Там, где сияла душа, Кровоточит огромная яма. Нет, не язва, не рана, не струп, -- А яма, поглубже купринской, Опрокинутая Джомолунгма, Перевернутая Фудзияма, С ног поставленный на уши Зияющий пик Коммунизма. Вот и время пришло, и сбывается Откровение Иоанна: Красносказку за семьдесят лет Мы сделали чернобылью. Треть своих вод отравили, И земля загноилась, как рана, Выпирая ГУЛАГскою костью, Пересыпанная радиопылью. В сиротливых деревнях не слышно Языка православного храма. Нет креста ни в душе, ни на теле, Покрытом немытой рубахой. Бог послал нам хлеба, но пожрала Их бездонная черная яма, Что на месте народной души Лагерным вырыта страхом. Не засыпал ее Достоевский, Которого не читают. Не залить ее брагой и водкой, Даже кровью ее не заполнить… Там, где место бессмертной душе, Уже бесы давно обитают – Пожиратели собственных мерзостей, Сочинители волчьих законов. Так неужто напрасно твердили В назиданье потомкам пророки, Повторяя смиренно за Богом Десять правил Его заповедных?.. Нам завещаны были скрижали – Мы не выучили урока. Духом нищие, алчные, гордые, Превратились мы в слабых и бедных. Для спасения душ нам послал Он с надеждой любимого Сына. Мы распяли мессию Христа И завет «Не убий!» растоптали. И воздвигли мы Вавилон, Но жизнь оказалась постылой, Не умножилось счастье людей Звоном золота, лязганьем стали. Черные дыры истории Кто же теперь залатает? Насилие на крови – В могилу прямая дорога… Блаженны чистые сердцем, Ибо Бога узнают, Но многим ли суждено Увидеть Господа Бога?.. Время подходит к концу, Грустному, между прочим, - И под ударом серпа Рухнет подкошенно колос. Скоро последний ангел Нам протрубит среди ночи – И навсегда погаснет Земной человеческий голос. |