Жили-были Старик и Старуха у самого Синего моря.

У Старика было Золотое яичко. Почему Золотое, причем здесь курочка Ряба, я не знаю.

Да и Старик не знал.

А если и знал, то забыл.

А если и не забыл, то, все равно, никому не говорил.

Да и говорить было некому. Вокруг на тышу верст никого.

Одна Старуха. А она никогда и не спрашивала. И так хорошо. Есть и есть.

Об чем спрашивать?

 

У Старухи было разбитое корыто.

Это, конешно, поважнее будет! Тут не промолчишь!

Доняла она Старика со своим корытом.

И пошел он к Синему морю. Звать Золотую рыбку.

 

Откуда она взялась такая, Золотая, тоже никто не знает.

Откуда, откуда? Живет она здеся, в энтой сказке. И в памяти народной. Вместе с Сан Сергеичем. А ему, нашему всему, память вечная.

 

Приплыла Золотая рыбка, спросила: "Чо те надобно, Старче?"

"Так просто, – говорит, – Пообчаться пришел! Это Старухе корыто надобно новое, а то старое разбилося совсем!"

 

Ничего не ответила рыбка.

Подумала только, что не ценят Старуха со Стариком то, что имеют сами, а не соседи, там, какие-нибудь. Или родственники.

У других все больше, да слаще. Эх! Люди, люди…

 

Короче.

Ничего не ответила рыбка. Только хвостиком махнула.

И уплыла в Синее море…

Хвостиком махнула, значить, и разбилось у Старика его золотое яичко.

Да и простое яичко разбилось тоже. Вот такие дела…

 

Притащился Старик домой с разбитыми яйцами.

Сначала порадовалась Старуха.

Не шляйся, мол, Старик, по Золотым рыбкам.

А потом поняла Старуха, что осталась она теперь, действительно, у разбитого корыта. Хоть стиральну машинку покупай. Ни чо не поможет!

Что имеем – не храним! Потерявши – плачем!

 

Живут Старик со Старухой и думают.

Чему бы им еще можно порадоваться? Из того, что неразбитое осталось.

А к Золотой рыбке больше Старик не ходит. Зачем?

А то махнет хвостиком и поминай, как звали…

Хорошо ей там, в Синем море…

А нам здеся пропадать да радоваться чему-нибудь…