Ты лежишь, широко распахнув глаза.

Она лежит рядом, касаясь твоей ладони кончиками пальцев.

Вы смотрите в выцветшее, будто старый снимок, унылое небо. И ты не можешь понять, что происходит. Кажется, что вы лежите так целую вечность, но если на секунду отвлечься и взглянуть на потрескавшееся стекло циферблата, то можно заметить, что прошло всего пару минут. Пару тягучих, липких и совершенно бесполезных минут.

Солнце светит, будто лампа в пыльном шаре. Его лучи просвечивают маленькие, почти незаметные пылинки пепла, падающие беспрестанно из серых, мешковатых облаков. И если поднять руку всего на мгновение, на каких то ничтожных пять секунд, то можно увидеть, как кожа мгновенно покрывается тонким, ровным, почти зеркальным серым слоем.

Вы лежите и дышите отравленным воздухом, иногда что-то напеваете вслух, а иногда просто молчите, заворожено глядя на разноцветные пятна, кое-где мелькающие на выжженном небе.

И тебе кажется, что это и есть край вселенной.

Вдалеке слышится какой-то невнятный шум, и вы почти одновременно устремляете чуть помутневшие глаза куда – то за самый горизонт, пытаясь запечатлеть эту невероятную картину: маленький, черный силуэт плывет среди густого, пепельно-серого тумана.

 

 

Ты очень торопился на работу.

Так торопился, что забыл ключи, когда садился в машину. И тебе пришлось возвращаться домой, еще раз увидеть пустую, не застеленную кровать, схватить бутылку минеральной воды и судорожно заводить старенькую иномарку.

До работы ты так и не доехал.

В одно мгновение дикий рев сменился звенящей тишиной, потом раздался оглушительный грохот, а потом ты увидел, как горят твои руки, сливаясь с расплавленным, похожим на бесформенное тесто, рулем.

Еще мгновение твои глаза впитывали этот кошмарный образ.

А потом ты умер.

 

Она в тот день хотела тебе позвонить, хотела наговорить кучу глупостей и прибежать в твою пустую, одинокую квартиру.

Она так долго сбиралась, так долго разглядывала себя в зеркало, что совсем не заметила, как вдруг задрожали стекла, а небо превратилось в огромное красное пятно.

И уж точно она совсем не могла понять, откуда взялось это странное ощущение пустоты внутри. А когда ее голосовые связки попытались издать хоть сколь нибудь громкий крик, все потонуло в липкой, удушающей тишине.

И потом она умерла.

 

 

Вы плывете в черном тумане и глядите друг другу в глаза, боясь, что если зрачки хоть на секунду разорвут нить, соединяющие их, ваши руки утонут в горячем, удушливом воздухе.

Внизу стелется коричневая, выжженная земля, покрытая пылью и обломками старой жизни, такая ненужная и постаревшая, как твоя соседка из той жизни.

Вы не расцепляете рук и улыбаетесь.

И ты точно знаешь, что она понимает твои чувства, копирует твои эмоции и даже внезапно говорит то, что ты думаешь. Вы – как набор новенького конструктора «Лего», идеально подходите друг другу, словно две маленькие, прекрасно выточенные детали.

На небе все еще виднеется красное пятно.

И если отмотать события на часа два назад, то можно увидеть огромный, как тот небоскреб в центре города, а может, даже больше, гриб с оранжевой, полыхающей, как целая толпа фонарей, верхушкой. И если снова вернуться в реальность, то можно увидеть все еще стекающие пластмассовые трубки телефонов, расплавленные одноразовые стаканчики и покрасневшие, раскрошенные в пыль, кирпичи – обломки зданий и обрывки чьих-то жизней.

Вы улетаете все дальше, судорожно цепляясь за руки, и вокруг вас плывут такие же удивленные, озадаченные лица. А когда земля, бурая, совсем не похожая на картинки в учебниках, становится маленькой точкой, ты улыбаешься и обнимаешь ее.