В пыльном чулане одного старого заброшенного дома, на окраине небольшого провинциального городка, сегодня было как-то необычно оживлённо. Хотя, скорее, наоборот, - слишком уж мрачно, - поскольку вздохи, доносившиеся из глубин помещения, весёлыми назвать было – ну никак нельзя. А если подойти поближе к двери и заглянуть в огромную дыру, зияющую на том самом месте, где должна была быть замочная скважина, глазам открывалась совсем уж диковинная картина…

 

Нет, конечно, на первый взгляд ничего особенного там не было. Чулан как чулан: куча наваленного тряпья, залежи разбросанных повсюду мешков, хаотично расставленные по ящикам баночки и скляночки да пара валяющихся на полу книжек с безжалостно вырванными страницами. Но если присмотреться, то в самом дальнем углу этого грязно-серого месива можно было разглядеть маленькую искусственную ёлочку, которая и была невольной нарушительницей спокойствия.

- …Скоро Новый Год, - всхлипывала она. - Праздник... А я уже и забыла, что это значит: праздник. Помню только, что это очень ярко и красочно. Празднично, одним словом... Меня даже наряжали по такому случаю... а теперь я совсем-совсем никому не нужна...

 

С этими словами ёлочка разрыдалась ещё пуще прежнего. А шкафчики, и пузырьки, окружавшие её, хоть и сочувствовали ей, но помочь ничем не могли, ведь сами находились в не менее плачевном состоянии…

 

***

 

Вдруг откуда-то снизу раздались голоса и весёлый звонкий смех. Ёлочка тут же притихла и насторожилась. Откуда здесь люди? Зачем? В последний раз она слышала человеческую речь много лет назад, когда прежние хозяева дома переезжали на новое место, и с тех пор сюда никто не заглядывал. Странно всё это…

 

***

 

- Ну, и чего вы меня сюда притащили?! - раздался рассерженный девичий голос. - Пыль, паутина да грязь кругом, а у меня, между прочим, шубка белая! Я как её чистить потом буду?! А?

- Ир, ну что ты нудишь? - отвечал ей мужской голос, - Интересно же. Всю жизнь в этом городе провели, каждый уголок знаем, каждую впадинку – как свои пять пальцев, а вот здесь почему-то ещё ни разу не были.

- Ир, ну правда, чего ты!.. – поддержали молодого человека ещё несколько голосов.

- Вы как хотите, а я пошла! – фыркнула девушка, и, демонстративно хлопнув дверью, исчезла где-то в паутине заснеженных улиц.

 

***

 

Оставшиеся принялись сосредоточенно осматривать помещение, пытаясь найти здесь хоть что-нибудь интересное, но, судя по разочарованным вздохам, им это плохо удавалось. Ёлочка уже даже начала надеяться, что они скоро оставят это бессмысленное занятие и уйдут, но тут дверь чулана приоткрылась, и на пороге показалась чья-то тень.

- Ой! Как тут темно! – сказала тень. - Ой! – продолжала повторять она, неспешно пробираясь внутрь. – Ой! – сказала тень, наткнувшись на острый угол стола, за которым стояла ёлочка. – Ой! А это что? Колется!.. Ой! Ребята! Идите сюда! Тут ёлочка стоит!

 

Её друзья, примчавшиеся на крик, по всей видимости, рассчитывали увидеть здесь нечто иное, более соответствующее их представлениям о ёлке... но увы! – их ожидания не оправдались. Послышалось недовольное хмыканье, покашливание... А девушка, казалось, ничего этого не замечала.

- Ребята, а давайте её нарядим! – предложила она.

Кто-то прыснул. Другой голос, осторожно, как будто боясь обидеть девушку, спросил:

- Зачем? Дома же своя стоит.

- Ты посмотри, как здесь грязно, - поддержали его остальные. Мы и за сто лет не управимся, не то что до Нового Года!

- Ну, не хотите – как хотите! – обиделась девушка. – А раз не хотите – так уходите отсюда!

 

***

 

Когда все разошлись, девушка подняла огарок свечи, обнаруженный ею на полу в прихожей, нашарила в кармане спички, и вернулась в чулан. Но даже от зажжённой свечи толку было мало, а тусклый свет, пробивающийся сюда из прихожей, не оставлял на память о себе ничего, кроме маленького матового треугольничка на полу и узенькой полоски на стене. А что можно делать в таких условиях? И зачем вообще она всё это затеяла? Девушка решительно не знала.

 

***

 

Вдруг откуда-то из полумрака послышался вздох.

- Кто здесь??

Вздох повторился.

- Кто бы ты ни был! Ежели с добрыми намерениями пришёл ты – так покажись, не прячься, а коли со злыми – поди прочь отсюда! – громко крикнула девушка.

- Ты же испугаешься, если я... Впрочем, ты уже напугана, так что поздно я, наверное, спохватилась... Да я это, я… - смущённо пробормотало деревце, увидев, что девушка продолжает испуганно озираться по сторонам, - ёлочка твоя.

 

***

 

Дождавшись, пока первый испуг сменится лёгкой оторопью, деревце прошептало:

- Такой яркий свет... больно... страшно...

- Разве же это ярко? - удивилась девушка.

Ёлочка вздохнула.

- Раньше я бы тоже удивилась... Но, видимо, несколько лет чуланничества сделали своё дело... Ты же сама понимаешь, что это только мне ярко, а на самом деле здесь черным-черно... Кстати, - спохватилась Ёлочка, - как зовут-то тебя, добрая душа?

- Вика.

- Скажи, - несмело продолжала Ёлочка, - а ты и правда решила меня нарядить?

- Ну да, - девушка пожала плечами. – А что тут такого? Вот прямо сейчас и начнём. Я только домой сбегаю, чтобы мама не волновалась.

- И свечку погаси, - взмолилась Ёлочка.

- Конечно, погашу, - улыбнулась Вика. – А то так и дом спалить недолго. Но когда вернусь, снова зажгу. Будем приучать тебя к свету.

Ёлочка обрадованно кивнула.

 

***

 

…Много чего узнала Вика в тот вечер. О том, как уехали прежние хозяева дома, о натянутых отношениях Ёлочки с соседским котом Васькой, частенько захаживающим в гости, и о том, какой давящей становится тишина, когда замолкают ходики... А девушка, в свою очередь, рассказала деревцу про первый пушистый снежок, раздающий всем вокруг белые кружевные воротнички; о художнике Лето, который раз в году опрокидывает бутылочки с краской, тем самым расцвечивая радугой всю землю... ну и, конечно же, о школе. А Ёлочка стояла, раскрыв от изумления рот, и ловила каждое её слово...

 

***

 

К вечеру чулан стал похож на светлицу заморской принцессы, - так всё в нём блестело, переливалось и сверкало. А в недрах его - помимо настольной лампы с вычурным зелёным абажуром - обнаружилась коробка с новогодними игрушками, ящик с инструментами и много других, нужных и полезных в хозяйстве, вещей.

 

Не забыла Вика и про Ёлочку. Наряжать её она пока не стала, но зато, набрав ванну горячей воды, хорошенько искупала.

- Такой красавицей я не была, даже когда меня из магазина принесли, - зачарованно прошептала Ёлочка, рассматривая себя в зеркале.

- Ты ещё красивее станешь, когда мы игрушки повесим, - отвечала девушка. – Вот увидишь. Кстати, - голос её стал серьёзнее, – как там твои проблемы со светом?

- Да я уже и забыла как-то, - улыбнулась Ёлочка, - не до того было. А так... устала, конечно. Но всё равно, кажется, уже лучше.

- Ну вот и здорово.

 

Ёлочка была в таком восхищении, что и думать забыла про боль и страх, хотя проблема, разумеется, никуда не исчезла. А девушка, пожав на прощание её мохнатую колючую лапу, отправилась домой, пообещав завтра прийти пораньше.

 

***

 

До Нового Года оставалось всего пять дней, а впереди – ещё куча работы, поэтому, несмотря на то, что было воскресенье, Вика встала в шесть утра, и уже через пару часов стояла у дверей дома. На этот раз она взяла с собой рюкзачок, где ютились пакетик с бутербродами, бутылка с водой и ещё кое-какие мелочи.

- Это чтобы не отвлекаться, - пояснила она Ёлочке.

- А-а-а... понятно. А я-то уже подумала, что ты ко мне насовсем…

Девушка звонко рассмеялась и потрепала её по щеке. Ёлочка улыбнулась в ответ, но даже в темноте было заметно, как погрустнели её глаза...

 

***

 

В доме было всего две смежных комнаты, каждая из которых выходила в просторный зал, где у хозяев, по всей видимости, прежде была кухня. А зал этот, обрастая по бокам – с одной стороны – ванной, а с другой – чуланом, в свою очередь, сужался в коридор, служивший прихожей. И вот с самой дальней (и, по совместительству, самой маленькой) из этих комнат девушка и решила начать. Но прежде чем взяться за дело, она достала из шкафчика принесённые вчера вечером свечки, зажгла две из них и оставила в чулане, договорившись с Ёлочкой о том, что каждые полчаса будет заходить и зажигать ещё по одной.

- Так же, как и вчера, помнишь?

Ёлочка кивнула.

- А ты уверена, что это поможет?

- Абсолютно! – улыбнулась девушка и ласково добавила. - Не волнуйся. Всё будет в порядке.

…И Ёлочка почему-то сразу этому поверила.

 

***

 

Каждый день после уроков Вика заходила к Ёлочке, потихоньку её украшала и проводила свои эксперименты со свечками и лампой. И только окончательно убедившись в том, что её методика приносит плоды, решилась на самый главный шаг: перенести Ёлочку в зал, где уже давно всё было готово к празднику.

 

Она поставила её на самое видное место, напротив огромного зеркала, висящего на стене, и пошла за оставшимися игрушками. Ёлочка тем временем осматривалась. Первое, что она поняла – это то, что стоит в окружении снежинок. Они были повсюду: на полу, на стенах, на потолке... и даже на окнах, где золотилась мишура. А из зеркала Ёлочке улыбался кто-то мохнато-зелёный, весь в бантиках и разноцветных шариках.

- Когда же ты всё это успела?? – спросила она, когда девушка вернулась. – Я же всё время была рядом! И даже не заметила...

 

Вика ничего не ответила, - только загадочно улыбнулась и надела на шею Ёлочке ожерелье из крупных блестящих капелек с какими-то пёстрыми ленточками внутри.

- Это гирлянда, - сказала она. – Я подумала, что раз не увидела ничего похожего в коробке, значит, у тебя никогда этого не было... Ну, вот и... принесла из дома. Если хочешь, я потом зажгу. А не захочешь – и так сойдёт.

- Ну, конечно же, захочу!!

В глазах у Ёлочки стояли слёзы.

 

***

 

Ёлочке так понравились горящие на ней огоньки, что поначалу она наотрез отказалась их выключать. Но, в конце концов, Вике всё-таки удалось её уговорить.

- Ёлочка, завтра уже Новый Год! Я тогда приду, и снова всё зажгу. Кстати... я всё хотела тебя спросить... можно я тебя с родителями своими познакомлю? И с друзьями?..

- Да как тебе сказать... – замялась Ёлочка. - Я всегда тебе рада, ты же знаешь... и родителям твоим... и друзьям... Но дело в том, что с ними я не смогу быть такой, какой меня знаешь ты. Есть такой закон у нас, «неодушевлённых»... – за всю свою жизнь мы можем открыться только одному человеку. И никто кроме него никогда не узнает, что мы тоже что-то... слышим... видим... чувствуем... Ну, в общем, ты меня поняла, - заключила она.

- То есть, ты хочешь сказать, что ни с кем до меня не разговаривала?

Ёлочка опустила глаза и помотала головой. А девушка подошла поближе, и осторожно, чтобы ничего не помять, не сломать и не погнуть, крепко её обняла.

 

***

 

…А на следующий день был – праздник. Точь-в-точь такой, о каком мечтала Ёлочка – с подарками, играми, весельем и самым что ни на есть настоящим Дедом Морозом. Вика позвала всех своих подружек – даже ту, в белой шубке – и шушуканье их, сопровождаемое шуршанием платьев, напомнило Ёлочке о тех временах, когда дом ещё был обитаем. А запутанные нити аккордов, извлекаемые её братом Севой из старенькой, видавшей виды, гитары, так и вовсе настраивали на лирический лад. Хотелось, чтобы так было всегда... каждый день... ну или хотя бы чуть чаще, чем никогда... Но Ёлочка прекрасно понимала, что это невозможно...

 

Словно угадав, о чём она думает, Вика оставила подружек и подошла поближе к ней.

- У меня и для тебя есть подарок, - шепнула она Ёлочке, доставая из конверта большую золотисто-жёлтую звезду, и надевая ей на макушку. И совсем-совсем тихо, чтобы никто не услышал, добавила:

– Не скучай. Я скоро приду. Завтра...

 

…На секунду Вике показалось, что Ёлочка ей подмигнула.