- А я тоже так умею!- сказал Никита строителю.

Строитель посмотрел на него с некоторым сомнением. Мальчик был

сыном хозяина квартиры. Он стоял уже минут пять возле двери в

комнату, где заканчивался ремонт стен, наблюдая через прозрачную

пластиковую завесу, как Николай ровным тонким слоем наносил белую

шпатлёвку на очищенную от старых обоев поверхность.

- Ты тоже строитель?- улыбнулся Николай.

- Ещё нет, но тоже могу вот так… - и Никита показал рукой в воздухе,

как шпателем наносится белая тягучая масса на стену и красиво

растирается по неровной потрескавшейся штукатурке.

Ему очень нравилось, как у Николая получается: быстро, точно и

правильно. Все трещинки, выпуклости и ямочки скрывались под этой

ослепительно белой мягкой, похожей на зефир, пасте. Стена выглядела

ровной, как скорлупа куриного яйца.

– Можно мне попробовать?

- Чего ж пробовать, если ты и без того умеешь? – спросил Николай.

- Я просто давно не делал, - ответил Никита.

На самом же деле последний раз, когда он что-то делал похожее с

пластилином на виниловой подстилке, было ещё в детском саду – они

лепили домашних животных, и как Никита ни старался тогда, кроме

пупырчатой лепёшки с неровными краями и крошечными дырочками в

самых неожиданных местах, у него ничего не выходило. Когда он

представил свою работу воспитательнице, Мария Александровна была

очень озадачена, рассматривая на свет Никитино изделие.

- Ну ж что же, Никита, это очень похоже на рыбу – камбалу, - сказала

тогда она. Дети весело засмеялись, но зато теперь он точно знал, что

камбала – это такая плоская рыбка с парой глаз на одной стороне.

- А у вас есть ещё одна такая же железяка с ручкой? – спросил Никита у

строителя.

- Это называется шпатель, - ответил Николай, - у меня их целых три, все

разных размеров.

- Дадите мне помазать?

- А если испачкаешься? Думаю, бабушка твоя не разрешит.

- А я сейчас спрошу у неё! – Никита побежал по коридору в комнату,

где бабушка готовила ему праздничный костюмчик.

Он остановился на пороге, посмотрел на свои чистые, опрятные

шортики и весёлую оранжевую футболку с пляшущими разноцветными

человечками, и подумал, что, наверно, не стоит спрашивать у бабушки

– он же аккуратно всё сделает: помажет немного шпателем по стене,

выровняет, и ни капельки не упадёт на его одежду – чего зря бабушку

беспокоить? Он походил немного по комнате, поговорил с бабушкой

про предстоящий новогодний карнавал, и вновь направился по

коридору, обратно к своей цели.

У заветной комнаты он остановился – защитный прозрачный экран был

задвинут, и строителя внутри не было. Он услышал, как Николай на

кухне возится с микроволновой печью – готовит себе обед, наверно.

«Вот и чудненько!»- подумал Никита и медленно, чтобы не нашуметь,

проник в комнату.

Внутри стоял неприятный, немного кисловатый запах, и поначалу ему

даже пришлось прикрыть нос ладошкой. Осмотревшись, он направился к

большому белому ведру с этим несъедобным зефиром, где рядом на

клеенчатой подстилке лежали два шпателя. Он сперва выбрал тот, что

побольше. Николай его тщательно протёр после использования, и его

металлическая поверхность сияла так, что Никита увидел в ней своё

отражение.

- Какой красивый, - прошептал Никита.

Он присел на корточки рядом с ведром, снял крышку и запустил в белую,

похожую на творожный сырок, пасту свой инструмент. Шпатель легко

вонзился в строительную смесь, но вот вытащить его назад,

нагруженным раствором, оказалось не так-то просто – в песочнице

Никите это удавалось куда легче! Но песок был сыпучим, а этот

материал – тягучим. Никита поднатужился, и полный шпатель от

резкого высвобождения от остальной массы бодро выскочил из ведра –

да так бодро, что все его содержимое разом выплеснулось на стену, и

брызги от неё тут же отскочили и на Никитино лицо, и на руки, и на

весёлую футболку с пляшущими человечками.

Мальчик озадаченно посмотрел на своё творение: на стене это уже не

выглядело так же красиво, как прежде, когда это делал Николай.

- Сейчас исправим! – успокоил он себя и принялся за работу.

Размазывание по стене, однако, тоже давалось ему с трудом. Шпатель

оказался тяжелым, а паста – не такая уж и липкая, и её нужно было с

силой прижимать к стене, чтоб она не отваливалась тут же, падая

комками на пол.

После нескольких мазков Никита убедился, что занятие это вовсе не так

интересно, как ему показалось вначале. Он положил инструмент,

критично осмотрел результат своей работы и подумал, что, пожалуй,

лучше ему пойти погулять на улицу.

Во дворе, на спортивной площадке, мальчишки играли в хоккей, и он

подбежал ближе, чтобы посмотреть. Витька с соседнего подъезда ловко

обработал шайбу, отдал пас Славику с третьего этажа, тот быстро

пробежал немного вперёд, вернул шайбу Вите, и тот одним ловким

движением клюшки отправил её в сетку ворот, которые защищал

Арсений с соседнего двора.

- Гооол!!! – закричали все игроки отличившейся команды.

Это было так захватывающе, что Никита на секунду представил себе,

будто это он виртуозно расправляется с противником и забивает

победный гол, и все бросаются его поздравлять, и он – герой. Ура!

Здорово!

И чем же он хуже этих мальчишек?

- И я тоже умею! – вскрикнул он под наплывом желания проявить себя

на хоккейной площадке.

Мальчики оглянулись на него. Витя сказал:

- Ну, тогда давай выходи за нас играть, нам как раз одного не хватает.

Вон свободная клюшка…

Никита с энтузиазмом перемахнул через деревянное ограждение, и

встал с клюшкой в нападении. Он внимательно следил за шайбой,

которая перемещалась пасами у команды соседнего двора, и даже

попытался отобрать её у соперника, но это ему не удалось, и он

побежал назад к своим воротам. Витя смог всё-таки перехватить шайбу,

которая в итоге отскочила к Никите, и он со всего маху залепил по ней

клюшкой. Удивительно – шайба попала прямо в ворота, и ни

защитники, ни вратарь в огромных валенках ничего не смогли

поделать!

- Гооол!!! – закричал Никита и подпрыгнул от счастья. Вот же какая

удача – только вышел поиграть и сразу забил гол!

Только странно, что «гол» ешё кричали… не его товарищи по команде,

а соседские пацаны, даже Арсений в своих воротах - тот и вовсе

покатывался со смеху, приговаривая:

- Вот помошничек, вот молодец, Никита! Давай ещё!

Товарищи по его команде хмуро глядели в его сторону. Никита

догадался, что забил гол не в те ворота – в порыве искреннего желания

отличиться он совсем и не подумал, что правил игры в хоккей толком-то

и не знает. Он думал – хватай, беги и забивай, лишь бы клюшка в ногах

не запуталась. А, выходит, всё не так просто.

- Я… это… - забормотал Никита, - но я умею – вы же видели…

- Ах, ты… он ещё и издевается..! – Славка грозно направился в его

сторону, но Никита решил не дожидаться рассерженного капитана

команды, и, поставив клюшку, перемахнул обратно через бортик и

быстро засеменил к своему подъезду, не оглядываясь.

«Славке-то хорошо так говорить – он вон уже целый год в хоккейную

школу ходит!» - думал по дороге Никита.

Проходя мимо автомобильной парковки, он заметил в приоткрытом

окошке одной из машин довольное лицо Саши, своего приятеля. Саша

сидел за рулём и играл в водителя. Папы его видно не было, а на заднем

сидении расположилась Сашина мама.

- Привет, Саня! Ты что делаешь? – спросил Никита.

- А вот… папа на минутку пошёл домой, а мне пока порулить разрешил, -

ответил Саша, гордо изображая гонщика.

- Вот классно! А можно, я рядом? – обратился Никита к Сашиной маме.

- Можно, только ничего не трогай, пожалуйста, - ответила она с

улыбкой, а Саня отворил переднюю пассажирскую дверь.

Никита с удовольствием взобрался в просторный и тёплый салон

автомобиля. Внутри вкусно пахло лимоном, а мягкая велюровая обивка

кресел приятно щекотала ладони; на приборной доске ритмично мигал

индикатор аудио-системы, и динамики негромко выдавали чистые звуки

музыкальной композиции.

- Классно!- в восторге повторил Никита. У них тоже была машина,

только не такая большая и не такая новая. Его папа никогда не

позволял ему садиться вперёд за руль одному – к себе на колени иногда

только.

Он заворожено смотрел на Сашку, который урчал и заливался мощным

двигателем заправского автогонщика, разбрызгивая вокруг себя слюну

и покачиваясь будто бы в такт преодолеваемым поворотам и крутым

виражам, и Никита тоже почувствовал прилив энергии, словно и его

подхватила струя стремительного потока и понесла навстречу победам

и триумфам. Ему тоже стало казаться, что они мчатся вперёд, обгоняя

незадачливых соперников.

- А я умею ездить! – вдруг выпалил он. Нужно же было хоть как-то

отличиться перед товарищем.

Сашка покосился в его сторону, но только ещё больше прибавил газу и

заурчал пуще прежнего. Их машина уже, наверно, попала на ухабы,

потому что водитель запрыгал в своём кресле от воображаемой тряски.

Но такая реакция не совсем устроила Никиту.

- Честно-честно, умею! И скорости переключать могу, - с этими словами

он взялся за какой-то рычаг, торчавший вверх между передними

креслами автомобиля, с маленькой кнопочкой на самом верху, и

подёргал его. Но рычаг не поддавался. Он совсем не двигался ни в

какую сторону. На рулевом колесе таких рычагов было сразу три.

Никита обернулся назад посмотреть, чем была занята Сашина мама.

Светлана Александровна говорила по телефону – наверно, со своим

мужем, Фёдором Петровичем, потому что давала инструкции, что и где

нужно взять и куда это всё сложить. Никитина мама в таких случаях

обычно сама поднималась наверх вместе с папой, оттого он и не

оставался никогда на водительском месте. Но сейчас был шанс

отличиться.

Никита потянулся было к переключателям под рулевым колесом, но

Саша отстранил его руку, строго покачав головой: нельзя! Никита в

ответ прошипел:

- Да чего ты боишься, я же умею!

Но Саша был непреклонен, и тогда Никита снова взялся за рычаг между

сидениями, надавил на кнопку на самой его макушке, и рычаг вдруг

поддался и сдвинулся с места – вниз, прямо до упора. Никита посмотрел

по сторонам и тут же заметил, что автомобиль начал медленно

двигаться назад, со стоянки прямиком к проезжей части, которая шла

вдоль их многоквартирного дома! У Никиты глаза полезли на лоб от

страха, и волосы, казалось, зашевелились на макушке, а Сашка,

обнаружив неладное, закричал:

- Ты что, ручной тормоз трогал?!

Автомобиль медленно сползал вниз по наклонной, в сторону одного из

подъездов.

В этот момент Светлана Александровна рванула сзади на себя

злополучный рычаг. Машина резко дернулась и встала. Никита

обернулся и увидел строгое лицо женщины, а сквозь заднее стекло –

высокое дерево у третьего подъезда, в которое они чудом не

врезались.

- «Я могу ездить, я могу управлять!» - передразнил его Саша, и

казалось, будто он продолжал урчать, играя в гонщика, только сейчас

его урчание скорее напоминало рёв перегретого мотора. – Тоже мне,

ямогучка!

Никита растерянно моргал глазами, не зная, что сказать: он чуть было

не стал виновником самой настоящей аварии.

- А если бы сзади проходили дети, или бабушки, или всё равно кто?-

спросила Сашина мама.

Серьёзность поступка, наконец, стала ему понятной.

- Я же не специально, - промямлил он виновато. – Я же не думал…

- Так думать прежде надо! – сказал Саша и отвернулся к окну. – Сейчас

папа мне никогда не разрешит сидеть впереди, и всё из-за твоих

дурацких «ямогучек».

- Я… я не буду больше, простите, - сказал Никита и, открыв дверь

машины, выскочил наружу.

Пробежав по тротуару вдоль своего дома мимо чужих подъездов, он,

запыхавшись, остановился и присел на скамейку, не обратив внимания

на сидящего на другом конце, с краю, мужчину. К счастью, это был его

подъезд, и он почувствовал себя в безопасности. Сердце сильно

колотилось, и пальцы в рукавичках непроизвольно сжимались в

маленькие кулачки. Он увидел, как появился Сашин папа, и Никита

сразу пригнулся, чтобы спрятаться за невысокими сугробами,

тянувшимися вдоль тротуара. Федор Петрович недоуменно взглянул на

свою машину, каким-то чудесным образом оказавшуюся совсем не там,

где он её оставил, и расстроенное лицо Саши, который начал что-то

ему объяснять, указывая в сторону, куда убежал Никита.

Мальчик пригнулся ещё ниже и уставился на свои новенькие зимние

боты. Тут он вспомнил про заляпанную одежду, про ремонт и дядю

Колю. Вдруг его художества навечно засохли на стене? Что, если их

уже никак нельзя оттереть, и вся работа строителя пойдёт насмарку?

Никита снял рукавички и поскрёб ногтем белые твёрдые капельки

шпатлёвки, засохшие у запястья, и они, к его радости, быстро

отскочили!

И тут рядом знакомый голос, словно отвечая на его мысли, произнёс:

- Ну что, строитель, водительские права получил?

Никита оглянулся и увидел дядю Колю, сидевшего на другом конце

скамейки.

- Да я ведь… это…

- А, ты ведь и в хоккее успел отличиться? – Николай хитро прищурился.

Никита вздохнул.

- Так вы видели всё!

- Да уж… За час моего обеда ты здорово потрудился, Никита.

Мальчик заёрзал на месте.

- Ничего у меня сегодня не получатся, - вздохнул он.- Вон вы как ловко с

этой штукой работаете!

Строитель помолчал, затем, пересев поближе, похлопал мальчика по

плечу:

- Да ты не переживай. Я тоже не сразу строителем стал.

- А как? – спросил Никита.

- Сперва учился, потом работал на стройке, потом уже в мастера…

Умение приходит с опытом – это когда ты с желанием делаешь свою

работу. Потом и навыки приобретаешь. Без этого никак.

- Я Славка?

- Это хоккеист ваш местный? – переспросил Николай.- Ну, по нему сразу

видно, что он серьёзно спортом занимается. А там ведь – работа на

выносливость, на скорость, на точность паса. Это большой труд –

овладеть техникой игры. Всё требует специальных знаний и умений. А

представь, если бы это не хоккейная площадка была, а, скажем,

бассейн два метра глубиной – ты бы тоже прыгнул поплавать

наперегонки?

Эта мысль не приходила Никите в голову. Плавать он не умел, и это,

хочешь-не хочешь, нужно было признать.

- Вот лучше и не пробуй на такой глубине, пока не научишься.

Никита согласился с таким разумным подходом. И спросил:

- А что станется со стеной в той комнате? Ну, с которой я…

- …поработал?- с улыбкой закончил за него фразу строитель.

Никита кивнул.

- Ну, куски глины – это так: засохнут и отвалятся. Я заново сделаю. А

вот знания из головы уже не выпадут, если туда однажды попали. Для

тебя сегодня день, наверно, с пользой прошёл, да?

С этими словами Николай поднялся со скамейки и скрылся в тени их

подъезда.

Никита ещё некоторое время посидел, выводя рифлеными подошвами

причудливые знаки на рыхлом снегу. Он попробовал оттереть все

засохшие капли шпатлёвки со своих ладошек, и они легко отлетали, но

под ними оставались белесые пятнышки, которые прочно, казалось,

въелись в кожу.

Они так и не оттёрлись до конца. Но Никита уже знал, что не это

главное.