что очень даже деликатная работенка у вас. Не надорветесь! – прервал речь доктора старший сержант, остальные его коллеги криво усмехнулись.

– Хамы, – подумал гинеколог, но не сказал ни слова.

Сор спокойно наблюдал за разговором и молчал. Он работал охранником ночного клуба, сегодня у него был выходной, и он ехал к своему другу. Его, казалось, мало беспокоила пропажа денег.

Что касается Мала, то тот тоже не унывал, так как не имел постоянного места работы, перебивался случайными заработками, мотался, где придется.

Майор Кулак, слышавший перебранку, за дверью, вышел из кабинета, внимательно осмотрел посетителей и сказал лейтенанту, которого звали Хват:

– Прими от них заявление и расследуй кражу. В помощь возьми старшего сержанта Маха.

– Слушаюсь! – выкатил грудь колесом Хват, дал всем пострадавшим по листу бумаги и приказал подробно все описать.

 

Покончив с бумагами, пострадавшие и два стража порядка отправились в карман, где произошла кража пятака.

– Вы, господин Чин, зайдете с нами, а остальные останутся на улице. Я позову вас, если у нас возникнут вопросы к вам, – сказал лейтенант.

В кармане было темно, и старший сержант включил карманный фонарик. Хват с Махом стали осматривать помещение, освещать углы, выискивая возможные улики. Чин прислонился к внутренней стенке кармана, чтобы не мешать милицейским работникам, и выстукивал пальцем на матерчатой переборке ритм какой-то песенки.

– Да, прекратите стучать по голове! – раздался из-за стенки недовольный голос Хая.

– Кто это? – спросил Хват.

– Стриптизер из ночного клуба по имени Хай, – ответил Чин.

– Мы зайдем к вам чуть позже, – обратился лейтенант к голосу за стенкой.

– Нет! Не сейчас, я очень занят, – возразил тот.

– Все же мы зайдем к вам, по долгу нашей службы, – сказал Хват.

– Произвол, буду жаловаться! Я знаком с женой самого прокурора города, – вскричал стриптизер.

– Это – ваше право. А прокурор знает о вашем знакомстве с его женой? – спросил лейтенант.

Голос за стенкой замолчал, и работники милиции приступили к осмотру кармана. Чин прекратил стучать по стенке.

– Смотри сюда: пятно! Возьми содержимое на анализ, – приказал Маху Хват. Тот достал пакетик из полиэтилена и ножичком соскоблил туда остатки какого-то вещества.

Больше ничего подозрительного найти не удалось, все вышли наружу.

– Глухое дело, – сказал Хват, прищуривая глаза на свету после полумрака кармана.

– Да, непростое. Нам бы от него избавиться, – согласился и Мах.

Избавиться от этого дела им не удалось, обоих вызвал к себе майор Пес и дал разнос.

– Читали?! – прокричал начальник, тряся перед ними какой-то газетенкой, – уже пресса пишет о небывалом похищении денег средь бела дня! Кто вам позволил грубить уважаемому гражданину Хаю?

– Мы не грубили, – начал было оправдываться старший сержант, но Пес его грубо перебил на слове:

– Не грубили!? Да там, в гостях у Хая, была молодая журналистка, которая теперь утверждает, что своими ушами слышала ваш разговор, видела, как стучали по голове ее любовника. Даю вам неделю на поиски вора. Вон отсюда, и не показывайтесь мне на глаза прежде, чем не раскроете преступление.

Оба служителя правопорядка выскочили из кабинета начальника.

– С чего начнем? – спросил Мах Хвата.

– Ничего не остается, как только допросить свидетелей, включая и Хая. Мы, кстати, забыли к нему зайти.

 

Наглый Жом вольготно развалился, при допросе, в кресле и ничего нового им не сообщил. Пятак, когда отправлялись в путь, лежал в кармане, а подошли к метро – он исчез. Ничего не видел, не знает и не слышал – все, что узнали от него следователи по этому делу.

То же сказал и его друг, вежливый Чин, все время намекая им, во время разговора, что у него мало времени. Он – важный чиновник и терять время на разговоры с милицией не намерен.

Боевой Хват багровел от ярости, но молчал, сдерживался, чтобы не сказать грубость. Высокий ростом доктор был абсолютно спокоен, охотно отвечал на вопросы, но нового в деле хищения не добавил или не хотел сообщить.

– Если так дело пойдет дальше, и остальные свидетели не прольют свет на факт похищения денег, то быть мне без работы, – подумал лейтенант, рассматривая Сора, вошедшего в следственную комнату.

При допросе бывшего беспризорника, вдруг выяснилось, что он видел жену Жома с Хаем в ночном клубе, где Сор работал охранником.

– Я еще удивился, что привлекло обеспеченную женщину к простому стриптизеру сомнительной репутации, – сказал он.

– Какая она из себя? – спросил Хват.

– Ничего особенного – невыразительная женщина. Клюнул, думаю, Хай на ее богатство, или она платила ему за сексуальные услуги.

Факт был интересный, поэтому лейтенант послал сержанта с помощниками к дому Жома и Хая понаблюдать и, по возможности, установить у обоих прослушивающие устройства.

– Я тем временем допрошу Мала и приеду к Хаю. Хочу навестить и выслушать его дома, а не в участке, – сказал Хват.

Лейтенант показал тщедушному Малу, неуверенно вошедшему в кабинет следователя, на стул и немедленно атаковал того вопросами:

– Советую говорить правду: ты похитил деньги?!

– Я не брал их!

– Неправда! Нам удалось узнать, что ты похитил деньги!

– Нет!

– Ну, хорошо, может, видел что, подозрительное?

– Видел, как Жом и Чин душили однажды Хая, в кармане.

– Расскажи подробнее! Когда это было?

– За неделю до пропажи денег я сидел в кафе « Верхний карман». Срубил до этого денег в карты, ну и решил немного оттянуться, зашел туда. Там из окна виден вход в наше жилище. Вижу, идут домой Жом с Чином, быстро так, вместе заходят в карман. Я подумал, что еще рабочий день, а они уже дома.

– Дальше что?

– Потом смотрю, туда же прется стриптизер.

– И что ты?

– Меня любопытство взяло: решил, дай послушаю, что они там задумали. Побежал и я домой: из моей половины слышно, что в других делается. Сами знаете, как строят теперь жилье!

– Ближе к делу!

– Когда я прислушался, то понял, что они его пригласили к себе для какого-то важного разговора, но мне показалось, что вместо разговора, эти двое начали душить Хая, а он хрипел и слюной плевался.

– Дальше!

– Потом он вроде вырвался и убежал домой.

– И все?

– Нет. Жом велел Чину собрать слюну в баночку и спрятать у себя.

– Все?

– Да.

Отпустив Мала под подписку о невыезде, лейтенант позвонил в лабораторию участка:

– Что там у вас с анализом вещества, который мы нашли в кармане пострадавших?

– Это чья-то слюна. Мы выделили ее ДНК и проверили по банку данных, но выяснили, что никому из преступного мира она не принадлежит.

– Я, думаю, знаю теперь, кому она принадлежит. Пора посетить хозяина слюны, – подумал следователь.

Дверь открыл сам хозяин, высокий сутулый господин с лысой головой. Его лицо было покрыто глубокими безобразными складками, при ходьбе он сутулился так, что казалось, будто он хочет заглянуть себе под мышку.

– Что в нем находят женщины? Урод, да и только, – подумал Хват, рассматривая Хая, который усаживался в свое высокое кресло.

Стриптизер ничего не знал о похищении денег, уверял, что дружен с господами Жомом и Чином, но в карман к ним никогда не заглядывал. Мол, ведет только ночной образ жизни, а днем всегда отсыпается.

– Знакомы ли вы с женой предпринимателя?

– Нет. Лично не привелось, только издали видел.

– Но как объяснить, что вас видели вместе в ночном клубе?

Хай опешил, несколько надулся от размышлений, стал выше ростом и даже чем-то привлекателен.

– Она заходила к нам в клуб, я, как ее сосед, показал ей наше заведение, ничего больше.

Опытный лейтенант решил не уличать во лжи апатичного стриптизера, а зайти сюда еще раз, когда хозяин будет на работе, и хорошенько осмотреть его жилище. Чутье сыщика подсказывало, что Хай замешан в нехорошей истории – на это указывали его опущенные веки, нервно подрагивавшие во время допроса.

Когда Хват вышел на улицу, то поначалу не обнаружил своих сотрудников, дежуривших у входа дома Жома. Присмотревшись внимательней, он увидел бывалого сержанта, сидевшего с газетой «Криминальная хроника» на скамейке соседнего сквера.

 

Коллегам удалось установить подслушивающие устройства в обоих помещениях. За это время был произведен один звонок из жилища Жома, его женой, какому-то мужчине. Она просила его встретиться с ней в кафе соседнего района, говорила, что любит его и скучает по нему.

Их встречу в кафе наблюдали сотрудники милиции, удалось записать и разговор:

– Милый, когда же мы будем вместе? Я не хочу, чтобы нашего ребенка воспитывал неотесанный мужлан, которого я не люблю и презираю.

– Дорогая Лу, потерпи немного, скоро я все улажу. Ты родишь мне сына, и мы заживем с тобой счастливо в собственном домике.

– Скорее бы! Ты все хорошо продумал?

– Как ты мне советовала, родная, через пять дней, ровно в шестнадцать часов, все наши проблемы будут решены.

 

Был зафиксирован телефонный звонок Жому, в его офис. К удивлению сыщиков, ему звонил гинеколог и напоминал о долге, который следует погасить немедленно, иначе он за себя не ручается.

Хват приказал внимательно присмотреться к доктору и его работе в женской консультации.

Ничего особенного, за доктором, не было замечено, кроме того, что его рабочий кабинет регулярно посещала Лу. Но на это он и женский врач, чтобы к нему ходили чьи-то жены, ничего подозрительного в этом не было. Правда, почитав ее медицинскую карту, лейтенант глубоко задумался, и вдруг улыбка озарила его мужественное лицо.

Через два дня сержант доложил лейтенанту, что Жом был в ресторане с одной миловидной девицей, но разговор записать не удалось, сделали только фотографии.

Хват долго рассматривал фотографию молодой особы, которую грубоватый Жом держал за руку, что-то рассказывая, при этом. Улыбка снова озарила лицо сыщика, и он что-то радостно пропел себе под нос.

 

Лейтенант назначил захват преступников на пятый день своего расследования, на два дня раньше срока, указанного майором.

Ровно в четыре часа вечера, когда в кармане раздастся выстрел, следовало одновременно ворваться в жилища Хая и Жома, взять всех под арест и доставить в камеры предварительного следствия.

Хая застали с пистолетом, который он недоуменно рассматривал, держа в руках. Стоял он возле небольшого отверстия в стенке, сквозь которое просматривалось помещение предпринимателя.

Жом отмечал день своего рождения, когда к нему ввалились стражи порядка и начали выводить на улицу арестованных гостей. Застолье было настолько шумным, что никто не слышал выстрела, произведенного Хаем из-за матерчатой стены в их сторону.

 

На следующий день вся следственная группа была приглашена к майору, который выразил всем благодарность и попросил Хвата рассказать о деталях расследования сложного дела.

– Можно с полной уверенностью утверждать, что нами раскрыты три уголовных дела, включая кражу пятачка, с чего мы и начали свое расследование, – повел свое повествование лейтенант, – все пятеро заявителей оказались втянутыми в преступные сговоры, нарушили закон.

– Получается, что они сами вызвали огонь на себя, написав заявление о пропаже денег? Ведь если внимательно посмотреть на это дело, то пятачок – не такая большая сумма для предпринимателя, чтобы так рисковать, приглашая к себе следователей, – удивился кто-то из милиционеров, находящихся в кабинет Пса.

– Преступный тандем предпринимателя и чиновника давно не знал страха перед законом, они были уверены в своей безнаказанности, поэтому считали федеральные средства своими личными сбережениями. Украденный пятак для них – ничто, по сравнению с суммами, которые выручали они путем обхода закона и подкупа чиновников, но они настолько привыкли платить из чужого кармана, что не задумывались о последствиях, вернее, для них они не существовали.

– Жадность фраера сгубила?! – воскликнул сержант.

– Вот именно, алчность взяла верх над осторожностью, но перейдем к делу. Проанализировав информацию, поступавшую ко мне, я заинтересовался личностью жены Жома, которая была замечена с Хаем в ночном клубе. Возник вопрос: почему богатая женщина увлеклась безвольным стриптизером? Я решил присмотреться к ее жизни с коммерсантом, увидел, что он изменяет ей с симпатичной девушкой.

– И кто эта счастливица? – спросил майор.

– Присмотревшись к фото, я обнаружил поразительное сходство любовницы Жома с нашим высоким чиновником. Действительно, она оказалась дочерью Чина, что окончательно сблизило бы преступные души двух предприимчивых мужчин, если бы коммерсант женился на ней.

Тогда я решил ознакомиться с брачным договором Лу и Жома, выяснил, что в случае супружеской измены одной из сторон, нарушившая договор половина теряет свою долю состояния. До женитьбы муж Лу был гол как сокол, но, с приходом в его дом жены, он получил приличное приданое, достаточное для того, чтобы развернуться в качестве предпринимателя.

Затем помощь друга делает Жома очень богатым коммерсантом. Некрасивая Лу ему больше не нужна, тем более что Чин знакомит его – это далеко идущие планы – со своей дочерью, миленькой во всех отношениях.

Встал вопрос: как убрать жену, поэтому было решено скомпрометировать женщину, познакомив ее с Хаем, через прыткого Мала.

Изучая характер Лу, я наткнулся в женской консультации на ее медицинскую карту, и тут в поле моего зрения попал милейший доктор Док, который следил за состоянием ее женского здоровья.

Удивила меня запись, что женщине была заменена, доктором, противозачаточная спираль, но после этого она забеременела. Позже следуют угрозы доктора в адрес Жома с требованием отдать долг.

Проанализировав сообщение Мала о том, что Жом с Чином взяли пробу слюны Хая, стало ясно, что здесь сговор против Лу, которую хотят уличить в неверности и лишить состояния – капитал безжалостен к слабым жертвам.

– Бедная женщина, – вздохнул один милиционер.

– Она оказалась не такой и несчастной, как может показаться на первый взгляд. Лу, сообразив, что попала в западню, решила влюбить в себя стриптизера, чтобы сделать его ручным и побороться за свои деньги.

– Только зачем нужен ей этот безвольный Хай, который легко пластается под ногами женщин? – спросил сочувственно Пес.

– Не скажите, господин майор, если таких типов держать в обеих руках, может получиться толк, но это не входило в планы разъяренной женщины. Тут вступает в игру охранник Сор, который, за деньги, передает пистолет жене Жома. Лу внушила своему стриптизеру, что, избавившись от ее мужа, они заживут безбедно до конца своей жизни. Глупый мужчина вообразил, что идея блестяща, и больше не нужно будет раздеваться на публике, поэтому взял пистолет, предложенной ему любовницей.

– Ваше подразделение блестяще справились с этим заданием. Только одно смущает, если бы Хай выстрелил из пистолета в Жома, то был бы труп?

– Нет! Я ночью, когда он работал в своем клубе, осмотрел его жилище, нашел пистолет, спрятанный в углу, и заменил боевые патроны холостыми. Кроме того, увидел отверстие, приготовленное для стрельбы через него, что окончательно убедило меня в мысли о готовившемся преступлении. Дату не трудно было вычислить из разговора Хая с Лу, тем более, что она приходится на день рождения Жома.

– Просто великолепно! Постойте, а кто украл деньги? – спросил майор.

– Никто не крал. Все пятеро договорились и поделили их, по пути, между собой, инсценировали кражу, и потом заявление подали, чтобы отчитаться перед финансовой службой. Были уверены, что преступление не будет раскрыто.